Вампир в Академии магии, или поцелуй меня, любимый!

Свернула грязные вещи и вернулась в комнату.

Открыв дверь, застыла. Джонас стоял на своей половине комнаты… в одних трусах и потягивался. Он оказался очень хорошо сложен. Под гладкой кожей перекатывались мышцы, а светлые длинные волосы после сна привлекательно рассыпались по плечам.

У меня вдруг заколотилось сердце, а глаза впились в эту красоту и не хотели отворачиваться. Кажется, я успела обсмотреть его с ног до головы, когда наткнулась на его злющий взгляд.

Ой! Нарвалась!!!

Что делать??? Бежать??? Но куда? Тут ведь все мои вещи!

Я скрепилась, опустила глаза и напряженно направилась к своей кровати.

На удивление, Джонас меня не тронул. Просто молча оделся и ушел, а я с облегчением спрятала вещи в шкаф, схватила тетради и поспешила в столовую.

И вот теперь сидела здесь в одиночестве (я пришла раньше всех) и корила себя за свою глупую несдержанность.

Думаю, Джонас заметил, как я его разглядываю. А уж с моей репутацией любителя мальчиков он должен был понять, что его внешность меня впечатлила. Ой, стыдно-то как!!! Мне надо вообще в его сторону не смотреть! Никогда!!!!

Какая же ты дура, Селена!

Зажмурилась и уронила голову на руки, а перед глазами его мускулистый торс и крепкие длинные ноги…

Так, уйди из моих мыслей, Джонас Лиррэй!!!

— Сель, доброе утро, — мягкое прикосновение к плечу и слегка тревожный голос — Мик!

Я подняла голову и встретила друга улыбкой. Он мягко потормошил мои волосы, а я почувствовала толпу мурашек, пробежавшую по моей спине. Улыбчивый, светлый — он полная противоположность моего соседа. Аж на душе полегчало!

Мик отправился за своим завтраком, а потом присел рядом со мной, начав тут же орудовать столовыми приборами. С удивлением увидела в его тарелке целую гору мидий и пиалу морской капусты.

— Ты так сильно любишь морепродукты? — удивилась я. — Даже на завтрак?

Почему-то на лице Мика проскользнуло смущение.

— Да, я такой… — попытался он скрыть это смущение за очередной улыбкой и продолжил есть.

— Как тебе ночь на новом месте? — спросил друг между прочим.

Я неопределенно пожала плечами.

— Никак…

Столовая начала заполняться учениками, и вскоре почти все деревянные столики оказались заняты. Я доела свою овсянку, запила травяным чаем и собралась уходить, как вдруг взгляд выхватил за соседним столиком Джонаса Лиррэя, который УЛЫБАЛСЯ нескольким одногруппникам, сидящим рядом с ним. Этот дикарь способен улыбаться? Ну надо же! Сразу таким симпатичным становится, и не скажешь, что полный придурок…

Девушка, сидящая слева от него — наверное, ученица специального женского класса лекарей (Академия впервые в этом году набрала с десяток учениц из самых богатых семей Элевейза) — кокетливо поправила высокую прическу и, по-моему, слегка придвинулась к Джонасу поближе. Я даже не заметила, что презрительно фыркнула, а Мик удивленно проследил за моим взглядом.

— Что? — говорили его глаза, а я покраснела и опустила взгляд. И действительно, чего это я? Разве мне есть дело до того, кто там цепляется на этого Лиррэя?

Печально выдохнула и уже начала подниматься на ноги, как вдруг меня кто-то тронул за плечо.

Резко обернувшись, я увидела Роула — моего товарища, у которого я позапрошлой ночью позаимствовала энергию. На меня вдруг накатил стыд перед ним. Причем, впервые так сильно. Наверное, это всё отношение Лиррэя виновато: из-за его презрения ко мне я стала острее чувствовать свою вину перед «жертвами».

Роул выглядел бледным, осунувшимся. Мало того, что травил себя алкоголем, так ещё и я «высосала» немало сил. Мои щеки стали пунцовыми, а голос дрогнул.

— Привет, Роул, — пробормотала я, боясь посмотреть ему в глаза.

— Привет, Сель! — Роул выглядел замученным, но зла на меня, похоже, не держал. Я ведь все-таки бросила его посреди коридора… — Поговорить надо…

Я удивилась.

— Да, конечно, — ответила, — когда? Где?

— Встретимся после занятий в холле за оранжереей…

Я кивнула. Это место хорошо знала. Ученики прозвали этот тихий угол оранжереей, потому что здесь можно было спрятаться от чужих глаз за десятками глиняных кувшинов с редкими растениями, которые выращивались специально для лечения и зельеварения.

Интересно, о чем Роул хочет поговорить?

И вдруг меня пронзила мысль: а что, если Джонас поговорил с ним о наших, так сказать, отношениях и рассказал о том поцелуе??? Я с ужасом представила себе это и нервно бросила взгляд на соседний столик.

Джонас Лиррэй сверлил меня неприязненным взглядом, исполненным вполне откровенной угрозы. Я стушевалась. Что это значит? Напоминает, чтобы я больше не продолжала «отношения» с Роулом? Надсмотрщик нашелся!

— Ладно, Мик, я побегу! — пробормотала я и стремительно поспешила на выход.

А с Роулом я обязательно поговорю. Если Джонас рассказал ему о поцелуе, постараюсь убедить, что это вышло случайно или что я так, по-дружески… Надеюсь, он не станет меня винить…

А вообще, тяжело это все!

Весь следующий день я чувствовала себя не в своей тарелке, а когда на последнем уроке мы вышли во двор для занятий по физподготовке, то и вовсе выпала в осадок: Фаррин Бишон сообщил нашему классу «замечательную» новость — две последующие недели эти уроки будет вести не кто иной, как… Джонас Лиррэй!!!

Ну почему его так много в моей жизни????

Глава 10. Идеальный источник…

Селена

Двор Академии, расчищенный от снега и накрытый магическим куполом с поддержанием плюсовой температуры

Демонов Лиррэй!!!

Он гонял нас по двору больше часа, и я уже физически не могла бежать. Легкие разрывало, ноги подкашивались, по телу ручьями бежал пот.

Я, естественно, двигалась медленнее всех, удостаиваясь смешков от некоторых самых крепких парней, а от Джонаса презрительного взгляда и обещания, что, если я не пробегу последние два круга за десять минут, он заставит бежать меня еще три.

Нет! Это не может быть правдой! Он не может быть настолько жесток!!! Ведь и дураку понятно, что не успевший в срок — это тот, у кого больше нет сил…