Ванька VII

И, пошла у нас работа с утра до вечера…

– Иван Иванович, вот этого солдата посмотрите.

Мля… Пятый раз уже за час…

– Что тут у вас?

– Узловатое расширение вен на правой нижней конечности.

Точно! Проглядели в части, негодного во Францию к нам прислали.

– Бракуем…

Солдат чуть не плачет. Лицом покраснел, кулаки сжал.

– Ваше благородие…

Погон моих под халатом не видно, но понимает солдат, что я его судьбу сейчас решать буду.

– Возвращаем обратно в часть.

– Ваше благородие…

– Что тебе?

– Может, это… как-то…

– Никаких как-то.

Жалко, конечно, солдата. Видно, что во Францию ему хочется… Все из его роты поедут, а он – нет.

Сижу, дальше осмотр веду.

Так, это что за делегация? Похоже – ротный, а с ним и старший унтер какой-то.

– Иван Иванович…

– Да, слушаю Вас.

– Я про Петрова…

Какого такого Петрова? Я, что всех помнить должен?

– С венами, – уточняет офицер.

– А, что такое?

– Взводный вон говорит, что у него он стрелок самый лучший, георгиевский кавалер…

Тут они у меня все голые, кресты к груди не пришиты.

Кажется, понял я, про кого речь ведется.

– Что, совсем без него никак?

Нет желания у ротного хорошего солдата лишаться. Прекрасно понимаю я его.

– Совсем никак…

Взять грех на душу? Закрыть глаза на его варикоз? Да, ладно, не на пьянку-гулянку человек отправиться желает.

– Хорошо, ведите его вместе с бумагами.

Старшего унтера как ветром сдуло. Момент, и опять солдат напротив меня стоит.

Пришлось мне его листочек медицинского осмотра переписать.

– Ну, если что, скажем, что просмотрели… Годен. – я поставил подпись под липовым документом.

– Благодарю, Иван Иванович.

– Сочтёмся, – пошутил я.

Роты прибывали и прибывали. В медицинских осмотрах у меня прошли почти три недели. Наконец всё закончилось.

– Через два дня отправляемся, – обрадовал всех нас командир полка. – В Самаре к нам присоединится второй полк.

Глава 7 Илья Ильич

Интересно, жив ли старый антиквар Илья Ильич?

Вон уже сколько я в первопрестольной, а ни к кому из старых знакомцев не заглянул. Да, и есть тут их у меня… Пожалуй, только и он.

Люди здесь долго живут. Ну те, кто в первые дни после рождения не умер и через все детские болезни и хвори прорвался. Затем, кто в расцвете лет туберкулез или холеру какую-нибудь не подхватил, аппендицита избежал. Как тут говорят, от заворота кишок не скончался.

А что, адрес мне его известен. Голова моя, хоть и контуженная, не совсем ещё дырявая.

Два дня у меня до отправки из Москвы имеется, командир полка время для отдыха от трудов праведных предоставил. Пожалуй, съезжу до антиквара.

Цена, что извозчик мне назвал, была… не дружественная. Всё сейчас из-за войны и огромных государственных расходов дорожало. Народ зубами скрипел и матерился. Мне – проще. Я на всём готовом жил, ещё и жалование получал. Что на фронте, что здесь – тратить мне его было некуда. Плюс ещё с патентов капало. По совету Александра Владимировича, князя-предпринимателя, запатентовал я свой медицинский аппарат для сращивания костей и сейчас его даже за океаном производили, а мне отчисления и шли. Да и на Аптекарском острове опять же выпуск аппарата был налажен. Здесь, что в Санкт-Петербурге, что в Москве, я уже не раз людей со своим «изобретением» на конечностях видел. Пусть и украл я идею, но это же только всё на пользу…

Возница морду скривил, когда я с ним марками-деньгами рассчитывался. Что он, серебро от меня ждал? Исчезло оно из оборота, припрятывают его умные люди. Медные монетки ещё имеются, но скоро и их не будет. Наравне с ними тоже марки-деньги с портретами российских императоров сейчас в ходу. Выдали мне таких трёхкопеечных с жалованием целый лист в сто штук – отрываю их по мере необходимости. Очень это неудобно, но что сделаешь.

Дом Ильи Ильича как бы даже немного в землю врос. Или мне это показалось? Раньше он как бы выше был…

Последствия моей контузии? Вполне возможно…

Ну, на ловца и зверь бежит! Вот он, антиквар, собственной персоной! Куда-то собрался, под мышкой аккуратный свёрточек несёт.

– Илья Ильич!

Остановился. На меня глаза поднял. Пригляделся.

– Ваня…

Руками старик всплеснул, еле я успел выпавший свёрточек поймать. Не дал ему о мостовую удариться.

Ого, тяжеленький…

Я протянул сверток Илье Ильичу.

– Ваня… – повторил антиквар.

– Я, я… Не ошиблись.

Илья Ильич достал из кармашка часы, щелкнул крышкой. На секунду задумался, сам себе кивнул.

– Приглашаю чаю откушать, – последовало мне от него приглашение.

– Не возражаю.

Тем более, у меня было с чем. Я же не с пустыми руками в гости отправился. Коробка пирожных, что Илья Ильич любил, была у меня по дороге прикуплена. Кстати, цена на них была в три раза выше, чем когда я их перед японской войной в последний раз покупал. Дешевеет российский рубль… Ну, хоть что-то – не всему дорожать.

Да, дела у старика идут не очень… На стенах в комнатах почти не осталось картин, шкаф со старинными фолиантами был наполовину пуст…

– К Петрову я отправился, да вот тебя встретил, – немного суетливо осведомил меня о своих сегодняшних планах антиквар.

– К тому, что монетами торгует? – показал я своё знакомство с антикварным миром Москвы.

– К нему самому. – улыбнулся Илья Ильич. – Помнишь ещё…

– Ну, как не помнить…

– Садись, самовар у меня ещё не остыл…

Мы выпили по чашке чаю.

Так, так, так… Совсем Илью Ильича прижало с деньгами – чай был… совсем не очень…

– Торговля у меня совершенно никуда… Покупать, как война началась, совсем плохо стали. Причем, собиратели за каждую полушку торгуются. Цену сбивают…

Понятное дело, коллекционирование не относится в первостепенным жизненным надобностям. Продукты есть, но цены на них кусаются. Проедает народ деньги, тут не до пополнения коллекций.

– Вот, решил Петрову монеты свои продать… Давно он у меня их просил, да я всё отказывался. Сейчас за них и половины не получу, хоть и по его же каталогу.