Вампирские архивы: Книга 2. Проклятие крови

Во тьме склепа граф позволил себе слегка расслабиться. Он ушел со сцены. Жаль, что ему не удалось уйти так, как задумывалось, но таковы превратности войны. Скоро его отвезут в американский штаб и допросят. Конечно, не избежать кое-каких неприятностей, но самое худшее, что его может ожидать, это несколько месяцев в лагере военнопленных. Даже американцы почувствуют восхищение, когда услышат историю о его мастерском обмане.

В склепе было темно и пахло плесенью. Граф беспокойно ходил взад-вперед. Он ободрал колено о край пустого гроба, стоявшего на возвышении внутри склепа. Он невольно вздрогнул и ослабил завязки плаща. Хорошо бы снять этот плащ, хорошо бы выбраться отсюда, хорошо бы навсегда покончить с ролью вампира. Он хорошо сыграл эту роль, но сейчас ему страстно захотелось уйти.

Из-за двери послышалось тихое бормотание, к которому примешивался другой, едва уловимый звук — какое-то царапанье. Граф подошел к закрытой двери и внимательно прислушался: тихо.

Чем занимаются эти придурки? Он желал скорейшего возвращения американцев. Внутри стало слишком жарко. И почему снаружи вдруг стих шум? Может быть, они ушли?

Да. Они ушли. Американцы велели им ждать и охранять его, но они испугались. Они действительно считают его вампиром. Старый Раймон убедил их в этом, и они сбежали. Они сбежали, а значит, он свободен и может идти… Граф открыл дверь.

И увидел их, замерших в ожидании. Сурово взглянув на графа, Раймон сделал шаг вперед. Он что-то держал в руках. Граф узнал этот предмет и понял, что за странный звук он слышал. В руках у Раймона был длинный, заостренный на конце деревянный кол.

И тогда граф во всю глотку завопил, что это розыгрыш, что он не вампир, что они — куча суеверных идиотов.

Не обращая внимания на его вопли, крестьяне затащили его обратно в склеп и затолкнули в открытый гроб. Они удерживали его там, пока мрачный Раймон заносил кол над сердцем вампира.

И только когда кол пронзил его тело, граф понял, что это значит — слишком хорошо сыграть свою роль.

Гарднер Дозуа, Джек Данн

Гарднер Рэймонд Дозуа(р. 1947) родился и вырос в городе Салем, штат Массачусетс. Вернувшись в 1969 году из армии, быстро приобрел известность среди авторов, издателей и поклонников научной фантастики и фэнтези. С 1984-го по 2004 год он был главным редактором «Журнала научной фантастики Айзека Азимова», удостоившись рекордных пятнадцати премий «Хьюго» в категории «Лучший редактор». С 1984 года он является редактором-составителем серии антологий научной фантастики «Лучшее за год». Кроме того, вместе с Джеком Данном он редактировал множество тематических антологий, среди которых — тома, посвященные единорогам, русалкам, динозаврам, ангелам, кошкам и проч. Дозуа — автор нескольких романов, включая написанный совместно с Джорджем Алеком Эффинджером «Кошмар в голубом» (1977) и «Незнакомцев» (1978); два из его многочисленных рассказов удостоены премии «Небьюла».

Джек Данн(р. 1945) — американский писатель, живущий в Австралии, автор и редактор более семидесяти книг разных жанров, переведенных на тринадцать языков мира, удостоившийся сравнений с Хорхе Луисом Борхесом, Роальдом Далем, Льюисом Кэрроллом и Марком Твеном и многочисленных наград, включая премию «Небьюла», две премии «Ореалис» (Австралия) и Всемирную премию фэнтези. Его перу принадлежат романы «Тайная история Леонардо Да Винчи» (1995), «Безмолвный» (1998), посвященный событиям Гражданской войны в Америке, «Скверное лекарство» (2001) — книга, названная лучшим «дорожным романом» со времен «В дороге» Джека Керуака, «Бунтарь: Воображаемая жизнь Джеймса Дина» (2004) и его продолжение — «Земля обетованная» (2007).

