Варяги. Славяне. Русские

Вывод следует сделать такой: поскольку распад славянского праязыка, по данным лингвистики, начался в VI в., стало быть, письменность у славян к этому времени была. Если термины связанные с чтением и письмом этимологически восходят к праславянским корням, значит, письменность к праславянам не была занесена извне, а зародилась внутри их общества. Отрицать этот очевидный вывод невозможно.

Д.В. Громов и А.А. Бычков выпустили хорошую книгу, в которой убедительно доказали, что задолго до принятия христианства русы имели свою письменность, но на достаточно смелые выводы они так и решились, видимо, потому, что серьезные ученые должны избегать серьезных выводов [43].

В поисках истоков славянской письменности мы дошли до VI в., но это еще не предел. Глаголическая письменность (так я буду называть славянскую и праславянскую письменность) не могла возникнуть во время распада праславянского языка и, значит, праславянской общности. Она, следовательно, существовала еще в то время, когда славяне жили на своей прародине между Дунаем и Богемским массивом. Ее истоки следует искать в государстве Норик. Выше я выдвигал версию, что предки славян входили в состав этого государства. Напомню, что венеты в государстве Норик имели свой алфавит, об этом до нас сведения дошли, хотя и осталось неизвестным, как он выглядел. После завоевания римлянами Норика задунайские венеты стали жить самостоятельно и не подверглись романизации. Был ли у задунайских венетов в рамках государства Норик свой племенной союз, распавшийся после падения Норика, или до и после этого события они жили племенами, все равно выпадение из рамок государственности и существование в виде отдельных племен должно было привести к варваризации венетского общества в I–V вв. н. э. Варварская племенная форма общества не требует наличия письменности, даже в рамках племенного союза письменность необязательна, объективная необходимость в ней возникает только с образованием государства (были государства и без письменности).

Это аргумент против того, что праславяне сохранили свою особую венетскую письменность. Но если обратиться к примерам из мировой истории, то легко убедиться, что там, где письменность возникла, она исчезает только с переменой этнического состава населения или с появлением другой, более удобной письменности или письменности, имеющей за собой больший культурный потенциал. В качестве примера можно привести судьбу не только древнеегипетской иероглифики и ближневосточной клинописи, но и историю тюркской, германской руники. Германский рунический алфавит, по мнению западных исследователей, возник под влиянием греческого и римского письма [117, с. 27]. Но ведь германцы долгое время слабо соприкасались с античным миром, в отличие от венетов.

Поразительную живучесть проявила письменность острова Пасхи, хотя объективной необходимости в ней не было, другие обитатели Океании при схожем образе жизни прекрасно без нее обходились. Также напомню приводимый ранее пример с появлением письменности у индейского племени чероки.

Все эти примеры из всемирной истории доказывают, что в рамках первобытнообщинного строя вполне может существовать письменность и даже активно использоваться. Протославяне же, во-первых, получили письменность от предков-венетов, во-вторых, жили в окружении народов, имеющих свою письменность. И у них была своя венедская алфавитная письменность, которую они, скорее всего, уже тогда называли глаголицей.

Если имели письменность, то встает вопрос: на чем писали? Имели ли свои книги? Здесь уместно разобраться в этимологии слова «книга». Ни М. Фасмер, ни П.Я. Черных решения не предлагают. Но если первый из них ограничивается изложением версий и своим несогласием с ними, то второй автор посчитал уместным упомянуть версию, согласно которой слово «книга» в Европу занесли гунны, которые усвоили его от китайцев. И каким-то загадочным способом передали славянам. Такую версию не странно было бы увидеть на страницах бульварного журнала о тайнах и загадках, присутствие же ее в научном издании словаря вызывает удивление.

Слово «книга» в разных вариантах присутствует в большинстве славянских языков, кое-где его вытеснило латинское «либера». В старославянском языке одно из значений слова книга — «письменная доска». В словаре В.И. Даля есть похожее слово — кница. Так называют деревянное изделие, вытесанное из пня с корнем, имеющее дугообразную форму, используют его как распорку для каркаса лодки. Перекличка с понятием «письменная доска» есть, но не слишком близкая.

