Варлорд

Тёмные воды практически сливаются с ночным небом. Их невозможно отделить и понять, где заканчивается одно и начинается другое. Улучшенное зрение раскрашивает картинку оттенками серого и синего.

— Спасибо, что пришёл, — говорит Санта Муэрте.

— Что случилось?

— Что ты думаешь насчёт Ехидны? — вопросом на вопрос отвечает девушка.

— В каком плане?

— Я ей не доверяю. У меня была подруга, Роза, учившаяся в университете Джорджии. Она смогла отбиться от первой волны монстров во время прихода Сопряжения и вместе с небольшой группой других выживших основала там форпост. Он неплохо развивался, привлекая новых людей. Роза купила Трансивер и поддерживала со мной связь. Мы планировали перебросить всю её группу к себе, но три дня назад она перестала отвечать на сообщения. Я собиралась отправиться туда, но потом произошло всё это, — она обводит руками город.

— Ты думаешь, Ехидна как-то замешана в том, что случилось с твоей подругой?

— Да.

— Почему?

— Потому что она говорит, что не знает ни о какой группе выживших в университете. А ты сам слышал её, лаборатория Ехидны находится рядом с кампусом.

Жаль меня не было рядом во время этого разговора. Уверен, что смог бы определить, лжёт ли Амелиа.

— Ты серьёзно?

— Серьёзней не бывает, — на лбу девушки пролегает напряжённая складка.

— Как ты связалась с ней?

— Это она написала мне, представилась лидером форпоста под Атлантой. Щедро делилась информацией. Когда на нас напали, я отправила сигнал СОС всем, с кем поддерживала контакт.

— В том числе и мне.

— Верно. Твоё предупреждение действительно спасло множество жизней. Мы получаем информацию через армейские контакты Бена. По этой линии и пришло твоё сообщение о возможной атаке со стороны моря.

— Не могу не спросить, что здесь забыл человек его калибра?

— Ты не в курсе? Вон там, — рука испанки указывает на оголовье острова Анастасии, — располагается военно-морская база. Британцы ремонтируют там свои суда, там же находится военно-морское училище. Бенджи не любит распространяться обо всём, что касается его службы, но, как я поняла, его с несколькими товарищами прислали сюда на манёвры[1]. А потом это всё завертелось, базу разрушили, выжил только он и ещё парочка ребят. Они примкнули к нашей общине вскоре после начала Сопряжения.

— Понятно.

Я киваю и задумчиво тру подбородок, после паузы говорю:

— Насчёт Ехидны не знаю. Допускаю, что она что-то прячет. Во всяком случае, спиной я бы к ней не поворачивался. Сдаётся мне, она из той категории учёных, что потерял человечность в погоне за научными открытиями.

Мария медленно кивает и произносит:

— Тогда давай договоримся, mijo, что завтра мы будем прикрывать друг друга.

— Окей, но почему ты решила положиться на меня?

Собеседница поворачивается ко мне и отвечает с лёгкой улыбкой:

— Потому что мёртвые сказали, что тебе можно доверять.

Ага. Мёртвые. Сказали. Ну тогда вопросов нет.

— То есть весь этот макияж и образ не потому, что в детстве ты слишком часто слушала My Chemical Romance? — ухмылка сама собой выползает на лицо.

Мария не выглядит обиженной. Она молчит и крутит кольцо Хранилища на пальце.

— Нет. Не поэтому. Я выросла в небольшой деревне на юге отсюда. Те земли заселили ещё при испанцах, и когда территория перешла под контроль британцев мои предки восстали. Они боролись за независимость. И проиграли.

— Чувствуешь свою связь с прошлым? — когда она умолкает, спрашиваю я.

— Да. Тот мятеж возглавлял мой прадед. Это его мачете, — она постукивает по ножнам на бедре.

— Интересная семейная реликвия. Всяко полезнее, чем бабушкино пианино, — улыбаюсь.

Санта Муэрте смотрит на океан и продолжает:

— Мои родители были фермерами. Они едва сводили концы с концами, но всегда умудрялись обеспечивать нас. Меня, моих братьев и сестёр.

Больше не пытаюсь шутить. Слушаю молча.

— Когда мне было двенадцать, сильная засуха уничтожила посевы, и многие семьи остались без еды и воды. Британцам было плевать на нас, тогда как раз вспыхнуло восстание в Бомбее, многие ресурсы перебросили туда. В любом случае, в отчаянии некоторые жители села обратились за помощью к картелям. Они протянули свои щупальца из Новой Испании. Словно саранча, проникают везде. На Кубу, на Багамы, во Флориду. Торгуют наркотиками, похищают молодых девушек. К таким людям и обратились за помощью мои односельчане, — добавляет она.

Тихонько скрипит черепица под порывами ветра. Стрелок на дальней колокольне раскуривает сигарету. Вижу мелкий огонёк в темноте.

— Банда откликнулась. Они снабжала деревню едой и водой, отбирая у нас последние деньги. Мои родители были среди тех, кто принял помощь картелей, но вскоре пожалел о своём решении. Эти hijueputas стали требовать от жителей деревни все больше и больше, а когда те не могли платить, начали терроризировать нас.

Мария замолкает и протягивает дрожащую руку в сторону. Туда, где лежит незамеченная мной коса. Даже невооружённым глазом видно, насколько большое изогнутое лезвие острое. Стиснув древко, девушка продолжает:

— Они пришли за моей семьёй ночью. Требовалась показательная казнь, чтобы остальные поняли: шутки кончились. Знаешь, что такое убийство «ожерельем»? — механически поворачивает лицо ко мне испанка.

— К сожалению, знаю.

Самеди просветил.

— Я помню этот химозный запах бензина, горящих покрышек и крики. Иногда я засыпаю и вновь оказываюсь там. В подвале, слушая, как мои родители, мои братья и сёстры кричат, сгорая заживо. Меня не нашли. Им повезло меньше.

Сглатываю возникший в горле ком.

— Срань господня…

— Да. В тот день я утратила веру моих предков и поняла одно: La muerte siempre gana. Смерть всегда побеждает. Если я хочу отомстить, мне нужно стать её проводником.

— Удалось? Отомстить, — поясняю я.

— Да. Девять лет мне потребовалось на то, чтобы найти того, кто возглавлял этот картель. Втереться в доверие. Получить доступ к телу её лидера. Ублюдок был падок на милое личико. Я подсыпала крысиный яд в его еду. Он умер в муках, заблевав кровью свой любимый персидский ковёр.

Она говорит всё это отстранённым, холодным голосом, и я вновь вспоминаю слова Тая: “Санта Муэрте хитра и осторожна. Твой лучший друг до того момента, пока не захочет перерезать тебе глотку”. Кажется, Николай распознаёт чужую суть точнее, чем я.

— Ты отмечен смертью, как и я, — внезапно заявляет Мария. — Я вижу это ясно, как день. Поэтому мы можем быть надёжными союзниками друг для друга.

Не знаю, что ответить на подобное высказывание, поэтому просто киваю. Наконец, собравшись с мыслями, говорю: