Варвара Спиридонова, ныне покойная

Марк, который в этот момент натягивал на неё ноги носки, вскинул голову, пытаясь понять, последует ли за этим вопросом вспышка гнева.

— Я Марк, — спокойно ответил он.

— Кто ты? — повторила она отчетливо.

— Душегуб и убивец, — вздохнул он.

Она сдвинула рыжие густые брови, пытаясь сосредоточиться. Подняла свои подрагивающие руки, разглядывая их.

— Я не знаю тебя, — сказала Кристина возмущенно.

— У нас с тобой полно времени, чтобы познакомиться, — утешил он её.

— Жужжит, — пожаловала она, поднимая руки к голове. Марк перехватил её за запястья прежде, чем она начала дергать себя за волосы.

— Тихо, — сказал он, бережно укачивая Кристину. — Не буянь, Варвара.

Это имя вырвалось у него само себе, хотя он обещал себе не использовать его больше.

Но оно подействовало самым успокаивающим образом.

Кристина доверчиво прижалась к нему, сказала доверчиво:

— Приятно. Тепло.

— Конечно, — согласился с ней Марк, легко целуя в висок.

С ходьбой у них получалось неплохо, но мелкая моторика не давалась Кристине. Ложки и расчески выпадали из её рук, а рисование, которое посоветовали реабилитологи, превращалось в сущее наказание.

Она плохо спала по ночам, её терзали судороги, приступы удушья и панические атаки. Иногда она на полном серьезе пыталась оторвать себе голову, крича во все горло, что она чужая. Это приводило Марка в отчаяние, и он начинал уже винить себя за то, что впутал Кристину в эту историю.

Ей нравились его прикосновения, и она с удовольствием обнималась, и вскоре они привыкли засыпать вместе, потому что так Кристина спала лучше.

Медсестры и врачи закрывали глаза на мелкие нарушения, потому что Марк освобождал их от кучи забот по уходу за Ивановой.

И спустя несколько недель их отправили на реабилитацию в санаторий.

17

— Марк, — проснувшись рано утром, Кристина первым делом начинала искать его.

— Здесь, — сонно ответил он, находя её руку и сжимая её.

— Марк, — повторила она с удовольствием.

Она приподнялась на локте, разглядывая его.

— У тебя красивый нос, — одобрила она.

— Да, тебе он всегда нравился больше, чем мой богатый внутренний мир.

— Но ты не очень молодой.

— Не очень, — согласился он. — Кристина, какой подоходный налог?

— Не знаю, — насупилась она.

— Фиговый из тебя бухгалтер, — резюмировал Марк. — Как говорил Андрей Чацкий…

— Александр. Чацкий — Александр, а ты балбес.

— Не обзывайся.

Кристина села на кровати. Пижама со слониками, две косички, миллион веснушек.

— Не хочу на процедуры, — сказала она.

— Не капризничай.

— Надоело.

— Я тебе тоже надоел?

Она задумалась так надолго, что стало понятно, что это такая игра.

Она училась лукавить и, вполне возможно, кокетничать.

— Может быть, — наконец, сказала Кристина.

— Ну тогда я поеду домой, — сказал Марк, делая вид, что собирается вставать.

— Нет! — завопила Кристина, наваливаясь на него сверху. — Лежать!

— Бисмарку понравится общение с тобой, — рассмеялся Марк. — Я тебе рассказывал про свою собаку? Пришлось пока спихнуть её на соседа.

— Черный.

— Правильно, — осторожно согласился Марк, убирая прядку волос с её лица. — Бисмарк черный, а ты Варвара Спиридонова. Невинноубиенная.

Она сдвинула брови, размышляя.

— Кристина или Варвара?

— Как тебе угодно.

— Все равно, — решила она.

— Тогда Кристина, так будет проще.

— Кристина, — повторила она.

Они смотрели много фильмов, чтобы восстановить социальную картину мира для Кристины.

Она любила комедии и не любила длинные разговоры, которые казались слишком сложными.

Боевиков не одобряла, под детективы спала, а мелодрамы её завораживали.

— У нас любовь? — спросила Кристина другим вечером, завершив просмотр очередной сентиментальщины.

Марк, который тратил свободное время на очередной научно-физический трактат, выглянул из-за ноутбука.

— Пожалуй, — согласился он.

— Поцелуй, — потребовала она.

Марк встал из-за стола и, склонившись, легко коснулся её щеки.

Кристина решительно обхватила его лицо руками и поцеловала в губы.

Родниковая свежесть, которую Марк бы никогда ни с чем не спутал, перетекла в его рот.

Прежде Варвара целовалась осторожно, словно ступая по тонкому льду, и Кристина целовалась точно так же.

Застонав от радости узнавания, Марк перехватил инициативу, впитывая в себя этот поцелуй, как губка.

— Хорошо, — пробормотал он, зарываясь носом в ямочку на ключице, — что нам досталась Кристина, а не очередной громила Сереженька.

— А если бы он? — спросила она.

Марк вздохнул.

— А куда бы я от тебя делся?

Кристина чуть отстранилась, ища его взгляда. Перламутр заливал её глаза.

— Чокнутый, — произнесла она с нежностью.

— За это ты меня и любишь, — ответил Марк, быстро целуя её лицо.

— Люблю? — переспросила она.

— Любишь-любишь, — убежденно заверил её он.

Казалось, Кристина погрузилась в серьезные размышления.

— Уже можно? — уточнила она. — Врачи разрешили?

— Кристина, — укоризненно воскликнул Марк, — не переводи всё в физическую плоскость. У нас с тобой платоническая страсть — пока ты не поправишься.

— Можно, — определилась она и взялась за ворот его рубашки.

Пальцы плохо её слушались.

Закинув руки за голову, Марк сообщил:

— Если расстегнешь все пуговицы самостоятельно.

Закусив губу, она сосредоточилась на своем занятии.

Процесс грозил затянуться на тысячелетия.

— Кристина, — спросил Марк рыжую макушку. — Что ты помнишь?