Варко. Там высоко

– Ушки у тебя эльфийские, – согласился Лоран. – Только у Перворожденных есть еще одно неоспоримое доказательство их чистокровности. О которой, впрочем, мало кому известно. Как только они выходят из грудничкового возраста, у них формируется стойкая непереносимость молока. Не знала?

Нет, этого я не знала. Эльфов не так часто встретишь в наше время. В университете училось от силы пятеро, но при этом ни с кем, кроме Соль, я так и не сдружилась. Хотя то, что Соль всегда кривилась от сливок, замечала. Ну, так у каждого свои предпочтения в еде. К тому же она не отказывалась совсем от молочных продуктов, а сыры так и вовсе обожала. Между тем Лоран продолжал. И от самодовольной уверенности в его голосе мне хотелось выть.

– В книге написано, что феи любят сливки и мяту столь же сильно, как кошки корень валерианы. Ничего тебе не напоминает? А еще они собирают цветочную пыльцу, которая ненадолго может оживить самые заветные мечты. И цветы эти не простые. В них обращались феи после своей смерти – во всяком случае, так было написано в твоей книге.

Я вспомнила первую фразу из книги, где говорилось о невоздержанности фей относительно мужчин. Жаль, что я тогда сожгла ее, разозлившись на этот бред. Надо было все же перелистать, и тогда не попала бы в столь глупое положение. Интересно, что Лоран еще вычитал в ней?

– Все слишком гипотетически, господин экспериментатор. – Я попыталась спрятать тревогу под пренебрежительной усмешкой. – А пирожные не только феи любят. Любую девушку спросите.

– Есть еще одно доказательство, – ответил мне усмешкой на усмешку Лоран. – Пикантное.

Он сделал несколько пассов рукой. Повинуясь приказу, фея поднялась в воздух и медленно перевернулась лицом вниз. Ее легкие одежды и волосы затрепетали, словно от порыва ветра, хотя в комнате не было ни намека на сквозняки.

– Вот что я обнаружил у тебя, когда помогал одеваться. – Лоран самым бесстыдным образом обнажил спину усопшей.

Вдоль лопаток шли две тонких серебристых полоски.

– Обычно они не видны. Проступают лишь перед полнолунием, а когда луна идет на убыль, пропадают. Как я понимаю, это крылья?

– Прикрой ее. – Мне невыносимо было видеть, как вольно обращается Лоран с феей.

– Сначала ответь, – нахмурился он.

И как только с моих губ сорвалось «да», вернул ее на место. Я расправила складки на одежде и принялась красиво укладывать разметавшиеся волосы вокруг головы, мысленно прося у феи прощения. Меня душили слезы, и я прилагала все усилия, чтобы не разрыдаться в голос.

– Астра, я не хочу тебя расстраивать.

Я снова кивнула.

– И все же, это еще не все. Плохо то, что я показал книгу лорду Диабо. Он был другом и соратником моего отца. Они вместе участвовали во многих военных компаниях. Но мне нужна была консультация, и лорд Диабо дал весьма исчерпывающие доказательства того, что мой отец не мог написать эту книгу… А потом вдруг сам предложил перевести тебя в нашу с Лис группу. Тебе повезло, что у тебя заостренные ушки. Пока все считают тебя эльфийкой, ты в безопасности. Но теперь ты под пристальным вниманием. Имей в виду.

– Зачем лорду Диабо это понадобилось? – испугалась я.

– Думаю, ему нужен твой хозяин и ты для него всего лишь приманка. Диабо уверен, что мистер Бесон хочет продать какой-то очень ценный секрет о Иппате Ронском, поэтому и организовал это дурацкое представление с тобой и книгой. Это лорд Диабо попросил нас с Лис разыграть ту сценку в книжной лавке, чтобы потом посмотреть, какой со стороны твоего хозяина последует новый шаг.

