Ваш выход, княжна

Словом, в одно раннее зимнее утро, когда холод, как обычно, выстудил хату, слез Ян с печи, нагреб в заплечный мешок оставшуюся картошку, пару луковиц, маленький кусок старого пожелтевшего сала, закрыл на щеколду входную дверь, перекрестился на алеющий сквозь марево холодного тумана восток и зашагал в город. Только подумал: "Прощай, мамка! Может, доведётся вернуться – поставлю на твоей могиле не маленький деревянный крестик, а каменный, красивый, со скорбным ангелом, чтоб и ты лежала не хуже, чем дед Опанасенко".

Ян никогда прежде в городе не был. Только с матерью ходили изредка на ярмарку, в село Ставное. Новости на хутор доходили с большим опозданием, так что Ян ничего толком о событиях в России, да и на Украине, не знал. Кроме того, что не стало царя-батюшки; но и эта новость на сердце не легла, потому как была похожей на слухи о конце света, которым стращали старухи. Как же можно без царя-то? Кто управлять всеми будет? Уж, верно, не антихрист какой-то! Не верилось Яну, что он теперь дела вершит, а кто его власть не признает, того расстреливает, либо вешает.

Молодой Поплавский справедливо рассудил, что никакая власть на него сердиться не должна; он никому ничего плохого не сделал, и ничего другого, кроме как найти работу и трудиться на совесть, не хочет. От этих мыслей Янек повеселел и пошел бодрее, тем более что и мороз не давал расслабляться, подгонял, хрустел под ногами, трещал замерзшими ветками в лесу.

Он увлёкся ходьбой и не заметил, как кончился лес. Перед ним расстилалась искрящаяся под солнцем снежная равнина. Ян в первую минуту даже зажмурился от нестерпимого снежного блеска, а когда открыл глаза, увидел… замок! Именно такой был нарисован в книжке про рыцарей, которую давала почитать ему Христина – старинный, с четкими зубцами башен.

От опушки леса тянулась дорога, накатанная полозьями саней. Видимо, она и вела в город. Но тогда замок оставался в стороне, такой манящий и недостижимый; он был в несколько раз больше, чем церковь в Ставном, а та, по сравнению с хатами хуторян, всегда казалась парню огромной.

Замок притягивал его к себе, завораживал, и, чтобы оправдать свое желание, подойти к нему поближе, Ян объяснил себе, что дорогу в город можно сократить, если пойти через поле напрямик.

И он пошел через поле. Снег здесь слежался достаточно плотно и почти не проваливался под ногами. Кое-где на поле виднелись столбики с прибитыми на них дощечками, но он не обращал на них внимания: что там какие-то столбики, когда впереди был Замок! Именно такой, старинный, сказочный, грезился ему в снах. Яну оставалось пройти совсем немного, – уже отчетливо виднелись даже трещины в кладке стен, – как вдруг из-под ног, заставив парня от неожиданности отшатнуться, выскочил небольшой белый комок. Заяц! Беляк подпрыгнул на месте, резко скакнул в сторону – раздался страшный грохот, полыхнул огонь, и земля с размаху опрокинулась на Янека, погрузив его во тьму.

– А он – файный хлопец, – некоторое время спустя услышал Ян странный, похожий на женский, голос, который будто гудел в печной трубе. Оба его уха казались забитыми шерстью и потому пропускали звуки с трудом, как если бы кто-то толчками продвигал их в голове.

– Файный-то, файный, отвечал голос погрубее, похожий на мужской, но тоже ненормально звучащий, – а вот какой черт понес его на минное поле?

– Может, он выживет? – сказал первый голос.

– А если и не выживет, вряд ли кто станет о нем печалиться, – заключил второй.

– Это всё барышня: вдруг, говорит, не насмерть? Пойдём, посмотрим. А как посмотрела – решила: грех такого красавчика на морозе оставлять.

– Одни парни у неё на уме, только с ними она добрая да милосердная. А случись это с тобой, или, к примеру, со мной, там бы в поле и бросили…

– Это так, – печально согласился первый голос, – нас пожалеть будет некому.

Ян приоткрыл глаза. Он увидел высокий потолок, каких-то голых крылатых младенцев; сквозь высокое и узкое окно пробивался скупой солнечный луч. Он почему-то лежал на кровати, возле которой стояла девушка в пышном платье с многочисленными оборками, – даже чепчик на её голове весь была оборках. Из-под чепчика на смуглый ясный лоб девушки падал вьющийся чёрный локон, а светлые карие глаза смотрели дружелюбно и участливо.

Рядом с девушкой стоял высокий сутулый человек, который был одет ещё более причудливо: в пиджак, отделанный золотыми лентами, и тонкие белые, в обтяжку, штаны, похожие, скорей, на подштанники.

Голоса этих странных людей по-прежнему звучали так, словно они не говорили, а гудели.

– Кажется, он очнулся! – уловила движение Яна девушка.

– Где я? – спросил он вроде как обычно, но и его голос так же гудел, а губы будто произносили не слова, а делали тяжелую работу по вытягиванию их изо рта.

– В замке пана Зигмунда Бека, – пояснила девушка и съехидничала: – Можно сказать, незваный гость.

– Как я сюда попал? – Ян не смог бы отреагировать на насмешку, даже если бы захотел – попытка оторвать голову от подушки оказалась тщетной.

– На мине подорвался, – вмешался в разговор сутулый; судя по всему, он считал зубоскальство девушки неуместным. – Сейчас придёт доктор Вальтер, он тебя осмотрит.

Доктор Вальтер оказался моложавым, подвижным человеком с пышными черными усами. Волосы его, обильно посеребренные сединой, наводили на мысль, что доктор свои усы подкрашивает. Его небольшие водянисто-серые глазки оставались холодными, в то время как сам доктор буквально лучился добродушием и весельем.

– Ну, как тут наш самострел?

– Вы скажете, самострел! Скорее, медведь-шатун.

– Может, он решил таким способом счеты с жизнью свести? На поле же везде таблички "Осторожно, мины!"

– Таблички! – девушка понизила голос, хотя Ян воспринимал только небольшую часть услышанного. – Да умеет ли он читать?! Хлопец деревенский, неухоженный, видели бы вы его бельё! Положили на белые простыни, а у него как бы не вши!

Доктор проворными пальцами пробежался по шевелюре лежащего парня.

– Ничего у него нет, не придумывай, Беата! Мы и так знаем, что ты у нас записная чистюля. – Он ущипнул девушку за смуглую щеку. – Давай-ка лучше остальное посмотрим. Говорите, открытых ран нет, только ушибы?

Беата крутнула юбкой.

– Это уж вы без меня, пан Вальтер. Иван вам поможет раздевать да переворачивать.

Она выскользнула за дверь.

– Пан доктор, – с трудом двигая челюстями, выдавил Ян, – у меня оторвало ноги?

– С чего это ты взял, милейший?

– Я их не чувствую.

В глазах доктора, как показалось Яну, мелькнуло нечто, похожее на удовлетворение.

– Жалко, если так… Впрочем, будем надеяться на лучшее. Иван, переодеть бы его. Пан Зигмунд не распорядился?

– Да я и сам нашёл кое-что чистое.

– Тогда держи бинты, пузырек, оботрёшь его всего спиртом. Будет чувствовать себя получше, искупаешь. Мне тут делать больше нечего. Одно слово – контузия. Всё, как говорится, в руках божьих. По виду внутреннего кровотечения нет, температура невысокая. Бог даст – подымется, а нет, так в приют перевезём, я похлопочу.