Варвар Лорен

***

— У тебя не появился резонанс, да? — Ханна бросает на меня сочувственный взгляд. — Разочарована?

— Неа, — говорю я ей, накладывая ложкой еще супа в тарелку.

Мы все вернулись на корабль, сидим в столовой после дневной охоты и все еще приходим в себя после того, как получили вши. В тот момент, когда оно коснулось моей шеи и скользнуло внутрь, о чем я предпочитаю не думать, я потеряла сознание. Мне сказали, такое случается со всеми. Теперь, когда я проснулась, замечаю несколько вещей. Первое — я чувствую себя так, словно по мне ударили кувалдой. Измученной, и все болит. Второе — я умираю с голоду. Я могла бы съесть целую корову, если бы кто-нибудь поставил ее передо мной. Сейчас я просто поглощаю все тушеное мясо, которое влезает в миску. И не только я. Красные близнецы возвращались за добавкой пять раз. Третье — я больше не отмораживаю себе задницу. На улице немного прохладно, но гораздо комфортнее. Как будто «морозный осенний день», а не «голая в Антарктике». Неудивительно, что Харлоу и Лиз, похоже, не беспокоит холод. Четвертое — думаю, мое зрение улучшается. Как они и обещали, вместо сплошных пятен все начинает приобретать форму. Немного, но это начало. Я вижу лицо Ханны, и она симпатичная. И мрачная.

— Разочарована, что ты не нашла отклика? — не могу не спросить ее.

Ханна издает удивленный звук.

— Я? О нет.

Я бы не винила ее, если бы это было так. Сейчас об этом трудно не думать. Вероника — неуклюжая, невзрачная, тихая Вероника сидит рядом с большим золотистым парнем. Тем, с львиной шерстью. Они нашли отклик. Это началось, по-видимому, в тот момент, когда Вероника проснулась, и с тех пор не прекращается. От них обоих исходит низкое мурлыканье, и оно такое громкое, что невозможно не заметить. Вероника выглядит застенчивой и смущенной, а большой золотой парень так, словно хочет съесть ее ложкой. Я не хотела резонанса для себя, но довольно сложно игнорировать то, как он смотрит на нее. Даже с моим паршивым зрением очевидно, что он совершенно очарован, и каждый раз, когда она дергается, он реагирует. Подозреваю, что если бы Вероника позволила, он попытался бы ее покормить. Я украдкой наблюдаю за ними со своего места. Даже отсюда вижу, какие ярко-красные щеки у девушки. Большой парень сидит очень близко к ней, и когда мимо проходит один из красных близнецов, он напрягается и бросает на него яростный взгляд за то, что тот осмелился прогуливаться поблизости. Он практически ощетинился от собственничества.

Рядом со мной вздыхает Ханна. Она тоже это видит. Да. Если вы спросите меня, я не хочу резонанса. Но… от такого внимания горячего, сексуального парня трудно отказаться.

— Ты думаешь, они сегодня съедутся? — шепчет Ханна между кусочками тушеного мяса.

Я пожимаю плечами.

— Это не мое дело, — хотя, признаюсь, мне тоже очень любопытно.

— О, пожалуйста, — говорит Ханна. — Это небольшая группа. Тут всем дело до всех. Посмотри, они тоже за ними наблюдают.

Она кивает в сторону двери, и я замечаю, что неподалеку стоит группа голубых парней, скрестивших руки на груди. Они смотрят за Вероникой и ее новым парнем. Наблюдатели. Это хорошо. Я действительно рада. Это означает, что даже если бы Вероника не была заинтересована, что, черт возьми, звучит безумно, никто бы ни к чему ее не принудил. От этого становится легче. Я запихиваю в свой голодный желудок еще немного тушеного мяса.

— Кто-нибудь еще нашел отклик? — спрашиваю я, поскольку Ханна, похоже, знает все подробности.

— Нет. Только эти двое. И я думаю, кто-то положил глаз на одного из красных близнецов. А как насчет тебя?

Я осторожно оглядываюсь назад, где в одиночестве сидят очень голые рыжие близнецы. Они оба едят, склонившись над тарелками, мрачно и методично запихивая ложки в рот, как будто очень спешат. Ни один из них не смотрит на свою еду. Они слишком заняты, наблюдая за остальными.

Кто-то смотрит в мою сторону, и я поспешно возвращаюсь к еде. Я не хочу, чтобы меня застукали за разглядыванием. Это кажется грубым, особенно когда одна из сторон голая.

— Они кажутся… милыми, — не могу придумать, что еще сказать.

Ханна фыркает.

— Ага, миленький как песик Куджо.

В ее словах есть смысл, но я пытаюсь оставаться позитивной. У нас и так достаточно поводов для беспокойства прямо сейчас. Каждый справляется со всем по-своему. Некоторые люди немного… любопытствуют по поводу этого. Я доедаю и оглядываюсь по сторонам.

— Ты не видела Марисоль? Или Уиллу? Они не едят.

Ханна пожимает плечами.

