Вампиры и бытовуха, и Маша

Приятно, что бледнолицые меня побаивались. Я человек мирный, но вот как попала в Аридию, во мне начала просыпаться ведьминская сущность, ну, или просто женская.

– Жофре, – выгнула бровь, обращаясь к эмпату, – а для вас новость вообще отличная.

– Мари, какая? – прижал он руку к сердцу.

– Теперь не нужно караулить меня, расстроенную, в уголках Ведьминой горы. Даю вам карт-бланш на мои переговоры с банком и патентным бюро. И с прочими конторами, где людей и существ долго держат в закрытых комнатах без вентилятора.

– Что такое вентилятор? – встряли тут же Форд и Норт.

– Запишите, – улыбнулась я, – потом расскажу.

В голове скупая бабка-расценщица выплясывала чечетку, потирала руки и злобненько хихикала. Мы им и магическое кондиционирование проведем.

– Ночью в таких заведениях никого нет, – развел руками де Руаль, – но идея действительно хорошая.

– Ждите до завтра, – подмигнула я, – десай Аллен привезет кое-что интересное. Вам понравится.

– Спасибо и на том, что не молнии в филейную часть, – добавил вдруг Кевин веселым тоном.

Все со страхом посмотрели на него.

Глава 4. Творчески ориентированная личность и потайной вход

Маша Антонова

Казнь вампиров отменилась. Добрая я и пушистая.

На следующий день, как только встала и осознала, что прошедшие дни – не сон, а явь, и я, правда, в другом мире с говорящим котом и без сестры, подвезли мое изобретение.

Ну ладно, не мое. Но кто в Аридии про это знает?

– Маша, просто невероятно! – довольно провозгласил Триаль, вертя в руках очки. – Теперь ничто не помешает мне участвовать в дневных сессиях совета.

– А я смогу выезжать в банк или патентное бюро, – вторил ему де Руаль.

Наблюдая за приподнятым настроением моих вампиров, воздела руки к потолку. Это чудесно, что мне не надо больше ходить в данные заведения. Мы быстро набросали формат доверенности с полномочиями. Пусть Жофре высасывает эмоции из несчастных, которые там находятся. Государство не высосало, так этот эмпат добьет.

День начинался замечательно. Теперь семейство де Цепеш сможет выезжать в город днем, а работники закончили с выравниванием стен, и все мы ждали, когда высохнет шпаклевка. Ребята показывали превосходный результат: один день, и все комнаты, требующие ремонта на первом этаже, были обработаны. Глядишь, мы работы за месяц закончим.

Так что я и близнецы в праздном безделии носились по коридорам, играя в прятки с догонялками.

Что за мир? Тридцатилетние дети здесь грызут гранит науки, перевоплощаются в летучих мышей, а простейших игр, таких, как войнушка, например, они не знают.

В один момент нашу идиллию нарушил он. Тот, кого я прозвала про себя одиноким рейнджером – уж слишком он напоминал персонажа из фильма.

Эйден де Рибер – страшный, то есть старший брат Кевина, а еще главный дознаватель Дримгейта. И кто его впустил? Наше умертвие Клод? Надо будет спуститься и пересчитать все косточки этому скелету.

– Добрый день, Мари, – приветствовал меня оборотень и попытался подойти ко мне с каким-то конвертом.

Тут же вокруг него закружили Форд и Норт с требованием поучаствовать в салках, и этот качок сдался под натиском неугомонных мальчишек.

– О дети, – вдруг вышел к нам Триаль и одухотворенно начал говорить, наблюдая за мучениями Эйдена, – сначала заводишь их, а потом отсылаешь куда подальше.

Я хмыкнула. В чем-то я понимала несчастного отца. А если уж взросление у вампиров растягивается почти на пятьдесят лет, то даже поддерживала.

– Мари, – наконец смог приблизиться ко мне дознаватель, – не знаю, что вы натворили, но вас завтра вызывает городской совет.

– Это еще зачем? – возмутился де Цепеш. – Мари под моим надзором. Почему я не в курсе, если я в совете?

Оборотень устало вздохнул.

– Как бы там ни было, девушке следует предстать перед главами. Могу я поинтересоваться, чем вы могли их разозлить? – пытливым взглядом изучал меня де Рибер.

– Понятия не имею, – ответила я.

Ну вот правда. Неужели де Дюпон обиделся на отказ? Но разве из-за этого вызывают в суд?

– Я буду жаловаться, – выпустил зубы Триаль, – просто произвол.

– Мое дело доложить, – спокойно заключил дознаватель.

– Я этого просто так не оставлю, – продолжал возмущаться вампир, – сейчас же поеду в совет. Мари, ни о чем не беспокойся. – И умчался от нас в направлении двери.

Мой фамильяр спрыгнул с подоконника, на котором скрывался от внимания детей.

– А что? Все дознаватели ходят по городу и повестки провинившимся вручают? – ехидно заметил он. – Или вам делать нечего?

– Нет конечно, – ответил ему Эйден, – в предыдущую встречу вы меня очень впечатлили и у меня хорошие отношения с графом де Цепешем, я решил прибыть в Ведьмину гору лично.

– Ну-ну, – подозрительный кот хмыкнул. – Слышала, Мари? У тебя тут новый поклонник.

– А старый кто? – удивилась я.

В этот момент Форд, держа в руках явно стыренный у строителей топор, побежал в сторону Эйдена, а за ним с криками быстро перебирал ногами Норт.

Хм, будь я ответственным взрослым, я не разрешила бы детям играть с топором. Хорошо, что я не такая. Отомстите за меня. В конце концов, меня тут под местные колеса судебной системы отдать пытаются.

– Посторонись! – кричал старший близнец, меняя траекторию и двигаясь в сторону открытой двери.

– Вы никак это не остановите? – в каком-то беспомощном порыве спросил меня Эйден.

На язык просились нецензурные слова, но я сдержалась.

– А зачем? Я же им не няня, – ответила вежливо.

– И то, правда, – вдруг согласился со мной дознаватель.

Мы остались наедине, если не считать кота. С другой стороны, он говорящий, трудно не брать его в расчет.

– Расскажите про совет, – попросила я оборотня.

Тот пожал плечами.

– Ничего не бойтесь. Я так понимаю, де Дюпона возмущает наличие уже двух артефакторов в небольшом городке.

– Я не артефактор, – почему-то призналась я.

– Маша, ты нормальная вообще? – транслировал мне кот. – Ему об этом зачем знать?

– Да? – впился в меня глазами Эйден и начал приближаться. – А как так получилось, что Аллен решил с вами сотрудничать?

– Я просто клад, – довольно заключила я. – Идеи, мысли, чертежи – все в моей светлой головке, – указала на свою шевелюру.