Ваш знакомый дьявол. Как распознать психопата

И женщины туда же

Американская психиатрическая ассоциация подсчитала, что психопатами являются три процента мужского и один процент женского населения земли. При этом женщины-психопатки набирают больше баллов по личностным, чем по поведенческим характеристикам PCL-R — то есть многие из них входят в число тех самых «успешных» психопатов, которые ускользают от наших «радаров». И хотя изучение психопатов идет вперед семимильными шагами, большинство исследований, результатами которых мы сейчас располагаем, проводились на мужчинах. Вот почему в этой книге мы будем чаще говорить о «нем», чем о «ней».

Можно ли вылечить психопата?

Ответ — нет. Никакого «лекарства» от психопатии в природе не существует, и психологические программы, разработанные для «исправления» обычных правонарушителей, на них тоже никак не действуют. Единственный эффект, которого, как выяснили психологи, можно добиться при помощи традиционной терапии, — это научить психопата еще лучше манипулировать людьми (они очень быстро учатся говорить то, что другие хотят услышать). Но не так давно в обращении с психопатами был взят новый курс: теперь предлагают не пытаться в корне изменить их сущность, а убеждать психопатов в том, что им самим выгодно контролировать свое поведение, развивать навыки общения и адаптироваться в обществе. Насколько эффективна эта стратегия, смогут показать лишь годы наблюдений.

Мозг психопата

Бытует мнение, что психопатию вызывает неврологическое расстройство особого рода. И хотя обследования психопатов не выявили у них никаких специфических повреждений и заболеваний, их мозг действительно работает не совсем так, как мозг нормального человека. Согласно некоторым нейровизуализационным исследованиям, при выполнении одного и того же задания — например, объяснить значение разных эмоционально окрашенных слов — психопат и не-психопат задействуют разные области головного мозга. И особенно выдает психопатов «неисправная проводка» в паралимбической системе (группе связанных между собой областей головного мозга, в совокупности отвечающих за самоконтроль человека и регулирующих его эмоции). Обнаруженные отклонения дали некоторым ученым и правозащитникам основания называть психопатов «неполноценными людьми» или даже «инвалидами» и оспаривать правомерность применяемых к ним наказаний — ведь они не «плохие», а «такими уж уродились». Впрочем, появилось и кардинально противоположное — и не менее спорное — мнение: раз уж психопатия обусловлена биологически, давайте будем отлавливать и содержать под надзором всех, у кого обнаружатся ее признаки, — даже если они не совершили ни одного преступления.

В чем разница между психопатом и социопатом?

Вы можете услышать, как наравне с термином «психопат» некоторые специалисты используют другой термин — «социопат». Знайте, что разницы между ними никакой нет — они полностью взаимозаменяемы. «Социопат» — американский аналог «психопата», и чтобы стать им, европейскому психопату надо всего лишь перебраться за Атлантический океан.

Термин «социопат» был введен по двум причинам. Во-первых, некоторые психологи считали, что слово «психопат» слишком близко слову «психотический» (больной психозом. — Пер.). Услышав слово «псих», большинство из нас тут же вспомнит Нормана Бэйтса, зловещего владельца мотеля из фильма Альфреда Хичкока («Психо». — Пер.). Фильм производит очень сильное впечатление, и его потом долго не можешь забыть (кто из нас после его просмотра не отдергивал занавеску в ванной с замирающим сердцем?^[3]) — талант режиссера смог сделать мужика в седом парике и бабушкином платье по-настоящему страшным. Но бедный, никем не понятый Норман был на самом деле умственно нездоров — поэтому он никакой не психопат, а больной психозом, и название фильма (как и книги, по которой он был снят) указывает именно на это. Больные психозом действуют под влиянием иллюзий и галлюцинаций. Вероятно, Норман страдал раздвоением личности, и его самого это мучило («Мама! О Боже, мама!»^[4]), в то время как у психопатов не бывает искаженных представлений о реальности и внутренних конфликтов, не говоря уж об угрызениях совести.

Во-вторых, некоторые социальные психологи убеждены, что психопатов порождает нездоровая семейная обстановка и возрастающая психопатичность современного общества в целом. И, по их мнению, слово «социопат» лучше отражает как истоки этой проблемы, так и то, что она касается не только конкретных людей, но и общества, в котором они живут.

2. Может, ваш коллега психопат?

Возможно, у вас за соседним столом сидит коллега-психопат. И есть вероятность, что он потихоньку вытаскивает деньги из вашего кошелька, взламывает ваш компьютер или нашептывает боссу небылицы про вас. А может быть, вы с ним каждый день ходите на обед, и он нарадоваться не может, какой вы замечательный друг, а сам использует в своем докладе результаты вашей будущей презентации. В любом случае, он пытается как-то вас использовать. Коллега-психопат — не командный игрок. Едва попав в компанию, он быстренько осматривается и выделяет тех, кто может быть ему полезен. И раз уж он решил с вами подружиться, это значит, что, по его расчету, именно вы поможете ему получить прибавку к зарплате.

