Варвар для Варвары

Фил осторожно, но настойчиво перевернул меня на спину. Его неспешные, трепетные прикосновения отзывались в каждой клеточке моего тела.

Он наклонился и взял губами мой сосок. Я выгнулась навстречу, обхватила руками его широкую спину. Мне так хотелось ощутить, как его твердое и горячее мужское достоинство проникнет в мои глубины. Слиться с ним воедино.

С моих губ сорвался жалобный всхлип. Больше всего на сете я боялась проснуться.

— Тебе так не терпится? — поддразнил меня Фил.

Вместо ответа я закинула одну ногу ему на бедро и подалась вперед. Прикосновение его напряженной плоти к моему заветному местечку привело меня в неистовство.

Фил на секунду отстранился, но только лишь для того, чтобы стянуть с меня сорочку. Шелковая ткань упала к подножию кровати, а мой непревзойденный любовник вновь накрыл меня своим телом. Завладел моим ртом в долгом, томительном поцелуе.

Дрожь восторга волной прокатилась по моему телу. Между ног стало горячо и влажно. Я дышала так тяжело, словно взбиралась на высокую гору.

— Пожалуйста, Фил!.. — мой хриплый крик эхом пронесся по огромной спальне.

— Открой глаза, — приказал Фил. — Мне нравится, когда ты смотришь на меня в этот момент.

Я подчинилась. Сквозь туманную пелену страсти увидела, что в изголовье кровати стоят трое незнакомцев. Улыбаются ехидно и обсуждают между собой происходящее. Их внешность показалась мне до боли знакомой. Жрецы?..

Я не испытала ни стыда, ни раскаяния. Только дикое недовольство. Как посмели они нарушить наше с Филом уединение? Ворваться в наш райский уголок в самый неподходящий момент.

— Что вам здесь нужно?! — взревела я. — Убирайтесь!

Жрецы посмотрели на меня с легким укором.

— Идем с нами! Ты же сама хотела, помнишь…

Белоснежная комната закружилась у меня перед глазами. Фил, словно застуканный на месте преступления, сполз с кровати и отошел в сторонку.

Я наблюдала за ним и все больше удивлялась происходящему. Мы все уже находились в пещере Ма, от красочного антуража не осталось и следа. Мне захотелось разреветься от досады. Такая фантазия уплыла таракану под хвост.

— Почему ты молчишь? — упрекнула я Фила. — Они так-то хотят меня в гарем к себе забрать, если ты не в курсе!..

Фил переступил с ноги на ногу и признался:

— Табу нарушать нельзя.

После этого откровения я и вовсе озверела. Вскочила с каменного пола и стала шарить по пещере в поисках сковородки. Или другого метательного орудия. Как назло, ничего тяжелого под руку не попалось, пришлось ограничиться гневным воплем.

— И ты туда же! Как вы все меня достали, Калкины подкаблучники!

Я притопнула с досады и ойкнула: острый камень впился мне в босую пятку. От боли у меня искры из глаз посыпались.

Жрецы и глазом не повели, глядя на мои мучения. И только Фил — мой добрый и сильный Фил — бросился на помощь. Поднял меня на руки и прошептал в самое ухо:

— Калки с ней, с этой Калки. Никому тебя не отдам.

Вот это совсем другой разговор. Я моментально его простила и передумала крушить и убивать. Обвила руками шею Фила и положила голову ему на плечо.

— Пора! — крикнул мне жрец.

— Нет, — отмахнулась я. — Не пойду с вами, передумала.

— Как передумала?! — возмутилась Ка. — Вставай. Скоро придут.

Я разлепила глаза и обиженно глянула на варварку.

— Мне такой сон снился! А ты все испортила.

— Прости, — смутилась девчонка и разочарованно добавила: — Не хотела. Мешать.

— Ничего, — подбодрила я, широко зевая. — Самое интересное все равно уже закончилось. Точнее — и не начиналось.

Сегодня должна была решиться наша дальнейшая судьба. Мы ждали посланников жрецов. Эти беловолосые красавчики поступали весьма хитро. Отправляли своих людей собирать с подданных «дань» в виде продуктов, а заодно и проверяли на профпригодность местных красавиц.

Вопреки ежедневной традиции, Ма не отправила нас с утра на работы. Она сама принесла дров и «подкормила» почти угасший костер. Поняла, старушка, что танцевать, подрагивая от холода, не слишком удобно.

— Иди. Неси. Траву! — прикрикнула Ма на замечтавшегося у огня сыночка.

Видно, собралась встречать дорогих гостей со всем размахом.

— Собирать! — это она уже нам. — Чай!

— Чего? — я не поняла команду и переспросила у Ка, что он меня требуется. — Какой чай? Тут такого сроду не водилось.

Оказалось, в «кладовке» старухи-старьевщицы заныкано немало интересного. Погромыхав посудой и дважды упомянув всуе Калки, Ма добыла три вычурно вырезанные тыквы-горлянки и — о чудо! — старенький латунный самовар.

На последнее сокровище я уставилась, как завороженная. Вот так открытие. Самовар был покореженным, несуразным, но определенно нужной конструкции. Краник, паровик, конфорка — все на месте.

— Вот тебе, бабка, и каменный век, — не выдержала я. — Что ж вы раньше-то молчали, что у вас такое чудо есть? Погрелись бы вечерком.

Ма зыркнула на меня исподлобья и любовно смахнула с самовара пыль. Сунула в руку младшей дочери кожаный мешочек.

— Только. Высоким гостям, — одернула меня Ка. — И по праздникам.

— Бережем. Сокровище, — добавила Мна, с фанатичным блеском в глазах поглядывая на сверхсекретный для нее механизм.

«Интересно, самовар изготовили еще до катастрофы или уже после? — подумала я. — Или эта вещичка прибыла к дикарям из другого мира? Моего мира».

Но озвучить вопрос вслух не решилась. Со старшей дикаркой шутки плохи: за любопытство она нос не только оторвет, но еще и съест. А если распробует, то останутся от Варечки только рожки и ножки.

— Идем, — Ка потянула меня за руку в сторону выхода. — Ма сердится.

Варварка привела меня в густые высокие заросли осоки и показала маленький, едва различимый в общей зеленой массе кустик розовато-белых цветочков.

— Собирать. Чай, — пояснила она.

— Теперь ясно, почему вы не пьете чай, — пробурчала я. — Одуреешь собирать такую мелюзгу.

За час с небольшим мы с Ка набрали едва ли по горсти пригодных для заваривания растений. Слишком они были маленькими и попадались крайне редко. А бродить по плечо в остролистной траве — то еще удовольствие.