Дерьмо. Держу пари, Марисоль снова прячется. Она борется с переменами — не то чтобы я ее виню.

— Думаю, я пойду поищу их. Поговорим позже.

— Не забывай, что завтра мы «причалим», — напоминает мне Ханна. — Последний день жизни на корабле, прежде чем станем примитивными, — крутит ложкой в воздухе. — Паиньками.

Верно. Прямо сейчас корабль медленно ползет по суше, и утром мы прибудем на побережье океана, начиная вторую часть «спасения», в которой наши новые друзья быстро уничтожают единственный космический корабль. Не думаю, что получится забыть об этом.

— Спасибо, Ханна. Я запомню.

Как будто я могу уйти куда-нибудь? Что я собираюсь делать, выпрыгнуть из движущегося космического корабля и надеяться выжить самостоятельно? Я убираю посуду, потому что крошечная столовая на корабле кажется слишком тесной из-за такого количества людей внутри, и иду искать Марисоль и Уиллу, которая в этот момент возвращается за добавкой с пустой миской в руках.

— Ты не ешь с группой? — с любопытством спрашиваю я. — Все в порядке?

— Я отнесла Грэну немного еды. Не думаю, что он что-то ел, — говорит мне Вилла, растягивая слова.

— Грэн? Кто такой Грэн?

За последние несколько дней мы встретили так много людей и не только, что в голове каша. Я мысленно пытаюсь сопоставить это резко звучащее имя с одним из пришельцев.

— Ты знаешь. — Вилла бросает на меня раздраженный взгляд. — Тот, которого они держат связанным.

Это Грэн? Я содрогаюсь, вспоминая ярко-красные, а теперь голубые глаза и дикий гнев на его лице.

— Ты уверена, что это безопасно, Вилла? Он не совсем доволен тем, что находится здесь.

— А кто-нибудь из нас доволен? — она качает головой, выражение ее лица полно сочувствия. — Он так же напуган, как и я. Просто он показывает это по-другому. Ему нужен друг.

Я тут подумала, что ему нужны транквилизаторы, но, возможно, Вилла права. И все же я в это не верю.

— Просто будь осторожна, хорошо?

— Как и все мы, — просто отвечает она. — Он тоже потерял свой дом и все, что знает.

И теперь я чувствую себя полной задницей, улыбаясь ей.

— Ты права. Я просто волнуюсь, — я смотрю мимо нее, а затем спрашиваю. — Ты не видела Марисоль, не так ли?

— Мне кажется, я видела, как она бежала по одному из задних коридоров.

Я прикусываю губу.

— Спасибо. Мне лучше найти ее, пока красные близнецы не съели все рагу.

— А я, пожалуй, отнесу своему другу вторую тарелку.

Она поднимает тарелки, улыбается и уходит.

Я замолкаю, задаваясь вопросом, не несправедлива ли я. Грэн действительно пугает, но если Вилла узнала его имя, возможно, это первый шаг к тому, чтобы успокоить его и подружиться. Знаю, другие больше обеспокоены тем, что он причинит нам вред, чем заботой о нем. У нас слишком много беспомощных людей. Я понимаю. Мы находимся в ситуации сортировки — сначала вы решаете самые неотложные вопросы, а потом беспокоитесь о более сложных вещах. Харлоу, Лиз и остальные чувствуют себя подавленными. Я вижу это по их лицам. Лиз смотрится так, словно не спала несколько дней, а Вектал, шеф, кажется потрепанным. Охотники либо постоянно наблюдают за нами, чтобы мы не пострадали, либо охотятся, чтобы накормить и одеть нас. Харлоу, Мардок и Фарли носятся по кораблю, пытаясь спасти как можно больше предметов, прежде чем мы уничтожим корабль. Двадцать новичков — слишком много, чтобы собрать их в небольшую группу, и каждый доведен до предела. Именно поэтому я пытаюсь помочь. Вот почему нужно найти Марисоль. Я снова иду по коридору, в поисках начинаю заглядывать в любой уголок корабля размером с человека, пытаясь мыслить как испуганная женщина. На ее месте, где бы я спряталась? Конечно, попыталась бы найти последнее место, где меня стали бы искать. Темное и тихое место, где я могла бы исчезнуть и просто спрятаться от всех проблем на некоторое время. Я на мгновение задумываюсь, а затем направляюсь в грузовой отсек.

— Ты заблудилась, Ло-рен? — спрашивает один из больших синих парней — Золая, кажется, когда я прохожу мимо него.

Он кажется достаточно дружелюбным, выражение лица открытое и честное. У него длинные, растрепанные косы, и я помню, как вчера он говорил остальным, что скучает по своей паре, потому что она обычно укладывает ему волосы. Я помню это, и помню, как он рассказывал об их котенке. Как ни странно, я начинаю доверять немного больше, когда слышу, что у него есть жена и семья, и он скучает по ним. Но я почти уверена, что Марисоль не оценила бы компанию инопланетян. Она по-прежнему боится всех нелюдей.