Варшава -44

Открыв глаза, я осмотрелся по сторонам. Похоже да. Та же землянка и те же полати. Только вот соседей не видно, да и на дворе похоже день. Вот как светло на улице. Странно все это! Сон, почему то не закончился, а продолжает жить своей собственной жизнью во времени и пространстве. Соответственно и я в нем.

Подтверждение моим мыслям нашлось всего через несколько минут. В землянку ввалился парень в немецкой шинели с погонами рядового. Заметив, что я лежу с открытыми глазами он обратился ко мне: - Николай Васильевич вы как себя чувствуете?

– Вроде как в порядке, а что?

– Да у вас уже третьи сутки подряд жар. Лежите без сознания. Бредите. Зовете кого-то, каких-то духов гоняете. В бой рветесь, команды отдаете. Вроде как по-английски говорите и кого-то допрашиваете.

– Точно на английский язык перешел?

– Во всяком случаи Ян так говорит. Он пару слов в вашей речи разобрал. Вам может чего надо? Воды там? Или еще чего?

– Нет спасибо.

– Ну, я вам тогда хлеба принесу и горячего чая сварганю.

Забрав котелок со стола, солдат вышел. Интересно! Если я в теле Кузнецова, то почему меня он Николаем Васильевичем зовет? Вот же ведь я дуб стоеросовый - в группе и партизанском отряде Кузнецова знали как Николая Васильевича Грачева.

Если я правильно понял, то сейчас тут был член группы Кузнецова - шофер Иван Белов - "Ил". Точнее. Иван Васильевич Белов, 1918 года рождения уроженец Мастырского района Саратовской области, 23.07.1941 Молотовским РВК г. Грозного, Чечено-Ингушской АССР, призван в ряды Красной Армии, в сентябре 1941 года под Киевом попал в плен, выдал себя за украинца по фамилии "Белько" и на этом основании был освобожден. (В первый период войны немцы часто освобождали из демагогических соображений рядовых красноармейцев и младших командиров украинской национальности.) Иван осел в Ровно, работал шофером в рейхскомиссариате Украины и связался с группой Михаила Шевчука. "Пан Болек" рекомендовал Белова как хорошего водителя и надежного подпольщика. Белова одели в форму и снабдили документами на имя солдата военно-транспортной организации Ивана Власовца. Ян, о котором он говорил, видимо поляк Ян Станиславович Каминский, 1917 года рождения, уроженцем села Житин Ровенского района Ровенской области. В период оккупации он работал в Ровно пекарем в пекарне механического завода. Под руководством Кузнецова, участвовал в операции похищения генерала фон Ильгена, графа Гаана, ликвидации подполковника авиации Петерса, заместителя рейхскомиссара Украины Коха по финансам Ганса Геля и его секретаря Винтера, вице-губернатора, начальника управления доктора Бауэра и президиал-шефа доктора мэрии Шнайдера, майора полевой жандармерии Кантера, главы юридического отдела рейхскомиссариата Украины оберфюрера Альфреда Функа, покушениях на руководителя управления администрации рейхскомиссариата Паудя Даргеля, имперского министра по делам оккупированных территорий Альфреда Розенберга и др..

Одним словом проверенные и надежные люди. Вот только интересно я-то тут, при какой кухне? И почему еще во сне, а не среди своих разгильдяев? И вообще мне очень бы хотелось знать - сон ли это? Уж слишком все реально. Поднявшись с полатей, прошелся до выхода и посмотрел на улицу. Лучше бы я этого не делал. Меньше бы расстроился. Во-первых, дверь землянки была качественная и вдобавок к тому на пружине. Поэтому все время хотела вернуться в исходное положение, и удержать ее было довольно сложно.

Во-вторых, на улице лежал снег и по нему ходили люди. Они занимались своими повседневными обязанностями - разговаривали, кололи дрова, стирались, готовили еду, малышня играла в снежки.

Стоять босым на полу вообще-то было холодно, даже очень. Быстро закрыв дверь вернулся на полати и накрыв ноги одеялом вновь задался вопрос - что произошло и как я тут очутился? Вопрос о реальности окружающего уже не стоял. Можно со сто процентной вероятностью гарантировать, что я в другой реальности и в теле разведчика Кузнецова. Если это не так, то я шизойд. Так что переходим к намеченному перечню вопросов.

Если раскинуть мозгами - получается, что установка боевиков каким- то образом забросила мое сознание в тело Кузнецова.

Почему сюда и это тело? Кто его знает?! Может быть, потому что до выброски я так много думал и читал о Кузнецове, его делах и судьбе?

