Вась

Быстро привожу себя в порядок и спешу на разбор полёта (хватит испытывать терпение людей). На месте собралось совсем немного народу - часть в ордере охранения, остальные на постах. Собственно, присутствовали только зам. командира, двое учёных и помощник командира корабля, майор Николай Евгеньевич Шиботарёв. Я быстро запрыгнул в кресло и вошёл в вирт.

– Поскольку мы все в сборе, давайте приступим, - объявил майор.

Виртуальная комната на этот раз имела вид весьма строгий - только рабочий круглый стол, стулья вокруг него и ничего больше, наверное, чтобы не отвлекаться.

– Командир корабля ведёт параллельно совещание со старшим командным составом корабля, мы с вами будем обсуждать ту же самую проблему, а позже сравним выводы. Стажёр Ежов, опишите ситуацию, возникшую во время проведения миссии с момента выхода на орбиту вокруг корабля чужих.

Я подробно поведал присутствующим о своих ощущениях во время полёта. Вся телеметрия с компьютера уже давно была просмотрена, больше всего интерес вызывали именно наши с напарником интуитивные действия. Я объяснил и свою догадку по поводу антиэнергии, причину применения ракетного вооружения, которая была сочтена весьма убедительной и полностью одобрено всеми.

После слово взял доктор Марков, прекрасно разбирающийся в вопросе управления энергией и в её видах.

– Умник полностью подтверждает выводы стажёра, - он улыбнулся и кивнул мне, - действительно, корабли были атакованы заключёнными в нейтрализующее поле зарядами, которые способны поглощать энергетические потенциалы в нашем континууме. Эти частички энтропии несли весьма мощный заряд и нам повезло, что пилоты обладают способностью уклоняться от подобных атак - результат удара антизаряда по неприкрытому защитой кораблю был бы весьма печален.

– Засечь заряды возможно только в поле облучения, никак иначе. Мы сейчас работаем над задачей повышения эффективности системы распознавания целей, но результатов стоит ждать не ранее, чем через несколько дней - мы не имеем возможности проводить опыты с этим видом энергии, вот если бы кто-то смог доставить нам действующую установку, - доктор выразительно посмотрел в сторону пилотов, щаз, разбежались.

– Вы считаете это возможным, профессор?
– поинтересовался майор Шиботарёв.

– Отчего нет?
– польщённый незаслуженной пока оговоркой, доктор продолжил, - Приблизившийся к кораблю автоматический сенсорный массив не был атакован, хотя удаление составило меньше ста километров. Можно послать совместную группу десанта и учёных, демонтировать одну установку и изучить её.

– Первый раз в автоматические аппараты тоже не стреляли, но стоило подойти к чужаку живым людям, как они были атакованы.

– Но при первых двух кругах огонь не вёлся, его открыли автоматы в носовой части и, заметьте, примерно из одного сектора. Это вполне может означать, что использовался экстренный запас энергии, не доступный в прочих частях корабля.

Интересно, вот учёные и военные, как дети малые - им бы новую игрушку. Они запись то смотрели всю?

– Доктор, а вы уверены, что притащить подобную установку на корабль безопасно?
– поинтересовался я.

– Конечно, молодой человек, она же будет обесточена.

– А если что-то пойдёт не так, вы видели результат попадания ракет в орудийные комплексы?
– я вызвал экран и продемонстрировал вспухающие из ниоткуда купола мрака, каждый диаметром в двести с лишним метров.

– Вы представляете, что останется от корабля в случае подобной реакции?

– Но вы же можете обнаружить не бортовое, а ручное оружие экипажа.

Если он был, экипаж этот. Ладно, на меня и так посматривают с неодобрением, буду лучше молчать себе в тряпочку.

В итоге договорились о проведении экспедиции на инопланетный звездолёт. Я тоже предложил свою кандидатуру, но мне наотрез отказал начальник. Никакие доводы об опыте работы с энергиями и знаниях (хоть именно я обнаружил, что именно в нас стреляет) не подействовали. Ну и ладно, посмотрим, что вы скажете, когда руководитель научной секции вопрос о моём посещении корабля поднимет, уж кого-кого, я его я смогу убедить.

Что самое интересное, никого ни в чём убеждать не пришлось. Вся троица стажёров была включена в состав экспедиции решением капитана и профессора Весенина. Тут уже никакие доводы командира лётной группы не рассматривались, ему вручили прямой приказ, приняли к сведению возражения и отправили нас собираться в путь.

Для отправки готовилась первая автономная платформа (нашего ангара). Её спешно заполняли всем необходимым, попутно забивая требуемой в опасной вылазке припасами и техникой два десантно-штурмовых бота.

Отправлялись мы в составе второй партии, первым шёл десант. Благодаря нашим усилиям, были обнаружены несколько точек входа в переплетение конструкций корабля, которые были опознаны, как входные люки. Один из таких проходов был открыт и располагался рядом с длинной, полукилометровой иглой чёрного пилона, недалеко от орудийного комплекса чужих.

Нам дали четыре часа на подготовку и отдых, пока пехота собирала оборудование и экипировалась. Поскольку мне собирать было особо нечего - никаких приборов, кроме Колобка я с собой брать не собирался, сразу после окончания заседания я отправился к сестре.

– Что, опять начудил, Васька?
– поинтересовалась моя дорогая Иллана, уже осведомлённая не понять из каких источников о произошедшем во время вылета.

– Да я то при чём? Стреляли, отвечал, работа такая.

– Ой, деловой ты наш, раздевайся и марш в сканер, после воздействия положен полный осмотр.

Опять, да что за наказание такое. Пришлось, впрочем, подчиняться, с сестрёнки станется запретить мне вылет если начну упираться.

– Здоров, как бык, - в заключении вздыхает Иля, - иди уже, только давай без геройств, не лезь в неприятности хоть на этот раз.

Целую сестру в щёку и выхожу из медицинского отсека. Можно подумать, я сам ищу эти самые неприятности. Они как будто сами усиленно меня находят и становятся в очередь на свидание со мной, периодически входя не по одному разом. Конечно, скучно без приключений, но меру тоже нужно знать.

Напоследок я захожу в расположение нашей группы, уточняю время вылета и просто перекидываюсь парой слов с напарником, Сергеем, только только вернувшимся с экстренного заседания. Ничем новым он моё любопытство не успокоил, пришлось вернуться к себе в каюту и лечь спать, всё равно до отлёта делать было больше нечего.