Ванпанчмен не по канону. Книга вторая. Превыше богов

Молчание — знак согласия! Потому я беру ситуацию под контроль, перемещая ладони чуть выше, сначала ласково поглаживая, а потом сжимая чуть сильнее ее воздушные шары. Матильда несмело опирается на мои плечи руками, прикрывает глаза и стонет, отчего ее бюст еще сильнее трясется перед моим носом. Легкая ткань ее пеньюара быстро намокает в тех местах, где из сосков проступает молоко.

Не выдержав такого искушения, я, стараясь не порвать влажную кружевную ткань, тяну ее вниз, освобождая огромный бюст. Хватаю губами острый ниппель ее левой груди, слегка сдавливая его и посасывая подобно голодному теленку. Матильде не потребовалось сильной стимуляции — уже через мгновение тугая струйка горячего парного молока брызжет прямо мне в рот. Удивительный, но приятный вкус! Чувствуется сладость, словно в него добавлен мед. Но, кроме этого, ощущается еще кое-что крайне интересное!

Мое тело словно бурлит, наполняясь чистой энергией! С каждым глотком чувствую, как тело как будто обновляется, пополняясь чистой энергией. Интересный эффект у молока этой короводевушки! К сожалению, струйка быстро иссякает, а тело требует новой дозы! Как бы не подсесть на такое наркомолоко… Впрочем, дойка мне нравится!

Отпустив левый сосок, хватаю жадным ртом правый, успев бросить внимательный взгляд на лицо Матильды. Рогатенькая уже ловит кайф, тяжело дыша и капая слюной на собственные дойки. Судя по всему, ей нечасто удается заниматься подобным. Ее кавайность и эротизм удивительным образом сочетается с боевым поведением на арене. Когда я увидел ее в первый раз, то даже представить себе не мог, что окажусь в такой ситуации.

Я наслаждаюсь, одновременно глотая ее вкусное молочко, заряжаясь, словно заяц с батарейкой в заднице, и вдыхая аромат ее тела. Надаивая правый сосок, свободной рукой трогаю сначала бедро, а потом и промежность девушки. Матильда даже не вздрагивает, полностью отдаваясь процессу. Трусики короводевушки совсем мокрые, тогда я освобождаю вторую руку, и стягиваю их с девушки, оголяя ее киску. Приятно удивлен тем, что внизу у Матильды нет ни одного волоска. Вот не нравятся мне кустики! Коровка лишь покачивает бедрами, помогая мне стащить ненужную ткань, а потом сама переступает с ноги на ногу, отбрасывая труселя в сторону.

Когда я полностью опустошаю вторую цистерну, Матильда отступает на полшага, стаскивая через голову мокрый от пота пеньюар, а потом, не теряя времени понапрасну, опускается на колени, стаскивая с меня простынь. Хорошо, что вчера мне хватило сил стащить костюм, а то бы сейчас пришлось помучиться и с ним. Сейчас он лежал на стуле рядом в аккуратно сложенном состоянии, хотя я был готов поклясться, что бросил его на пол.

Нежные лапки Матильды ласково смыкаются на моем смычке, почти сразу направляя его конец в горячий влажный ротик. Короводевушка не обладает особым опытом, но очень старается, почти полностью погрузив в себя мой ствол, и активно работая ротовыми мышцами. В свою очередь хватаюсь за ее рожки, работая ими как штурвалом. Мотя мумукает, но не сопротивляется. Ей не приходится долго стараться — через несколько секунд я стреляю ей в горло как из брандспойта, в свою очередь, заливая молоком собственного производства. Матильда отлично справляется, даже не поперхнувшись, исправно проглотив всю предложенную порцию.

Пока она лежит рядом, играя пальчиками с моим членом в ожидании второго раунда, делюсь с ней ощущениями от ее молочка. Девушка широко раскрывает глаза:

— Этого… просто не может быть!

— Чего конкретно? — спрашиваю, заинтересовавшись ее реакцией. Матильда изумлена до крайности.

— Вы… уверены в своих ощущениях, Х-хозяин? — заикаясь от захлестывающих ее эмоций вопрошает девушка. Я даже приподнимаюсь на локте, глядя ей в лицо. У рогатенькой даже слезы из глаз текут.

