Варнак. Книга четвертая

— И что теперь будет?

— Да, ничего не будет, я отправлюсь в Байкальск, а в столице мне запретят появляться, пусть и негласно. Зато будет повод не появляться в высшем обществе, и это нарушит планы её императорского Величества. Не хочу участвовать в местных интригах.

— Возможно, ты и прав, но выглядит это, со стороны, неправильно.

— Знаю, но это самый простой путь.

— Ладно, думаю, нам пора заканчивать наше свидание, я, конечно, ожидала большего, но как есть. Благодарю тебя за попытку, мои люди отвезут тебя до гостиницы, — сказала Мария вставая.

Мне ничего не оставалось, как последовать к выходу, где меня ждала машина с охраной и сопровождением. Сидя в машине, проанализировал свои действия и понял, что явно перегнул палку, но и идти на поводу у местной аристократии я не собирался. Эти придворные игры мне точно не нужны, а императрица точно затеяла такую игру. Теперь у меня есть повод спокойно покинуть столицу.

Мои размышления прервал звонок телефона:

— Алло?

— Дмитрий Потапович? Это Наталья Александровна, ваш секретарь, я сейчас в городском управлении по делам аристократов, нужно, чтобы вы подъехали сюда, я здесь с вашими телохранителями. Ваши гвардейцы сейчас арестованы, и, чтобы их освободить, требуется ваше присутствие и личное поручительство.

— Хорошо, сейчас буду, — сказал я и обратился к водителю: — Вы можете меня отвезти в городское управление по делам аристократов?

— Да, ваша светлость, — ответил водитель и, связавшись с автомобилем сопровождения, скорректировал маршрут движения.

Через двадцать минут я уже был перед высотным зданием у главного входа, где меня встречала секретарь и телохранители.

— Господин, я выяснила всё, что необходимо для переоформления остатков гвардии уничтоженного рода. Только боюсь, что большая их часть в ближайшее время не сможет вас защищать. Всего нашла пятьдесят четыре человека, заместитель главы гвардии лишился левой руки и в принципе относительно здоров. Ещё десять человек прошли минимальную реабилитацию и могут обходиться без медицинской помощи, а вот оставшимся четырём десяткам нужна длительная реабилитация. Специфика ранений: отсутствие конечностей, перегрузки магических источников, выгорание энергоканалов, серьёзные ранения, включая повреждения внутренних органов. В целом они все транспортабельные, но их перевозка потребует дополнительных средств.

— Насколько всё плохо? — спросил я.

— Война родов закончилась четыре дня назад, практически всех гвардейцев можно вернуть в строй либо целителями, либо после двух-трёх месяцев в больнице. Я специально консультировалась с профильными специалистами. Что касается калек, то либо обратиться к целителю, либо использовать протезы, но в любом случае специалисты с таким уровнем знаний полезны сами по себе. В крайнем случае их можно использовать как специалистов для подготовки и обучения гвардии.

— Понятно, что сейчас от меня требуется?

— Документы я уже подготовила, нужно подтвердить принятие их в гвардию рода, подтвердить согласие у заместителя главы гвардии, единственного выжившего офицера, уплатить пошлину в сто рублей за каждого гвардейца, — ответила Наталья.

— Хорошо, а согласие гвардейца я получу?

— С высокой долей вероятности можем вначале отправиться к нему, он в одном из государственных госпиталей, проходит восстановление.

— Давай тогда вначале к нему, потом с остальным разберёмся, — распорядился я.

Как оказалось, мой секретарь сняла машину напрокат, поэтому Шмель уселся за руль, а я сел рядом с ним, остальные разместились в салоне, и мы отправились к окраине столицы.

Ехали молча, и я всю дорогу осмысливал случившееся в ресторане, убеждаясь, что конфликта было не избежать, и выходило, что я ещё неплохо отделался.

В госпиталь меня пропустили только в сопровождении секретаря, проверив документы и проводив до общей палаты, где на больничной койке лежал хмурый мужик, высокий, с хорошо развитой мускулатурой и мелкими шрамами на лице.

— Хмурый Виктор Степанович, сорок три года, безупречный послужной список, на службе уничтоженного рода находится с самого рождения, неоднократно получал поощрения. В данный момент проходит реабилитацию, в результате уничтожения рода признан банкротом и лишён всех официальных средств, которые ушли победителям в виде компенсации и права выкупа жизни, как и всех выживших бывших гвардейцев рода, — зачитала Наталья, когда мы остановились около больничной койки, на которой лежал мужчина с перебинтованной культей левой руки. Если внешне на слова девушки он никак не прореагировал, то вот внутри мужика были печаль, безысходность, и он испытывал серьёзнейший стресс.

— Меня зовут граф Авров Дмитрий Потапович, сейчас мой род состоит из единственного человека, это меня. Мне нужны верные люди, на которых я могу положиться. Так получилось, что право на ваш наём мне предоставил граф Суворов, выкупив эти права у победивших в войне рода. Прежде чем заключать контракт, хочу поговорить с вами, — сказал я и замолчал, смотря за реакцией мужика.

— Я уже дал согласие на службу в другом роде с условием, что это касается всех выживших членов «Бывшей» родовой гвардии. Что вы ещё хотите услышать, граф? — повернув ко мне голову, произнёс Хмурый.

— Ещё два месяца назад я был варнаком, лишённым титула и всего имущества, каторжником, которого выкинули на границе Диких земель. За два месяца я смог добиться, чтобы с меня сняли судимость, вернули баронский титул и даже наградили ещё и графским. Теперь я — граф, без рода, без слуг, без гвардии, без верных друзей. Вокруг хватает аристократов, которым я как бельмо на глазу. Сам отсиживаться в безопасности не собираюсь и, вернувшись в Дикую зону, буду активно обустраивать родовые земли, полученные от Её Императорского Величества. Скажу сразу, что легко не будет, не все переживут этот год, но я могу обещать, что готов взять вас на службу и позабочусь не только о своих гвардейцах, но и об их семьях. Я собираюсь строить своё поселение в Диких землях, и жить мы будем там, но ваши семьи, у кого они есть, смогут жить в пограничной крепости, — рассказал я.

— Что, заберёшь всех калек и будешь содержать семьи? — хмыкнув, презрительно сказал Хмурый, показав свою культю.

— Со мной будет очень сильная целительница, мой вассал, и она сделает всё возможное, чтобы поставить вас на ноги. Как и сказал, ваши семьи возьму на содержание, золотых гор не обещаю, но минимальные требования обеспечу, включая образование для детей. От голода точно никто не умрёт, а там многое будет зависеть от всех нас. Да, будет сложно, но ничего, с чем не справится такой профессионал, как вы и ваши люди.

— И чего ты сейчас хочешь от меня, — уже с затаённой надеждой спросил бывший гвардеец.

— Мне нужно ваше слово, что вы возглавите мою гвардию и поручитесь за всех своих людей, а я сделаю всё возможное, чтобы вернуть вас всех в строй, и позабочусь о ваших семьях. Готов дать слово аристократа, — сказал я.

Что характерно, сразу ответ он не дал, а задумался, и я простоял рядом почти пять минут, до тех пор, пока Хмурый не встал с кровати и, не встав напротив меня, посмотрел мне прямо в глаза. Свой взгляд я отводить не стал, спокойно выдержав его.