Вампиры замка Карди
Шрифт:
Вошел дворецкий:
– Ваша Светлость, там какая-то еврейка с ребенком… Спрашивает вас.
Лорд Годальминг поднял из-за газеты усталый взгляд. Страдальчески поморщился. Отложил газету, полез за бумажником.
– Вот, дай ей и отправь восвояси…
– Нет, нет, Джеймс, прошу тебя! – леди Констанс отпустила ухо собаки и решительно поднялась из кресла. – Не будь таким черствым. Раз она с ребенком – надо накормить их и дать им адрес приюта, который организовала Мелани Стоукс. По крайней мере, какое-то время они смогут там пожить…
– Проводить их на кухню, миледи? – бесстрастно спросил дворецкий.
– Проводи их… сюда.
– Слушаюсь, миледи.
Дворецкий ушел.
– Зачем,
– Всем – не можем, – тихо сказала леди Констанс. – Но хотя бы некоторым…
Появился дворецкий. Следом за ним шла измученная, плохо и грязно одетая, полуседая женщина с солдатским мешком за плечами. За руку она тащила хорошенькую девочку. Девочка от усталости едва перебирала ногами, но с интересом разглядывала интерьеры богатого дома.
– Садитесь, дорогая. Смит, принесите две чашки! Какая славная малютка. Хочешь пирожное, деточка? Не бойтесь собак, они не кусаются, они очень добрые и очень любят детей, – приветливо защебетала леди Констанс.
Но женщина не поприветствовала ее. И не села. Она смотрела на Джеймса огромными от худобы, страшными черными глазами. Джеймс дернулся – его раздражал этот взгляд.
– Не узнаешь меня, Джейми? Не удивительно. Я изменилась. Но это все еще я, – мягко сказала женщина.
Джеймс снова дернулся, словно сквозь его тело прошел разряд тока. Вскочил и нервно, заикаясь заговорил:
– Что… что вам угодно?
Он снова вытащил бумажник. И тут же уронил его: так дрожали руки. Один из спаниелей подхватил бумажник и подал хозяину.
– Не беспокойся, Джейми, денег мне не надо. Я справлюсь. Раз выжила – теперь справлюсь с чем угодно. Я пришла к тебе только узнать… Не знаешь ли ты что-нибудь… хоть что-нибудь о Лизе-Лотте? И о Мойше. То есть, о Михеле…
– Я не знаю! Я вас не знаю! – испуганно залепетал Джеймс.
– О, Боже… Вы – Эстер? Да? Вы – Эстер? – прошептала леди Констанс.
– Да. Я – Эстер. Эстер Гржимек. Бывшая Эстер Фишер.
– Присядьте, прошу вас! – почти взмолилась леди Констанс. – И ваша девочка устала…
В дверях снова возник дворецкий. Он нес поднос с двумя чашками и чайничком со свежей заваркой.
– Спасибо, – сказала Эстер, скидывая мешок на пол и на удивление грациозно опускаясь в кресло. Девочку она посадила к себе на колени.
– Как ее зовут? – спросил вдруг Джеймс.
– Златка. Так ты знаешь что-нибудь о Лизе-Лотте или я зря отнимаю у нас у всех время?
– Я… Я знаю… Но не могу! Не могу тебе сказать! – истерически выкрикнул Джеймс.
Эстер удивленно приподняла левую бровь и надула губки. Это была такая знакомая гримаска, что Джеймс поперхнулся и закашлялся. Бледное солнце пробивалось сквозь стекла и падало на ее изможденное лицо. Да, солнце касалось ее лица… А значит – она не была вампиром.
Она не восстала из мертвых.
Она просто не умирала!
– Почему ты не можешь сказать? Это какая-то государственная тайна? Связано с ее дедом, да? Но, как я поняла, старый ублюдок подох еще в сорок третьем, – спокойно заметила Эстер, принимая из рук леди Констанс тарелочку с двумя пирожными.
Она принялась кормить дочку с ложечки. Малышка Злата ела аккуратно и нежадно. Леди Констанс не отрывала от нее умиленного взгляда.
– Лизе-Лотта хотя бы жива? Ну, что ты молчишь? Надеюсь, ты интересовался ее судьбой? Или окончательно осволочился?