Даже в наше время плотники и столяры обрезки досок называют «концы». В основе слова «книга», видимо, лежит славянский корень «кон». От него возникли слова: «конец», «закон», «князь» («конязь») и др. Германцы когда-то использовали для письма буковые дощечки, отсюда немецкое Buch — «книга». У славян название дерева бук проглядывает в словах «буква», «буквица». Конечно, протославяне и славяне тоже использовали для письма буковые дощечки. Возможно, дощечка с написанным текстом называлась «конига» (корень «кон» и суффикс иг-ыг-уг, как в словах «выжига», «ханыга», «барыга», «подруга»). В русском языке звук «о» выпал, и получилось современное звучание. Христианизация и победа кириллицы принесла и другой материал для книг. Но археология слова позволяет вскрыть древние смысловые пласты и обнаружить истоки славянской письменной традиции.

На этом пока ставим точку. Разговор о славянской письменности еще не закончен. Он будет продолжен при рассмотрении возникновения русской грамоты.

Будем считать, что с фундаментальными вопросами славянского этногенеза мы разобрались.

Часть II. Русские

Появление славян в Восточной Европе

Вот мы и добрались до вопроса, поставленного в предисловии: «Откуда есть пошла Русская земля»? Теперь он выглядит немного более ясным, чем был вначале. Многие вопросы, связанные с началом русской истории, либо отпали, либо стали значительно понятнее. Теперь мы оставляем за пределами своего внимания западных и южных славян, переносим свое внимание на славян восточных, привлекая общеславянский материал лишь по мере надобности.

Кратко обозначу те исходные позиции, с которых начинаю анализ материала на суженном участке научного поиска.

Территория Древней Руси не имела никакого отношения к славянской прародине. Древнейшая, якобы славянская гидронимия на ее территории на самом деле имеет балто-славянское происхождение. Здесь находилась так называемая «Нурская земля», которая была общей прародиной всех европейских народов, говоривших на языках группы сатем: иллирийцев, балтов, славян. К VI в. н. э. большая часть территории будущей Древней Руси была заселена восточными балтами. На северо-востоке они чересполосно жили с финно-уграми, а на юге — с североиранцами, тюрками. В лесостепной зоне юга кое-где оставались потомки древнего скифского населения, говорившего на языках группы кентум.

Славяне пришли в Восточную Европу с запада двумя потоками. Один поток шел из Паннонии через Восточные Карпаты — на Средний Днепр, далее вверх по Днепру и его притокам. Это проникновение следует датировать первой половиной VI в. На середину VI в. Иордан и Прокопий Кесарийский весьма определенно фиксируют славяноязычие Среднего Поднепровья. Но этнический состав населения был еще пестрым и аморфным, славянский язык, видимо, был языком «межнационального общения». Эту аморфную массу назвали антами, т. е. украинцами. С VII в. в этой массе формировалось сознание славянской идентичности и начали выкристаллизовываться племенные союзы. Термин «анты» потерял смысл и исчез. Вместо антов появились северяне, поляне, древляне, волыняне и т. д.

Другой поток славянской колонизации Восточной Европы шел с территории Польши, сначала в Белоруссию, потом на Верхний Днепр, в Новгородско-Псковскую землю и на Верхнюю Волгу. Это проникновение следует датировать самым концом VI в. и началом VII в. Славяне селились нередко чересполосно с балтами, бывало даже смешанное славяно-балтское население в одной деревне. Постепенно аборигенное население славянизировалось, и на севере будущей Руси сложились кривичи, словене, дреговичи.

Это сугубо этнические названия, а не названия союзов племен. Например, кривичи никогда не были объединены в рамках одного союза племен, а словене — в сущности, северная ветвь кривичей. В VIII в. с земель западных славян пришла последняя волна славянской миграции, причем эти славяне пришли уже организованными в племенные союзы — вятичи и радимичи. В Верхнем Поднепровье два потока славянской колонизации встретились. Разность происхождения привела к определенной отчужденности славян севера и юга Руси. На севере названия племенных союзов имели суффикс ич (за исключением словен, а полочане — часть кривичей), на юге — суффикс ян.

Причиной такой стремительной по историческим меркам колонизации славянами Восточной Европы была эпидемия чумы, выкосившая большую часть населения региона. Из некоторых мест, опустошенных чумой, остатки населения бежали, в результате возникли территории, где людей на много дней пути вообще не было. На этих территориях славянское население сохранило антропологический облик, который их предки имели в Западной Европе. По причине такого стихийного бедствия проникновение славян в Восточную Европу было мирным, мирно прошла ассимиляция остатков балтского населения, воспринимаемого пришельцами-славянами как один с ними народ, проживающий в «Нурской земле» — древней прародине носителей языка Европа-сатем.