И что мне теперь делать? Ответ может быть только один - что положено - плыть по реке истории. Иначе не дай бог мир изменится! А почему бы и нет? Почему бы настоящему Герою не продолжить жизнь и не переиграть свою Судьбу? Да и мне в силу своих возможностей хотелось бы нашим помочь! Зря, что ли столько лет Конторе отдано. Да и все вложенные десятилетиями знания никуда не делись, тут при мне. Вон как о своих помощниках все вспомнил, я уж о знаниях немецкого языка и не говорю. Детство и отрочество, проведенное в одном из гарнизонов ГСВГ многое, в том числе и знание языка, правил поведения, ношения военной формы и привычек немцев, оставило в памяти. Так что побарахтаемся.

Итак, по читаным мной воспоминаниям, Кузнецов после Львова очень хотел добраться до Кракова, чтобы и там уничтожать "слетевшихся туда фашистских хищников". Впрочем, довольно скоро Николай Иванович осознал всю нереальность собственного плана. Его документы были уже "засвечены" у врага, что делало продолжение его агентурной работы практически невозможным. Новый чистый аусвайс для него могли быстро сделать в походной канцелярии партизанского отряда "Победители", бойцом которого он был, однако его товарищи-партизаны были далеко. Чтобы встретиться со своими, Зиберту надо было как можно скорее перейти линию фронта. Бойцы еврейского отряда не стали задерживать Кузнецова и его спутников. Получив от них двух проводников, "гауптман" и два "немецких солдата" вскоре тронулись в путь...

Если я хочу изменить историю то, прежде всего надо решить что все-таки мне делать. Вариантов вижу только два:

1. Идти по тому же маршруту что и Кузнецов, постаравшись при этом не попасться "на зуб" бандеровцам и в итоге соединиться с отрядом "Победители". Что в принципе довольно реально. Особенно с учетом послезнания истории. Но тут есть очень большой подводный камень - как меня встретят в отряде.

В некоторых воспоминаниях и комментариях к ним в нете указывается на проблемы в отношениях Кузнецова с некоторыми руководителями отряда. Не зря же Медведев, спасая разведчика, в ускоренном порядке отправил Кузнецова во Львов и Луцк, даже не представив надежной явки и связь. Мое прибытие в отряд могло вновь спровоцировать усиление сомнений в отношении "Грачева", а это не есть хорошо.

Была и еще одна проблема, связанная с пребыванием в отряде - отношения с ближайшими помощниками разведчиками, а это Николай Гнидюк, Михаил Шевчук, Николай Приходько, Георгий и Ростислав Струтинские, Николай Астафов, Николай Янушевский (Коля Маленький), Петр Мамониц, Нина Карст (Похидюк), Игорь Пастушек и многие другие, о которых не знаю. Все они знают о Кузнецове куда больше чем я. Лично с ним общались, выпивали, видели, как он двигается, говорит, ведет себя в общении, а для меня это равносильно раскрытию и смерти. Ведь никто не поверит в переселение "душ". Так что этот вариант не самый лучший...

2 вариант - выполнить задуманное Кузнецовым - прорваться в Краков похулиганить там - уничтожив как можно больше фашистов, а потом по возможности перебраться в Варшаву.

Что это мне даст? Относительную свободу в действиях и выборе целей. Кроме того я могу постараться по максиму помочь нашим во взятии столицы Польши. Чем? Ну, например, убрав кое-кого из излишне активных антисоветчиков и русофобов из числа польской "антилигенции" и "Армии Крайовой", немецких гестаповцев, живущих сейчас в городе. Тем более что в свое время благодаря нету узнал их адреса и кое-какие привычки. Очень даже перспективный я вам скажу вариант. Хотя бы тем, что позволит избежать массовых жертв Красной армии.

Есть и еще одна причина для моего появления в Варшаве - "Варшавское восстание", которое должно случиться в августе. Глупое и безнадежное предприятие. Как и многое из того что задумывает политическая верхушка Польши когда она пытается доказать свою самостоятельность.

Ну не люблю я поляков, что тут поделать. Наследственность говорит. Слишком часто мои предки там воевали, гася их восстания против власти русского царя, аж весь 19 век, а в двадцатом дважды бились у стен Варшавы. Кроме того до 500 тысяч поляков во время Великой Отечественной войны добросовестно служила в вермахте убивая наших граждан. По данным военной разведки Красной армии, в 1942 году поляки составляли 40-45% личного состава 96-й, около 30% (вместе с чехами)- 11-й, около 30% в 57-й, около 12% в 110-й пехотных дивизиях вермахта. Ранее в ноябре 1941 года разведкой было обнаружено большое количество поляков и в 267-й пехотной дивизии.