Ванька-ротный

Полковое начальство считает, что мы умышленно тянем время. "Доползли до траншеи, спустились в нее, любого немеца с перепуру снимай и бери языка! Вот и вся ваша тактика и опереция! Смелого пуля боиться!"

Если все так просто, то почему мы каждый раз несем потери в людях? Торопить сержанта нельзя. Нажим на него может привести заведомо к срыву. Я сам не раз ходил под немецкую проволоку, лежал там подолгу, слушал и наблюдал, изучал, делал выводы, но к решению сунуться туда на приходил.

Когда наступит подходящий момент и решающий час, сержант сам скажет:

– Завтра идем! А это значит, что к ночи должно быть все готово.

Командир взвода Рязанцев соберет людей, проверит омуницию, снеряжение и оружие, наличие боеприпасов, перевязочных средств, пригодность маскхалатов и уточнит задачу каждого разведчика по этапам, по времени. Перед выходом на боевую задачу нужно еще раз проработать систему сигналов и связи в бою.

Командир взвода учтет кто болен, у кого куриная слепота, кашель, простуда, расстройство желудка. У кого из ребят все тело покрылось зудом, дрожат руки и подгибаются колени. Командир взвода знает кого из разведчиков заменить. Перед выходом на задачу, когда ее накануне объявляют у людей проявляються разные внешние проявления, признаков страха. Сегодня они у этого парня есть, а в другой раз он чувствует себя нормально. Чужая душа-потемки! Каждый раз она себя по разному ведет. И у самого отчаянного порой бывают признали депрессии.

Группа захвата хочет перед выходом попариться в бане. Мало ли какие причуды бывают перед смертью у людей!

Немецкая траншея, это не учебный полигон, не тренировочный окоп, куда можно позевывая небрежно спрыгнуть. Когда берут языка, время идет на счет по секундам. Из немецкой траншеи можно и не вернуться. Небольшая мелочь. Повернул голову не в ту сторону, не увидел вовремя немца, получил порцию свинца в живот и будь здоров.

Скрывать нечего. Перед выходом на боевую задачу многих бьет озноб. и от страха перед смертью появляются разные болезни.

Иной солдат, как не старайся, не может справиться с собой. С этим приходиться считаться.

Легко рассуждать когда сидишь в полковом блиндаже упершись локтями в карту и подперев челюсть ладонями. Полковой блиндаж километра три от передовой, а блиндаж дивизии еще дальше.

Другой раз солдат сам проситься в поиск, а сегодня у него душа болит без всяких причин.

Перед выходом в ночь нужно заставить всех ребят написать домой письма. До возвращения солдата письмо будет лежать у старшины. Вернешься с задачи, хочешь отправляй, хочешь рви. Это твое дело. Но последнее письмо должно быть написано и точка.

В ночном поиске всего не учтешь. Все как выйдет! Многое неизвестно! Где-то недосмотрели, ушами прохлопали, что-то недодумали и просчитались.

Не просто научить и подготовить разведчика, из сырого материала, из новобранца. С рассвета мы ложимся спать, днем к обеду просыпаемся, а с наступлением темноты вновь уходим на учебу.

Проснешься днем, выйдешь из шалаша, оглядишься крутом, а интенданты в лесу все строяться. Копают солдаты стрелки. Подойдет к ним интендант, покашляет в кулак и видя молчаливую неприязнь солдат, отойдет в сторону и плюнет со злостью. Лучше отойти вовремя, а то кто и сзади лопату земли кинет на голову. И на него цикнуть нельзя. На окопника голос не повысишь. Бросят работу и уйдут спать в кусты. Иди жалуйся! На свою невоздерженность.

Свои тыловые те стараються, лезут из дресен. А эти откровенно, не скрывая тянут время. А чего тянуть? Налетит авиация, от вороха мешков с продуктами останется одна пыль. Склад нужно надежно и поглубже зарыть в землю, чтобы ни одна бомба не взяла.

Окопный солдат работает лениво. А интенданту блиндажи нужны поскорей. В ямы опускают срубы из толстых бревен. Перекрытие над головой в четыре наката кладут. Сверху с полметра земли насыпят, свежим дерном выкладывают. Но делают они все это чужими руками.

В сосновом лесу, где рассредоточен полк, деревья валить запрещается. Деревья валят где-то в другом месте, бревна возят на повозках со снятым возком. Если внимательно присмотреться, то можно заметить где-то рядом в лесах появились свежие вырубки. Где на дорогах пролегли свежие борозды, по которым возят заготовленные бревна.

Иногда над лесом появлялся немецкий самолет. Полетает он, пострекочит, но не бомбит, не стреляет из пулемета. Сделает сотню снимков и улетит.

Пройдет дня два, три. О самолете все забыли. Никто не придал его полётам значения. Но вот с неба грянул гром. Немецкие пикировщики уже заходят над лесом. Пройдуться они разок, другой, подденут интенданские мешки со ржаной мукой, которой заправляют солдатскую похлебку. И в лесу начнеться веселая жизнь.

Интенданты сидят на мешках и стерегут свое добро. А солдатики стрелки подневольные людишки стучат топорами, махают лопатами. Но случается так, что под стук топоров, солдаты стрелки, изловчившись, откинут в сторону незаметно мешок с мукой и присыпят его тут же землицей. Только отвернись, разинь варюжку, задумайся о чем. Мешок с мукой как сквозь землю провалился. Никто не отходил. Никто не отбегал. Все стоят и копаются в земле. А мешка одного с мукой уже нет. Хочешь снова пересчитай. Вот здесь, только что лежал мешок и исчез безследно.

Солдаты окопники все заранее подготовили. Яма в размер мешка давно была готова. Только зазевался кладовщик, толкнули мешочек в яму, присыпали землицей. Теперь в поле ветра ищи!

Стащить мешок муки это плевое дело. Они могут и лошадь из обоза увести. Потом где нибудь в кустах найдешь рога и копыта!

Обозные и снбженцы не раз на этом горели.

Вот и сейчас солдатики окопники с надеждой посматривают на небо. Не появиться ли желанный небесный звук с высоты. Сейчас в самый раз прилететь немецким пикировщикам. Шарахнут по обозам, тышовики сразу недосчитаются пары мешков муки и нескольких убитых лошадей, а из них махан получается аппетитный. Потом пойди проверь чем ее убило в голову осколком или пулей?

Тыловики как наседки сидят на мешках. В их среду чужой никогда и ни за что не воткнётся. За этим начальство следит строго. У них на складах и на кухне везде свои проверенные людишки. Они проверены на сообразительность и усердие, отобраны на ловкость рук и умение молчать. Они натренированы на оттяпывание из солдатского пайка сала и консервов. На любом из них пробу ставить негде.

А в стрелковых ротах разные людишки. Им склады нельзя доверять. Это окопный материал. Они пойдут на ратное дело!

В сумерках мы выходим на свое учебное поле и в сумерках возвращаемся в лес на отдых, к себе в шалаши.

У нас исключительно ночная работа. Можно сказать, что мы полунопники. Ночью мы должны уметь ходить по компасу, измерять пройденное расстояние, ориентироваться по карте на местности, преодалевать неслышно препятствия, видеть все кругом, обнаруживать противника и уметь вести ближний бой.

Всё это пока учеба!

Каждый неудачный момент, или ошибка, сход с намеченного пути или отклонение с маршрута в боевых условиях может привести к потерям.