Знаешь, я много лет мечтала надавать тебе по ушам за то, как ты с ней тогда поступил… Но, видно, не судьба сбыться этому. Руки вот заняты… Да и нехорошо так вульгарно вести себя в таком милом доме.Глаза Джеймса вылезли из орбит. О, да, это была Эстер! Пережитые страдания ничуть не изменили ее темперамент… И не оказали влияния на ее лексику.
– Хотите еще пирожное? – высоким от напряжения голосом спросила леди Констанс.
– Да, спасибо. Извините, что вам приходится выслушивать такие… Такие речи. Но мы с вашим супругом очень давние знакомые. И я знаю, что иначе мне его не растормошить.
– Боюсь, вам и так не удастся его растормошить, – ласково улыбнулась леди Констанс.
– Неужели? А раньше помогало, – сокрушенно вздохнула Эстер.
– Даже если вы надаете ему по ушам, все равно… Он только еще глубже уйдет в себя. Будет молчать неделю. Так что давайте я расскажу вам все, что знаю. Хотя в подробности меня не посвящали, но… В общем, ваша подруга погибла. Незадолго до смерти ее деда.
Эстер сникла. Но лицо ее не дрогнуло и не единой слезы не появилось в глазах.
– А Мойше? – все тем же ровным тоном спросила она. – Его, конечно, сразу же отправили в Аушвиц?
– Нет, нет! – ужаснулась леди Констанс. – Мой муж со своим американским другом были там, исполняли миссию… Только это военная тайна… Джеймс получил там душевную травму и стал еще хуже, чем был… Но им удалось спасти мальчика! Двоих мальчиков и девушку. Майкла, еще одного ужасного русского мальчика и немку. Американец, Гарри Карди… Вам его бы следовало обо всем расспросить! Он – не Джеймс. Он – расскажет.
– А Мойше? Где он? – хрипло спросила Эстер.
– Он здесь… Мы усыновили его, – растерянно и как-то виновато пробормотала леди Констанс.
– Он… здесь?
– Да, я сейчас позову!
Леди Констанс вскочила и нажала на кнопку звонка. Явился дворецкий.
– Смит, приведите Майкла! Это срочно, пусть оторвется от уроков! – и снова повернулась к Эстер. – Знаете, миссис Гржимек, он так любит учиться… Он такой смышленый…
– А как ты стала миссис Гржимек? – вдруг спросил Джеймс. – И где Аарон? Где папа с мамой?
– Папу и маму Аарон отравил, когда стало известно о ликвидации гетто, – грустно, но спокойно сообщила Эстер. – Он хотел, чтобы они умерли спокойно. И правильно поступил. Хорошо, что они не видели всего этого кошмара… Аарона убили при ликвидации гетто. Он подрался с одним из охранников-поляков, пытаясь отвлечь внимание от ребенка, который пролез под проволокой и дал деру. Надеюсь, ребенок спасся. Аарона все равно бы убили, но так… В его смерти есть хотя бы смысл. Мне удалось бежать по дороге в лагерь. Разобрала пол в поезде и прыгнула. Решила, что лучше умереть так, но не идти на бойню, как овечка. И, знаете, больше никто не прыгнул. Полный вагон женщин – а прыгнула только я. Сломала руку. И еще в меня стрелял немец из последнего вагона. Ранил. Но мне удалось дойти до леса. Там меня нашли польские мальчишки. Отвели к ксендзу. Он прятал евреев и русских солдат, бежавших из плена. Потом… Долгая история. В общем, оказалась в Чехии. Там меня прятал один крестьянин. Он был хороший человек. Старик, но ему хватало сил на то, чтобы содержать хорошее хозяйство, ферму со всякой скотиной. Жил один. Слыл злющим стариканом, к нему никто не ходил. Потому и смог меня скрывать все годы. Он даже работать меня не заставлял! Я только стирала, шила, хавку готовила. В смысле – еду. Ну, и спала с ним, конечно. Я родила ему Златку. После освобождения мы поженились. А потом русские забрали у него коров. Он пошел выяснять у их командира… Ничего не добился. Вернулся домой и умер. Сердце.