Рассказ «Среди мертвецов» был впервые опубликован в журнале «OUI» в июле 1982 года.

Среди мертвецов (© Перевод К. Плешков)

О том, что Вернеке — вампир, Брукман впервые узнал, когда они в то утро пришли в каменоломню.

Он как раз наклонился, чтобы поднять большой камень, когда из канавы неподалеку, как ему показалось, донесся какой-то звук. Оглядевшись по сторонам, он увидел Вернеке, склонившегося над каким-то «мусульманином», [80] одним из ходячих мертвецов, новичком, так и не сумевшим приспособиться к жуткой лагерной жизни.

80

Так в фашистских концлагерях часто называли «доходяг» — до крайности истощенных голодом и потерявших всякую волю к жизни заключенных. Другие заключенные обычно сторонились «доходяг», и у них не оставалось никаких шансов выжить.

— Помощь нужна? — тихо спросил Брукман.

Вернеке поднял на него испуганный взгляд и прикрыл рот рукой, словно давая Брукману знак молчать.

Однако Брукман был уверен, что заметил размазанную по губам Вернеке кровь.

— Что с этим «мусульманином»? Жив? — (Вернеке часто рисковал жизнью, спасая кого-то из своего барака. Но рисковать из-за «мусульманина»?) — Что случилось?

— Убирайся.

«Ладно, — подумал Брукман. — Лучше не трогать его. Бледный он какой-то, а вдруг тиф? Охранники немало над ним поизмывались, а Вернеке старше всех в рабочей команде. Пусть немного посидит, отдохнет. Только вот кровь…»

— Эй ты, чем занимаешься? — крикнул Брукману молодой охранник-эсэсовец.

Брукман поднял камень и, словно не слыша окрика, двинулся в сторону от канавы, к ржавой коричневой вагонетке на рельсах, которые вели к ограде из колючей проволоки. Стоило попытаться отвлечь внимание охранника от Вернеке.

Однако охранник крикнул снова, требуя остановиться.

— Что, отдохнуть решил? — спросил он, и Брукман напрягся в ожидании удара.

Охранник был новый, аккуратно и чисто одетый — и никто не знал, чего от него ждать. Он подошел к канаве и, увидев Вернеке и «мусульманина», сказал:

— Ага, значит, твой дружок решил позаботиться о больном.

Охранник пошел к канаве и дал знак Брукману, чтобы тот следовал за ним.

Брукман понял, что совершил непростительный поступок — подвел Вернеке, и выругался про себя. Он достаточно долго пробыл в лагере, чтобы держать язык за зубами.

Охранник с силой пнул Вернеке под ребра.

— Погрузи этого «мусульманина» в вагонетку. Ну!

Он снова пнул Вернеке, словно спохватившись. Вернеке застонал, но поднялся.

— Помоги ему погрузить «мусульманина» в вагонетку, — сказал охранник Брукману, после чего улыбнулся и очертил в воздухе круг — символ дыма, поднимавшегося из высоких серых труб у них за спиной.

«Мусульманину» предстояло в течение ближайшего часа оказаться в печи, и его пепел вскоре поплывет в горячем застоявшемся воздухе, словно частички его души.

Вернеке толкнул «мусульманина» ногой. Охранник усмехнулся, махнул другому наблюдавшему за ними охраннику и отошел на несколько шагов, уперев руки в бока.

— Давай, дохляк, вставай, или умрешь в печи, — прошептал Вернеке, пытаясь поставить того на ноги.

Брукман поддержал шатающегося «мусульманина», который начал тихо стонать. Вернеке с силой ударил его по щеке.

— Хочешь жить, «мусульманин»? Хочешь снова увидеть свою семью, ощутить прикосновение женщины, почувствовать запах свежескошенной травы? Тогда шевелись!

«Мусульманин», волоча ноги, с трудом шагнул вперед между Вернеке и Брукманом.

— Ты мертвец, «мусульманин», — подгонял его Вернеке. — Такой же мертвец, как твои отец и мать, такой же мертвец, как твоя ненаглядная жена, если она вообще у тебя была. Мертвец!