Варнак. "Мертвая вода"

— Как это — не богиня? — остановился я. — Ведь…

Я умолк, лихорадочно вспоминая. Айне сочувствующе сопела на плече. Квест с панели исчез бесследно, а память услужливо подсказала, что о богине действительно никто не говорил ни слова. Сирисса упоминала повелительницу, но что она такое, не разъяснила.

— Вот-вот, — подтвердила подозрения Айне, внимательно следившая за моим выражением лица. — Как бы нам не пришлось остаток века в Глуми куковать с новой покровительницей. Если она вообще про тебя уже не забыла. Зато вот остальные, с кем Пауки не дружат, нам припомнят этот твой «подвиг»!

— И кого я призвал? — угрюмо спросил я. — Кто она?

— Уж точно не из пантеона, — поделилась Айне. — В моем бывшем храме за упоминание Серой можно было с жизнью расстаться. Ферран от одного намека рогами тряс.

— Надо в Путанный лес выдвигаться, — решил я. — Разберемся тут с глумами, прикинем, что да как, и полетим к Сириссе. Мне ответы нужны.

— Лети, — поежилась Айне, — без меня. Слишком там жутенько в том лесу.

Подземелья между тем ветшали, а под ногами то хлюпала вода, то попадались валуны, свалившиеся с потолка. Пещеры давно не обновлялись, стены не крепились и с первого взгляда ясно было, что ушли отсюда давно.

— Дальше прямой старый ход, — Шанкар остановился и пугливо сбавил тон. — По нему выберетесь к питомнику. Я тут подожду.

Ход и впрямь был старым. Тут и там капало, под ногами чавкала грязь, а стены местами обвалились. Оставив Шанкара охранять свой факел, мы двинулись к питомнику. Ход тянулся довольно долго и вывел в тот самый питомник, окончившись на искусственном балкончике на стене, в нескольких метрах от дна.

— Так, — прошипел я, прижав Айне ладонью. — Тише воды, ниже травы! Никого не призывать без команды! Лишь когда я крикну, поняла?

С трудом протиснувшись в узкий лаз я бесшумно выполз на приступок. Своды подземного зала терялись в темноте, а стены уходили вдаль, светясь гнилушками и плесенью с грибами. Неровная поверхность дна занимали разбросанные камни, торчащие тут и там сталагмиты, да журчащие родники. С потолка капало, в темноте наверху кто-то пищал, но упырей я не заметил. По дну вообще никто не шастал.

— И где их черви? — шепнула Айне, бесцеремонно вскарабкавшись на голову. — И упыри? Может передохли?

— Тихо, я сказал!

— Ладно, не души… Я полечу, сверху осмотрюсь, ага?

— Аккуратнее.

Айне с тихим шелестом взлетела вдоль стены, крутя головой, а я сполз на дно пещеры. Воздух сырой, холодный, пахнет плесенью, вокруг ни души. Короткими перебежками я двинулся вперед, припадая к земле. Наверху, тем временем, разыгралась местячковая драка. Шелестели крылья, вжикала сабля, хрустело, а на камни безвольными тушками падали обезглавленные нетопыри. Я скрипел зубами и несколько раз махал, стараясь привлечь внимание летающей истребительницы, но тщетно. Один за одним, тихо шлепаясь и брызгая кровью, валились мыши. Присмотревшись к ближайшей, что едва не на голову упала, брезгливо отбросил трупик в сторону. Ушастые, облезлые, с мерзкими мордами и длинными клыками. С виду, так те самые упыри, только перекинувшиеся на сон грядущий в рукокрылых.

Но тут я не угадал. Упыри стали попадаться, как только я порядочно углубился в хранилище. Тут и там валялись изрубленные тела, а на камнях виднелись длинные глубокие борозды. Я прикинул размеры лезвия и силу удара, мысленно присвистнул и дальше двигался едва дыша, вслушиваясь и принюхиваясь. Вскарабкался на небольшую возвышенность, прилип к земле и медленно пополз вперед. Из-за холмика доносились частые глухие удары, неразборчивая ругань и нервные покрикивания. Сверху упала Айне, бесшумно, словно крылья у летучей мыши перецепила. Маленькие ладошки поспешно зажали мне рот.

— Тихо! — отчаянно зашептала Айне, выпучив глаза. — Там! Смотри…

Я осторожно высунулся и увидел престранную картину. В середине пещеры, в светящемся подземном озере, лежала огромная хрустальная сфера, то самое хрустальное чудо Шаркана. Ее усиленно долбили пять высоких фигур в черных балахонах. Мерно вздымались массивные кувалды и с чудовищной силой врезались в основание сферы. Трехметровые исполины работали, как заведенные, не сбавляя темпа, а на берегу сидел игрок и наблюдал за этим действом, изредка покрикивая.

— Что за…

Я скользнул вниз, стараясь не делать резких движений и не столкнуть какой-нибудь камешек. Айне растянулась на спине, словно рыба-прилипала и нервно дергала рубаху. Игрок с дебильным ником ВОРон ПОДнебесья так увлеченно следил за камнеломами, что опомнился только когда шею обхватила удавка, а в сантиметре от глаза застыл шип, недобро покачиваясь.

— Ты кто? — испуганно дернулся он, но тут же охнул и замер. — Не дави!

— Это ты кто? — прошипел я. — И хрен ли тут делаешь?

— У меня квест, — медленно ответил он. — Квест в этих пещерах, понял?

Балахоны перестали лупить. Молоты упали в воду, а в костлявых руках возникли, как из ниоткуда, длинные мечи в мой рост. Лезвия окутались черной дымкой, а исполины шагнули к берегу.

— Стоять! — приказал ВОРон ПОДнебесья, чувствуя, как цепь стиснула глотку. — Не подходите!

— Твои?

— Это короли личи! Самые могущественные из нежити! — зачастил игрок. — Они слушаются меня и только меня!

— И что ты за гражданин? — поинтересовался я. — Чем тут занят? Для чего они колотят сферу?

— Ты ничего не знаешь?

— Знаю, что ты ник написал, как малолетняя дура из чатика, — хмыкнул я. — Лесенкой, блин. Тебе сколько лет, а?

— Да пошел ты!

— Реально, я такой трэш видел в нубятниках только, — продолжил я. — Что там, все «вороны» заняты, ограниченный ты утырок?

— Я — Темный Властелин! Будущий! — торжественно произнес он. — Понял?

— Кто-кто?

— В этом яйце находится легендарный питомец! Один из двадцати Мировых Зверей! Если я получу его, то стану Темн…

— Слушай, — проникновенно сказал я, усилив давление на глотке. — Тут склад глумов, зародыши червей-копателей и прочий трэш. Шел бы ты отсюда, придурок.

— Как ты смее… кха… хр-р-р…

— Смею, меня местные наняли, а ты никто и звать тебя. Впитал? А теперь бери своих девчонок и чеши подобру-поздорову.

— Послушай, товарищ… Как тебя, говоришь, зовут?

— Твой товарищ в овраге лошадь доедает, — скривился я. — Так что извини, Томный Пластилин, но не видать тебе местных чудищ, как своих ушей.