Вас снимает скрытая камера!

– До меня вмешался Илья Константинович, – прервала его Надежда, – и вы, не задумываясь, отправили на тот свет старого друга… просто готовый заголовок для статьи – «Убийца в белом халате»!

– Илья был сердечник! – раздраженно выкрикнул мужчина. – Он и так мог умереть в любой момент! И вообще, откуда вы про это знаете?

– Иногда сердечники доживают до восьмидесяти лет! – Надежда проигнорировала его вопрос. – Но с ним по крайней мере ясен мотив – вы убили его, потому что он раскрыл тайну вашего фальшивого алиби, догадался о трюке с настенными часами, и с Ириной мотив тот же – она, как и я, влезла не в свое дело и раскопала слишком много…

– Вот именно! – заорал Кудасов. – Наглая девчонка решила обмануть меня! Она, видите ли, решила поживиться за мой счет! Пришла в клинику будто бы лечиться, а сама разнюхивала, раскапывала, думала, что я ни о чем не догадаюсь! Узнать, что она журналистка, не составило никакого труда, и я просто обязан был нанести удар первым!

– Но из-за чего вы убили того молодого парня в своей клинике, Артема? – вскричала Надежда. – Или это была всего лишь врачебная ошибка, вы применили не тот препарат, а потом нагромоздили столько преступлений, лишь бы ошибка не всплыла?

– Однако как же много ты знаешь… – удивленно протянул Кудасов.

– Нет, – тут же возразила себе самой Надежда, снова не удостоив его ответом, – медсестра Яковлева сказала, что вы пришли к нему в палату той ночью, то есть убийство Артема было преднамеренным и заранее задуманным!

Олег Петрович покраснел от злости и выронил подготовленный шприц.

– Успела проболтаться, старая дура! – заорал он, в сердцах наступив на шприц. – Ну, ничего, тайна умрет с тобой! Как и с ней, кстати, тоже!

Надежда хотела было злорадно сообщить ему, что медсестра, возможно, осталась жива, потому что она, Надежда, вовремя подсуетилась и вызвала «Скорую помощь», но решила не хвастаться, чтобы не навредить несчастной медсестре.

Кудасов достал из коробки другой шприц, сломал кончик ампулы и спросил гораздо спокойнее:

– Кто ты такая?

Он по-прежнему называл ее на «ты», что в его устах выглядело ужасно грубо. Надежда поморщилась, но решила не обращать на это внимания.

– Я – бывшая жена Ильи, Маргарита, – тотчас отозвалась она, решив, что этому человеку может наврать спокойно, без угрызений совести.

– Да? – удивился Кудасов. – И какого черта тебе понадобилось копаться в этой истории?

– Мне нужно было выяснить, что случилось с Ильей, тут всплыла смерть девушки, то есть Илья мне рассказал, что девушку убили… – совершенно честно ответила Надежда.

– Да? – снова удивился Кудасов. – А мне он говорил, что не виделся со своей бывшей лет десять… Все врут, – вздохнул он и добавил: – Неужели ты наворотила столько дел только из-за вульгарного женского любопытства?

– Любопытство – великая сила, – отозвалась Надежда, которая говорила со своим убийцей, пытаясь заговорить страх, – любопытство движет человеческой историей… Из-за любопытства открыли Америку и Австралию, изобрели порох и самолет…

– Ладно тебе, – усмехнулся Олег Петрович, закончив приготовления и шагнув к Надежде со шприцем в руке, – но, так и быть, перед смертью я удовлетворю твое любопытство. Я убил этого парня, потому что он был любовником моей жены.

– Любовником Вероники Яковлевны! – изумленно воскликнула Надежда. – Неужели! Так вы убили его из ревности? Ну надо же, какие шекспировские страсти! Не ожидала от вас!

– При чем тут ревность, – поморщился Олег Петрович. – Неужели я стал бы ревновать старую галошу? Деньги, деньги всему причиной! У нее и прежде были любовники, и я закрывал на это глаза. Но теперь все было слишком серьезно. Она так втрескалась в своего молокососа, что начала поговаривать о разводе. А без ее денег…

Олег Петрович оттянул рукав Надежды, по врачебной привычке протер локтевой сгиб смоченной спиртом ватой и закончил, поднося к руке своей жертвы шприц:

– Без ее денег моя клиника не смогла бы существовать, и я не закончил бы многих важных исследований.

Надежда дернулась. Она попыталась отстраниться от неотвратимо приближающегося шприца и одновременно попыталась лишить врача-убийцу его отвратительной самоуверенности.

– Врете! – выкрикнула она. – У вас просто наступил самый настоящий мужской климакс! Вы поняли, что стареете, что больше не интересуете даже собственную жену, и убили Артема только за то, что он молод и вся жизнь принадлежит ему!

Тело уже начало слушаться ее, Надежда напряглась, взмахнула рукой и выбила шприц из руки убийцы. Олег Петрович побагровел, на лбу у него вздулись жилы, и его красивое, ухоженное лицо сделалось уродливым и отталкивающим.

– Врешь! – завопил он, брызгая слюной. – Это ты врешь, мерзавка!

Он схватил Надежду за горло и сдавил сильные пальцы.

– Врешь! Я – хозяин жизни! Все принадлежит мне! Я вовсе не стар, у меня впереди многие годы, наполненные успехами и победами, любовью женщин и завистливым восхищением коллег! Ты сдохнешь, сдохнешь, и никто не найдет твой труп, а я вернусь в свою клинику, к своей работе! Я буду богат, знаменит и счастлив! Я переживу эту старую галошу, свою жену, и унаследую все ее чертовы деньги, и моя клиника будет лучшей в стране!

Его стальные пальцы сжимались все сильнее и сильнее. В глазах Надежды темнело, воздух проникал в легкие жалкой тоненькой струйкой, и легкие разрывались от боли. Сознание начало мутиться, и даже жажда жизни стала ослабевать. Надежда обвисла в руках убийцы и почти смирилась с неизбежным…

Вдруг где-то далеко, за пределами ее сознания, раздался громкий, резкий звук.

Руки Олега Петровича разжались, их хватка ослабела, и Надежда жадно вдохнула.

Вместе с сырым, холодным, бесконечно вкусным воздухом в ее легкие ворвалась жизнь.

Сознание начало проясняться, и она поняла сразу три вещи. Во-первых, тот звук, который только что раздался в гараже, был выстрелом. Во-вторых, убийца действительно разжал руки и выпустил ее горло, больше того, он отступил на шаг и стоял теперь перед ней, покачиваясь, как пьяный. И в-третьих, в гараже появился еще один человек.

Это была женщина.

Высокая, стройная, с коротко стриженными короткими волосами, затянутая в черный лайковый плащ с белыми отворотами, она была взбешена.

По ее холеному лицу расползались неровные пятна яростного румянца.

В руке у нее дрожал небольшой блестящий пистолет.

– Хозяин жизни? – проговорила она звенящим от ненависти голосом. – Да без моих денег ты был бы жалким районным терапевтом и принимал бы нищих старух по двадцать штук за смену!

Пистолет вздрогнул, грохнул и выплюнул огонь. Олег Петрович сильно покачнулся, но устоял на ногах, только растерянно раскрыл рот, и из уголка его вытекла темно-красная струйка.

– Вот тебе за Артема! – выкрикнула женщина и выстрелила еще раз. – Вся твоя поганая жизнь не стоит его мизинца!