Ван Хельсинг

Так что у меня было около часа, чтобы забрать свое золотко, упаковать вещи и навсегда покинуть город. Бросить свою семью, предать все то, во что мы когда-то верили.

Я вошел в спальню, где моя возлюбленная тихонько похрапывала, теряясь в моей необъятной кровати, рассыпая пшеничного цвета локоны по подушкам. Я еле слышно сел рядом с ней и приблизился к прекрасному лицу. Едва коснувшись мягких сахарных губ своими, я приглушенно застонал от неземного наслаждения, лишь скользя по розовой бархатной коже.

Просто немыслимо. Она сейчас так близко. Как же долго я грезил об этом. Мой самый дивный сон наяву.

Ее вкусный ротик приоткрылся, впуская меня, спросонок приглашая медленными, ленивыми движениями проникнуть глубже и исследовать ее всю.

Прекрати это, Фёр! У вас сейчас нет времени на это!

Я дал себе отрезвляющую оплеуху, с огромным усилием оторвался от нее и тихо позвал.

– Эй, спящая красавица.

Она распахнула свои угольно-черные пушистые ресницы и на секунду одарила меня светящимся взглядом, искрящимся счастьем и любовью.

Но всего лишь на секунду… потому что потом последовало угрожающее:

– Где я?! Что ты со мной сделал, зверь?

Глава 3. Сопротивление

Фэнг Грей вошел в огромный вычурный дом из черного кирпича без стука, без приглашения и разрешения. Дом Верховного совета.

Совет был единственным самопровозглашенным органом власти, он писал законы и устанавливал порядки, он казнил и миловал. А главным его рычагом давления, то есть управления, была королевская кровь и праведный огонь. Именно они хранили род и все его традиции, жестоко наказывая тех, кто является угрозой для устоявшихся веками правил.

Алонзо и Мэй были старейшинами, но их возраст доподлинно никому не был известен. Они были голосом Совета. Кто еще входил туда и жил в том гигантском особняке никто точно не знал, даже Фэнг.

И сейчас рты и уши власти стояли в центральном зале под открытым небом возле горящей чаши и пристально смотрели на приближающегося Короля.

– Приветствую, Фанг! Не скажу, что я рад нашей встрече, особенно, учитывая последние новости.

Алонзо и Мэй были женаты, но не могли иметь потомства. Тот, кто стоит у власти не мог иметь детей и приемников. Совет каждый раз избирался из числа самых старших. Но эта парочка была несменной его главой с незапамятных времен.

Фэнг и Фердинанд остались последней выжившей королевской семьей. Их кровь была настоящей драгоценностью для Совета. И принц должен был найти пару и дать продолжение сегодняшнему всевластию, но все явно пошло не по плану старейшин.

– Праведный огонь говорит, что война может начаться очень скоро, – Мэй перевернула нож с каплей крови над чашей, наблюдая как она падает в пекло и шипит словно огненный змей, – Нам следует поторопиться.

Мэй была не только самой мудрой женщиной, но еще и самой сильной и хитрой, что не могло не отразиться на ее внешности. Она была похожа больше на лису, чем на волка. При помощи магического пламени она предсказывала будущее и могла видеть прошлое, придавая огню каплю королевской крови. И так как знать она хотела практически все, капель нужно было много.

– Я жду решения, – отрезал Фэнг, не желая менять тему разговора.

Война. Она приближалась. Война между чистокровными и полукровками. Король уповал на благоразумия искусственно созданных тварей, но его надежды становились все более призрачными.

– Совет постановил, – Алонзо выпрямился и поправил свой зеленый камзол, вышитый золотыми нитями, – Твой сын должен быть публично казнен у праведного огня на глазах у всех наших верноподданных за нарушение двух непреложных законов. Раз, он укусил человека. Два, он полюбил человека. Девушку также нужно убить. Полукровки не имеют права на жизнь, тем более полукровки-охотники. Просто уму не постижимо, – длинноволосый, но седой старик даже прикрикнул.

– Это должно быть сделано до превращения девушки, – уточнила Мэй, вытирая тонкое лезвие о подол пышного темно-синего платья, – Ты дашь нового наследника королевской крови. Мы должны спасти род любой ценой.

Совет боялся полукровок даже больше, чем Охотников. В отличие от чистокровных они не могли их контролировать. Более того, полукровки были ликанами, и из-за человеческой крови в их жилах даже в образе волка они могли контролировать свой разум, и они могли трансформироваться в любое время суток. Чистокровные лишь в полнолуние.

Их количество, их возможности, а главное, их намерения, были неизвестны, потому что они скрывались среди людей, медленно группируясь в стаи и объединяясь против охотников и Совета.

Итак, парламент не мог их контролировать, не мог найти, не мог уничтожить. Мэй отчетливо видела, что полукровки вот-вот нападут на здание Совета и уничтожат праведный огонь. Но мотив она объяснить не могла, а может быть просто не хотела? Фэнг и этого не знал. Он деликатно откашлялся и тряхнул своей завидной шевелюрой, собранной в зализанный пучок.

– Не кажется ли вам, что слишком рискованно и даже глупо убивать принца, когда на хвосте у нас армия «Истребителей», и когда, по вашим же словам, полукровки могут напасть на нас в любой момент?

– Мы знаем, что ваш сын в сговоре с ними, – зло процедил Алонзо, – И этот факт представляет гораздо большую опасность, чем наличие только одного носителя королевской крови.

Глаза Фэнга расширились от услышанного и налились кровью. Поверить в то, что сын примкнул к рядам мятежников, означало отказаться от него.

– Вы должны найти их и убить, Грей. Вы сделаете это? – громко произнесла Мэй, приказывая скорее, нежели спрашивая.

Огонь в чаше вспыхнул и пролился на каменный пол, он добрался до мраморных красных колонн и закрутился змейкой по ним до самого верха трехэтажного сквозного пролета.

Король понимал, что единственный способ спасти род – быть одним целым. Если есть хотя бы одного слабое звено, все может пойти прахом. И теперь его собственный сын стал этим уязвимым местом.

– Я найду их и сделаю то, что должен.

Пламя потухло и медленно вернулось обратно в чашу, массивная дверь за старшим Греем закрылась.

************************************

Клодия

«Я случайно укусил тебя. Извини».

Какого черта?! Извиняются, когда на ногу наступят! Извиняется он…

«Мне так жаль!»

Тьфу! Жаль ему… как же я его ненавижу!

Мечусь по гардеробной, по пути завязываю высокий хвост, лихорадочно собираю вещи, понимая, что, как только о моем промахе узнает хоть кто-то из Истребителей, мне конец. И никакие связи и древние почетные корни не помогут мне.