Варяжский сокол

– Я слышал, что ты на мели, ярл Витовт, – негромко произнес Карочей и, пока опешивший викинг размышлял, кулаком ему ударить навязчивого посетителя или глиняной кружкой, поспешно добавил: – Есть люди, готовые оплатить твои услуги золотом.

В кабаньих глазках зажегся интерес.

– Кто таков?

– Ган Карочей, ближник хазарского кагана.

– Занесло тебя, однако, – присвистнул Витовт, вытирая испачканные свиным салом руки о куртку из бычьей кожи.

– Охота пуще неволи, – вздохнул Карочей.

– И на кого идет охота?

– На киевского боярина.

– Плата?

– Тысяча денариев, – скромно потупил глаза ган Карочей.

– Тысяча денариев за одного боярина! – поразился щедрости нанимателя викинг.

– Я же говорю, дело выгодное и почти безопасное, – улыбнулся Карочей. – Пятьдесят мечников, надеюсь, тебя не смутят.

– Это смотря какие мечники, – заупрямился вдруг Витовт.

– Хорошо, – пошел ему навстречу ган, которому чужих денег было не жалко. – За каждого мечника я приплачу тебе по два денария.

Викинг наморщил лоб и зашевелил толстыми губами, подсчитывая нечаянно свалившуюся на него прибыль.

– Всего тысяча сто денариев, – поспешил ему на помощь Карочей.

– У этого боярина много защитников? – нахмурил выгоревшие брови викинг.

– Я бы не сказал, – пожал плечами Карочей. – Разве что Даджбог.

– Богов я не боюсь, – ухмыльнулся викинг. – Речь идет о людях.

– У боярина Драгутина в городе Волыни врагов гораздо больше, чем друзей, и среди этих врагов есть весьма могущественные люди.

– Например?

– Князья Трасик и Свентислав.

– Этих, пожалуй, будет достаточно, – задумчиво произнес Витовт, почесывая заросшую трехдневной щетиной щеку.

– Так в чем же тогда дело? – удивился Карочей.

– Сон видел, – вздохнул викинг. – Молочный поросенок на золотом блюде. А поросенок – это всегда к несчастью, ган. Эх, кабы то рыба была, я согласился бы не раздумывая. А так, надо бы с баяльником посоветоваться. Хороший у меня баяльник есть на примете, в прошлый раз он мне беду напророчил. И все сбылось, как он говорил.

– Тоже поросенка во сне видел? – спросил заинтересованный Карочей.

– Нет, деву дивную с распущенными волосами.

– А я всегда считал, что увидеть деву во сне – это к удаче, – покачал головой с сомнением Карочей.

– Вот и я так думал, ган, потому и сунулся в этот чертов поход, – расстроенно шлепнул ладонью по столу Витовт. – Ведь это же Макошь мне приснилась – богиня удачи. А баяльник мне сказал тогда, что кабы она с подобранными под плат волосами мне приснилась, тогда к удаче. А с распущенными волосами она меня и моих людей оплакивает. Не поверил я ему. Облаял непотребно. А ведь все вышло, как он предсказал, и людей я потерял, и драккар повредил, и пустым вернулся. Такие вот дела, ган.

Сон – дело серьезное. И этот невесть откуда всплывший поросенок не на шутку обеспокоил не только викинга, но и гана Карочея. Запросто это хрюкало непотребное могло им все дело погубить, тем более что бодаться им придется с одним из самых ближних к Даджбогу ведунов. Тут каждое лыко в строку. Средь баяльников, конечно, встречались всякие, иные при толковании снов попадали пальцем в небо, но Витовту, судя по всему, попался знающий, с которым посоветоваться не грех.

– А как зовут твоего баяльника?

– Баяном и зовут, – пожал плечами викинг.

Толковали сны обычно ведуны Велеса, ибо любые виденья, даже те, что наяву происходят, связаны с навьими чарами. Кому же тогда, как не ближникам Чернобога, повелителя Навьего мира, объяснять их смысл растерянным обывателям.

– Проводи меня к тому Баяну, – попросил викинга Карочей.

– Так ведь он даром толковать не будет, – развел руками Витовт.

Карочей достал из-за пазухи кожаный мешочек и высыпал на стол десять франкских денариев: – Хватит?

– Вполне, – сглотнул слюну Витовт, накрывая монеты огромной лапой. – Ну пошли, ган. Вижу, с тобой действительно можно иметь дело. Только бы поросенок не помешал, будь он неладен.

Викинг едва ли не на голову превосходил ростом далеко не хилого Карочея, а плечи у него были таковы, что трем женкам не охватить. Прямо не человек, а дуб. Такой молодец если начнет ломить, то любого сломает как былинку. Спасибо рабби Зиновию, его выбор явно оказался удачным.

Глава 5 Баяльник

Карочей, переступая порог жилища Велесова ведуна, испытал если не страх, то, во всяком случае, легкое беспокойство. Он вообще побаивался волхвов, а уж волхвов Чернобога тем более. Правда, баяльники всегда держатся ближе к простым людям, чем прочие ведуны. Вот и этот поселился не в самом богатом городском конце, и про его дом не скажешь, что здесь живет важный человек. Такие дома ставят обычно торговцы средней руки да ремесленники из самых мастеровитых. Кузнецы, например, или золотых дел мастера. У Баяна тоже в доме горел огонь, несмотря на довольно теплую погоду. Впрочем, развели его явно не для жара, а для каких-то тайных дел, ведомых только баяльнику. Обстановка помещения, куда гостей привел старый раб, была самой простой. В центре стоял грубо сколоченный стол, а по бокам от него – две широкие лавки. Впрочем, посуда на том дубовом столе оказалась золотой и серебряной, к тому же хорошей выделки, из такой и кагану, пожалуй, не срамно выпить. Вот только предназначалась она явно не для питья. Одна чаша особенно поразила гана Карочея – на ней был изображен ротарий, убивающий дракона.

– Зачем пожаловали? – оторвался наконец от очага хозяин и повернул красное распаренное лицо к гостям. Борода у Баяна была хоть и седой, но коротковатой для волхва высокого посвящения. Зато глаза, умные и острые, могли проникнуть в самые потаенные человеческие мысли. Ган под взглядом баяльника невольно поежился.

– Вот, – высыпал на стол десять денариев викинг Витовт. – Пришел с повинной. Прав ты оказался, Баян, уж прости меня неразумного.

– Учишь вас, учишь, – недовольно проворчал баяльник, – а с вас как с гуся вода. Рассказывай свой сон.

– Видел поросенка на золотом блюде, а более ничего не помню, – выпалил виновато Витовт.

– Поросенок живой был или уже поджаренный?

– Поджаренный, – с готовностью кивнул Витовт. – Весь уже золотистой корочкой взялся. Вот я и засомневался, вроде бы дело выгодное, но ведь все может быть.

– А дело морское или сухопутное? – спросил баяльник.

– Сухопутное, – подсказал ган Карочей, напряженно ему внимающий.

– Тогда к удаче, – небрежно бросил Баян, сгребая со стола монеты. – Поросенок опасен только для морских походов. В ближайшую седмицу тебе, Витовт, в воду лучше не соваться.