Мне больно было слышать это. Я любила мистера Бесона как отца. Но то пари всю неделю не выходило у меня из головы. И книга. Хозяин никогда не показывал мне ее раньше. Хотя знал, кто я, а та книга была о феях. Но главное, вручил он ее не кому-нибудь, а сыну Иппата Ронского.

– Ты понимаешь, что будет, если узнают, кто ты на самом деле? – тихо спросил Лоран.

Увы, да. Все научные трактаты о фауне нашего мира относили фей либо к вымышленным сказочным персонажам эльфийского эпоса, либо к вымершему виду псевдолюдей. То, что я прочитала на первой книге странице книги о феях, лишь подтверждало расхожее мнение. Полуразумные существа женского пола с ярко выраженным стремлением к соблазнению мужчин – вот как нас описывали в народных сказках. Даже мои друзья были полностью уверены, что фея и легкомысленная девушка – это одинаковые по смыслу слова. Как я ни пыталась доказать обратное.

– Но Астра, – хмыкала Соль, – феи, согласно легендам, обитали в Гиблых Болотах рядом с Эльфостаном. Во всех эльфийских сказаниях они фигурировали как повернутые на мужиках низшие магические формы. А значит, так оно и есть.

– Нет, не так, – горячилась я.

– Тогда покажи хотя бы одну разумную фею.

И я молчала. Потому что приводить в пример себя не хотелось. Идти против общепринятого мнения теоретиков-магов и эльфийских сказаний – лишь пробуждать нездоровый интерес к своей особе. Очень опасный для меня интерес. Особенно со стороны нашей королевы Илрисс Светозарной.

Ее Величество – исследовательница и страстный коллекционер экзотических существ. Причем не только низших. У нее даже зверинец есть особый. Нас один раз водили на экскурсию. Жуткое и удручающее зрелище, хотя для несчастных и воссоздавали «их естественную среду обитания»: для гномов – пещеры, для эльфов – леса, для нимф – большие аквариумы… Жители зверинца и правда мало напоминали разумных: голые и дикие, они сосредоточенно занимались своими нехитрыми делами, не обращая внимания на непрекращающийся поток экскурсий. Мы с друзьями потом целый месяц ходили пришибленными, не смея в глаза друг другу посмотреть. Но цель того кошмара, что мы увидели, была благородной. Так нам говорил наш экскурсовод. Наша королева осуждала предыдущую королеву Ириду, при которой дьюинги завоевали весь материк, и этот зоопарк являлся частью программы по восстановлению популяции разумных магических рас. Тех из нас, кому не посчастливилось родиться с магическим даром, хотели в будущем поселить в резервациях в надежде на последующее увеличение численности населения не-людей. Королева очень рассчитывала, что в естественной среде обитания рождаемость детей с магическим даром будет выше, чем сейчас. А значит, и магонакопители некромантов будут заряжаться быстрее.

Может, и так. Звучало все это убедительно. Вот только муки несчастных узников Королевского Зоопарка не заканчивались и после смерти: их отдавали в университетский морг, чтобы студенты-некроманты оттачивали на них свое мастерство.

Все эти мысли промелькнули у меня в голове, и под ложечкой противно засосало.

– Вы что-то хотите предложить мне за свое молчание? – угрюмо поинтересовалась я у Лорана.

– Только одно. Открой эту дверь.

Я заметила прямоугольный проем в стене лишь после того, как на него показал Лоран. И немудрено – там не было ни дверных ручек, ни замочных скважин, ни дверных петель. Подойдя ближе, я замерла в нерешительности: за ней что-то чуть слышно гудело.

– Что там?

– Не бойся. Просто приложи руку, – заметил Лоран.

Я обернулась. Обычно холодные глаза теперь горели магнетическим огнем. Да так, что меня оторопь охватила.

– Что со мной будет?

– Ничего страшного, – нетерпеливо отозвался он, а потом поправился: – Во всяком случае, не страшнее перспективы попасть в королевский зверинец. Ты ведь в курсе, что все экспонаты королевы голые?

Я поспешно приложила руки к двери, но ничего, кроме обжигающего холода и легкой вибрации, не почувствовала.