Если среди ваших коллег действительно есть такой человек, вам нужно держаться от него подальше. Свою карьерную лестницу он будет строить руками сердобольных и безотказных сослуживцев. И, вполне вероятно, высоко заберется — психопатам нравится идти по головам. Психиатры установили, что, если не брать в расчет криминальную среду, чаще всего психопаты встречаются именно в корпоративных структурах.

Я работал в маленьком архитектурном бюро в Глазго. Нас было всего пять ведущих дизайнеров, включая Сэма и Эллу — семейную пару, которой и принадлежала компания. Плюс группа стажеров, несколько младших дизайнеров и офис-менеджер. Хотя наше бюро было небольшим, дела у нас шли неплохо: мы заработали себе хорошую репутацию и никогда не оставались без заказов. Мы занимались управлением строительными проектами и потому несли ответственность за все те немалые суммы денег, которые наши клиенты вкладывали в свои постройки. На банковский счет компании поступало по несколько тысяч фунтов, которые потом распределялись на выплаты строителям, дизайнерам интерьера, поставщикам стройматериалов и прочим. В последнюю очередь — нам самим.

Со временем заказов становилось все больше, и Сэму с Эллой было трудно самим решать все административные вопросы — тем более что они занимались и дизайном тоже. Но, к счастью, у нас была чудесный офис-менеджер — Джуди. Ей было уже за 40, и выглядела она как очаровательная домохозяйка и мать семейства. Наверное, поэтому она нам так нравилась — по сравнению со всеми одетыми с иголочки, прилизанными деловыми людьми, с которыми нам приходилось работать, она казалась очень «домашней». Она всегда была готова всех выслушать, утешить, приободрить и заодно угостить булочкой. На работе она — как и все мы — дневала и ночевала, и, помимо всего прочего, считала своей обязанностью поддерживать в нас боевой дух. Например, она приносила пива на всю компанию, чтобы отметить окончание рабочей недели.

Что ни возьми, она все знала лучше других. Она и нескольких месяцев у нас не проработала, как уже навела порядок в бухгалтерии, посоветовала Сэму и Элле завести несколько банковских счетов, чтобы было проще осуществлять разные операции с деньгами клиентов, и предложила им в этом помочь. Сэм поначалу сомневался — в конце концов, у Джуди даже не было экономического образования, — но Элла уговорила его попробовать. Ведь для того, чтобы в конце года высчитать налоги, бухгалтер у них и так был — а вот в остальное время им нужно было самим следить за деньгами клиентов, и было бы так здорово поручить эту работу кому-то надежному и сообразительному.

У всего бюро словно гора с плеч упала, когда Джуди взяла на себя управление счетами. К тому же она очень нравилась клиентам: вскоре они вообще перестали согласовывать с Сэмом и Эллой, когда и куда будут перечислены деньги — гораздо проще и быстрее было позвонить Джуди и договориться обо всем с ней. Поставщики тоже предпочитали общаться лично с Джуди, потому что она всегда знала, что к чему, и могла быстро решить любую проблему. Предполагалось, что каждую неделю она будет отчитываться перед Сэмом и Эллой за все доходы и траты компании, но эти собрания были вскоре вытеснены пятничными пивными вечеринками. Правда, Элла не реже, чем раз в месяц вызывала к себе Джуди на «серьезный разговор». Но, начав с обсуждения дел, они очень быстро переходили к каким-то совершенно посторонним темам.

А потом стали раздаваться первые тревожные звоночки. Однажды, когда Сэм с Эллой были в отпуске, Джуди подошла ко мне с просьбой подписать бумагу, которая даст ей право контролировать расходы компании без ведома ее владельцев. Она сказала, что Сэм и Элла на это согласились, просто не успели все уладить до своего отъезда. Я ответил, что смогу подписать эту бумагу только после того, как получу личное распоряжение от Сэма или Эллы. Она сказала «без проблем» и ушла. Спустя несколько недель после этого разговора она была арестована — и только тогда я вспомнил, что больше вопрос об этой бумаге ни разу не поднимался.

Все началось с того, что Сэму и Элле стали звонить поставщики, требуя оплатить их товар, в то время как Джуди утверждала, что рассчиталась с ними. Поначалу мы думали, что это банк ошибся с денежным переводом. Но когда одна клиентка пожаловалась нам, что Джуди звонила ей домой и просила перевести деньги за стройматериалы на несколько недель раньше оговоренного срока, мы действительно заволновались. Все следующие выходные Сэм и Элла изучали бухгалтерскую книгу и выписки банка — и только тут они, к своему ужасу, выяснили, что Джуди уже два года как понемножку снимала деньги с наших счетов — то 500 фунтов, то пару тысяч. В сумме набралось несколько десятков тысяч. А когда Джуди пошла под суд, мы узнали, что свои первые аферы она начала проворачивать уже через две недели после того, как пришла к нам работать. И все это время она водила нас за нос.