— Тебя так сильно волнует эта тема? — уточняю, думая, не является ли это дело для нее чем-то вроде табу. Может. Я нарушил какую-то традицию ее клана? Но будь что будет. — Да, я уверен. Каждый глоток твоего грудного молока был для меня как глоток жизненной энергии! Я ни с чем не спутаю это чувство!

Короводевушка внезапно запрыгивает на меня, бултыхая дыньками, почти в упор глядя на меня своими бездонными фиалковыми глазами.

— Дело в том… Мастер, — говорит она. — Даже не знаю, с чего начать… Это деликатное дело… Можно сказать, наследственность, передающаяся из поколения в поколение… В общем, в моей семье с древних времен было известно, что грудное молоко кормящих матерей не просто содержит питательные вещества и витамины, но и наделено жизненной энергией! Недаром все мужчины, рождавшиеся в нашем роду, отличались от соплеменников силой, умом и харизмой! Девушки же превосходили подруг красотой и здоровьем! Испокон веков наши женщины рождали богатырей, вскармливая их священным молоком! Вот только…

— В чем дело? — спрашиваю замявшуюся девушку, чувствуя между делом, как приподнимается мой домкрат, пружиня о мягкий животик Матильды.

— В том, что вот уже два поколения подряд, как молоко потеряло силу, — печально вздыхает она. — Более того, перестали рождаться мальчики. У моей бабушки было четыре дочери и лишь один сын. По ее рассказам, еще ее мать, моя прабабушка начала терять эту силу, а уже на ней и совсем сошла на нет. Моя мама — самая обыкновенная человеческая женщина без квирка и силы молока…

— Тем не менее, она вырастила замечательную дочь! — улыбаюсь я, целуя смущенную Матильду. — А теперь мы выяснили, что и молоко твое вновь обрело живительную силу…

— Это еще не все, Мастер! — восклицает та, лапками поглаживая стояк. — Понимаете, еще никогда сила молока не проявлялась для чужих. Каких только экспериментов не ставили в прошлом! Даже чужих детей подкладывали, меняли младенцев при рождении! А сейчас она проявилась… для вас! Это значит… Это значит, что вы для меня… Вы… Ну…

Я молча улыбаюсь, ожидая окончания ее речи, хотя мне уже не терпится…

— Это значит, что сила признала вас моим Мастером! — выпаливает, наконец, Матильда. — Не просто Хозяин, но гораздо ближе. Такое тоже было принято испокон веков, когда мой род принимал чужаков, то…

— Давай ты расскажешь мне об это позже? — перебиваю девушку, затыкаю словесный фонтан ртом. Матильда пару секунд пытается что-то промычать, но быстро сдается, уступая моему напору. Кувыркаю коровку на спину, отчего ее буйки колышутся как на волнах, и раздвигаю ноги, проверяя ладонью готовность ее киски. Впрочем, и так ясно, что девушка умирает от желания заняться сексом. Вхожу в нее без предупреждения, легко проскальзывая в тугую дырочку.

— А-а-а-а-ау-у-ум! Му-у-у! — то ли стонет, то ли мычит Матильда, запрокидывая голову. Утопая в экстазе, она даже высовывает язык. Ее горячее тело послушно прижимается ко мне, стараясь угодить всем желаниям. Она — как кусок глины в умелых руках скульптора, из которой я вылепливаю нужный мне материал. В данном случае, — это умелая и исполнительная любовница с шикарными формами. В самом деле, тело короводевушки в лучшую сторону отличается от остальных девчонок, с которыми мне удалось переспать. У Мати огромные широкие бедра, за которые так удобно и приятно сжимать, а грудь настолько мягкая и большая, что в ней можно запросто утонуть. Но при этом ее киска такая тугая и тесная, насколько и мягкая, и влажная, что я чувствую себя как сосиска в тесте, смазанная соусом.

В ее объятьях так спокойно и тепло, как будто я нахожусь под защитой домашнего комфорта и уюта. Одновременно с этим, она буквально оргазмирует практически от любого моего прикосновения — настолько у коровки чувствительные эрогенные зоны! Из ее сосков вновь проступает молоко, а кожа пропотела так сильно, что мои руки скользят по ее телу. Я еще на полпути восхождения к пику, а Матильда кончает второй, третий, четвертый раз! Каждый раз, когда оргазм сотрясает ее тело, она мычит и бьется в конвульсиях, высовывая язык. Я даже опасаюсь, как бы она его не прикусила при этом.