Ваша честь

Да, дом было бы очень неплохо. И деньги, почему бы и нет.

— Да, ваше высочество. Деньги и дом — давайте на этом договоримся.

Преимущество в переговорах переходит всегда к тому, чьи запросы проще удовлетворить. Потому что он может требовать больше гарантий.

— Как я узнаю, что все ограничится сегодняшним днем, что мне не придется. — Прикидываться тобой, рыжая ты Падме Амидала, пока меня вместо тебя не прикончат. — Выдавать себя за вас до тех пор, пока. пока кто -то не решит. избавиться от вас или же от меня? Вы ведь настроены очень решительно.

— Я даю вам слово, графиня, — услышала я и, несмотря на то, что, наверное, демонстрировать особе королевской крови свой тыл было верхом неуважения, все равно повернулась. Тот самый блондин, который вчера рассматривал меня в зале среди прочих девушек. — Деньги, дом, если хотите — высокий титул. Муж, какого вы выберете. Это прекрасная цена за то, что вас десять минут будут звать госпожой Лаурой Эльзинга и от ее имени вы станете говорить с докторами. Если вы захотите, можете даже не возвращаться домой.

— Но я ведь тоже принимаю участие в отборе, — я все-таки встала так, чтобы стоять и к принцессе, и к блондину боком: к ней — левым, к нему — правым. — Как расценят мое бегство?

— Слава Всем Святым, — улыбнулся блондин, — хотя за мной и не оставили право жениться по велению сердца, но позволили указать на дверь той, кто не пришелся мне по нраву. Увы, это легко оспорить, но. — он по-мальчишески тряхнул головой. — Будем надеяться, всех устроит ответ, что вчера вы отвратили меня настолько, что я пришел в ужас и велел вам не являться более во дворец.

Глава тринадцатая

Все получило свое объяснение. Мне ведь не просто так все казалось какой -то странной шуткой, невнятным бредом.

Глупые, глупые дети! Я возмутительно нагло таращилась на милую парочку, которая обменивалась такими искрящими взглядами, что...

Нет, оборвала я себя, мне не казалось это глупостью, мне казалось это чьим -то изощренным и жестоким планом. Подставить, прикрыть, убрать, победить. И как -то я еще пыталась вписать свое иллюзорное благополучие в эту аферу.

До того момента, как я поняла: это любовь, а не большая политика. Во что мне ввязываться совершенно не стоило.

— Ваше высочество, — сказала я подчеркнуто негромко, чтобы не наорать на этих двух. влюбленных идиотов. Это выглядело бы безумно, ведь я — Йоланда — была вряд ли намного старше них. По возрасту, и что уж говорить о положении. — Ваше высочество,

— мелкий поганец, значит, он вчера высматривал, кто из присутствующих девиц похож на его избранницу хотя бы по фигуре, — почему именно я должна заменить ее высочество на осмотре?

Я ведь за годы судейской практики должна была привыкнуть ко всему. Что я сейчас спросила и какой надеялась получить ответ? «Потому что мы не утерпели, ханжа ты деревенская»?

Кажется, вместе с минусом прожитых лет я потеряла и самообладание. Господи, только оставь мне мозги. Без них мне тут определенно не выжить.

— Я. — начала принцесса, нимало не смущаясь, но замялась. Почему?

— Законом Вландерена запрещено сочетаться браком наследнику трона с иностранками, если этот брак не является династическим, — высокомерно пояснил принц. Я смотрела на него, он — на меня. Симпатичный парнишка, но так и хочется встряхнуть его за шкирку, когда он корчит из себя кардинала Ришелье. — Федерика... все еще говорит с заметным акцентом и может случайно перепутать слова.

Да чтобы я так говорила когда-то по-английски, с раздражением подумала я, но вздохнула. Он прав, здесь ставки больше чем жизнь — в прямом смысле отсылки к известному сериалу. Девица, за которую принцесса себя выдает, говорить с акцентом не может. Это я не уловила, разумеется, потому что пока не задумывалась, откуда вообще знаю этот язык. А придворный медик?

— Ваше высочество, — я опять вздохнула. — Сюда никто не придет. Уверяю.

— Почему? — спросил Арье, растерявшись, а принцесса сделала к нему несколько шагов, и он, не глядя, взял ее руку в свою. Почему-то от этого простого жеста у меня защемило сердце.

— Потому что, ваше высочество, если вы узнали, кто я и где живу, вычислили мой экипаж, полагаю, это было несложно.

— Мартин, мой секретарь, заглянул в бумаги министра -распорядителя, — кивнул Арье.

— Он заглянул бы глубже, ваше высочество. Вы же видели, скольких девушек отправили вчера из зала! Пара вопросов, и все! — Он действительно не понимал? — Вы выяснили все про меня, министр. он совершенно точно выяснил все про ту девушку, за которую выдает себя ее высочество! И что она была... кхм... нездорова, и что ее уже нет в живых! Я ведь не ошибаюсь, ее высочество не была еще во дворце под именем. — Как же зовут эту бедняжку?..

Федерика свела на переносице густые темные брови.

— Как вы .

Я разочарованно махнула рукой. Ни вам, дети мои, не видать счастья, ни мне. Придется нам всем троим с этим смириться.

Дети у власти? Полно! Власть — это жизненный опыт, ответственность, умение находить решения, умение принимать непростые решения. У вас этого нет. Нашли какую -то девицу, сделали вид, что принцесса — это она, молодцы, договорились с местной невестой, которой к чертовой матери не нужен этот брак.

— Но Мартин. — проговорила принцесса, потом повернулась к принцу и что -то быстро затараторила на непонятном мне языке. Арье гладил ее по руке и хмурился, ничего не отвечая, а я стояла как оплеванная.

Лет пятнадцать назад, когда я только начинала вести громкие дела, в зал суда на один из процессов набился народ как на спектакль. И был повод — нарочно подобное не придумать. Увертливый взяточник, идеальный чиновник, добросердечный сосед, порядочный муж и заботливый отец устроил на собственной даче — так, чтобы никто не связал с ним напрямую, немного поодаль от забора, в укромном месте — тайник с немаленькой суммой денег. Два его сына, семи и десяти лет, подсмотрели, куда ходил папа, и почему он вернулся слегка в земле и долго мыл руки. Дети сделали вывод: папа за рыбалкой замечен не был, папа, наверное, ищет клад, давай мы вместе поможем папе.

Дети упорны и наблюдательны, когда увлекутся интересной идеей. Дети чиновника были еще и весьма компанейскими. К вечеру следующего дня по поселку бегали счастливые младшеклассники и пытались расплатиться в местном магазинчике пятитысячными купюрами. Когда продавщица им честно сказала, что у нее нет сдачи — потому что это были за полчаса уже не первые дети, купившие упаковку чипсов, колу и мороженое за пять тысяч рублей, — старший мальчик не растерялся и предложил купюру меньшего достоинства: сто долларов. Продавщица попросила мальчиков обождать и позвонила в милицию, опасаясь, что дело попахивает криминалом.