Ваша жизнь в ваших руках. Как понять, победить и предотвратить рак груди и яичников

Я хочу пригласить вас в путешествие. Во многом это история моего личного знакомства с раком груди, который возвращался четыре раза, но все-таки был побежден. Однако прежде всего это рассказ о новом необычном видении, понимании и подходе к лечению этой болезни.

Надеюсь, моя книга послужит двум целям. Во-первых, я хочу, чтобы она стала максимально полезной для читателя. Понятные советы и примеры простого образа жизни пригодятся каждой женщине, желающей снизить вероятность развития рака молочной железы. Если у вас диагностировали рак груди, то в этой книге вы найдете множество дополнительной информации, повышающей ваши шансы на выживание, и советы, как справиться с трудным лечением.

Во-вторых, я хочу, чтобы моя книга становилась (как это было уже не раз) причиной дебатов в научном и медицинском сообществе. По сути, наука основана на антагонизме. Прогресс рождается из яростных споров и сомнений в результатах собственной работы и работы ваших коллег. Эта книга представляет новую точку зрения на рак груди и простаты, подкрепленную весомыми доказательствами, взятыми из научной литературы. Можно сделать обоснованный вывод, что, слегка дополнив традиционные методы лечения, мы существенно улучшим состояние пациентов. Диетические советы для больных раком груди, подобно советам для сердечников или больных диабетом, увеличат число выживших. Они помогут предотвратить страдания, спасти не одну жизнь, а потому их следует доводить до сведения больных как можно раньше.

Как все началось

Я не собиралась изучать рак груди – он сам меня выбрал. Вот как это произошло.

В науке я оказалась потому, что была прирожденной феминисткой. Сдавая выпускные экзамены, мальчики в моей школе могли выбирать между латынью, искусством и физикой, а девочки – между латынью, искусством и кулинарией. Хотя по латыни я получала высокие баллы, она мне не нравилась, и я жалела о потраченном времени, не видя особого смысла в ее изучении. По этой причине я затеяла среди девочек кампанию, чтобы нам предложили тот же выбор, что и мальчикам. За что боролась, на то и напоролась: мне пришлось учить физику. Сама того не сознавая, я встала на путь, ведущий в ученые.

В школе я иногда об этом жалела, но в университете буквально влюбилась в выбранный предмет – геохимию. Я оказалась единственной женщиной, изучавшей эту дисциплину в бакалавриате, отдавала всю себя этому делу и стала такой перфекционисткой, что у меня начались проблемы. Например, после выпускных экзаменов я сбежала, уверенная, что провалилась по всем предметам. Когда мой преподаватель нашел меня, выяснилось, что я получила высшие баллы.

Окончив университет, я вышла замуж за молодого врача, который впоследствии стал военным психиатром; у нас родился сын Марк. Позже наш брак распался, и после долгого и болезненного развода мне пришлось оставить сына бывшему мужу и его новой жене, психологу. Это стало причиной хронического стресса на следующие тридцать лет моей жизни. Через четыре года после развода я вышла замуж за Питера, который, как и я, был геологом. У нас двое детей: Эмма, которой сейчас двадцать шесть, и девятнадцатилетний Том. О них вы узнаете позже.

Мне посчастливилось работать в Британской геологической службе (БГС); я стала второй женщиной-ученым в ее истории. (До этого женщин принимали только на технические должности.) Сейчас я руковожу исследовательскими работами и помогаю другим женщинам делать карьеру там, где прежде была чисто мужская вотчина.

Геохимия исследует химический состав Земли. Цель моей работы – понять, из чего состоит поверхность нашей планеты, обращая особое внимание на концентрацию веществ, будь то естественные минеральные отложения или те, что появляются в результате человеческой деятельности – к примеру, на мусорных свалках или в местах заражения. Часто я работаю с биохимиками, ветеринарами, эпидемиологами и медицинскими географами, изучающими влияние химических веществ окружающей среды на здоровье людей, животных и растений. В начале своей карьеры, с 1975 по 1977 год, я служила в комитете Королевского общества по геохимии и здоровью¹. С тех пор моя группа ученых в БГС занимается широким спектром проблем человеческого здоровья, связанных с окружающей средой. Некоторые разработанные нами методы позволили создать легковоспроизводимые крупномасштабные карты распределения веществ на поверхности земли. Мы можем посмотреть на экран компьютера и увидеть распределение мышьяка и урана (потенциально токсичных элементов), цинка и железа (микроэлементов, необходимых для здоровья людей и животных), подобно тому как люди изучают физическую карту Земли, используя спутниковые системы². Появление таких снимков, предназначавшихся изначально только для геологов, вызвало большой интерес у ветеринаров; последние с их помощью диагностируют заболевания животных, связанные с окружающей средой и питанием. Работая со снимками, я впервые начала понимать удивительные связи, существующие между геохимией и биохимией. Во время болезни я узнала, что именно ветеринарная, а не медицинская литература дает фундаментальные ответы, основанные на биохимии. Позже я сформировала команду, ставшую лучшей в мире по работе с заболеваниями, зависящими от уровня микроэлементов в окружающей среде. Высокое содержание таких элементов, как мышьяк и фториды, может стать причиной различных заболеваний; низкий уровень селена, йода, цинка и кобальта ухудшает здоровье людей и животных. Это распространенные проблемы развивающихся стран.

Недавняя работа команды БГС, ставшая достоянием широкой общественности, касалась загрязненения мышьяком колодцев в Бангладеш. Уровни мышьяка в воде достигали таких значений, что у людей появлялись язвы, кожа чернела и утолщалась; у многих нашли рак.

В результате этой исследовательской работы я узнала, что, если не определить фундаментальную причину проблемы, вы ничем не сможете помочь. А пока вы не нашли причину (рака груди или другого заболевания) и не сумели ее эффективно нейтрализовать, болезнь нельзя назвать «вылеченной».

До 1987 года рак меня не интересовал, поскольку, как и большинство людей, я не думала, что он меня коснется. Я никогда не курила, не злоупотребляла солнечными ваннами, почти не пила алкоголь и ела то, что большинство специалистов называли здоровой пищей. Я использовала косметику без вредных веществ, не забывала о спорте (и сейчас не забываю!), и стресса в моей жизни было не больше, чем у других женщин.

В сентябре 1987 года, в пятницу вечером, моя жизнь изменилась навсегда.

Я была в Северной Канаде, где исследовала месторождения золота перед крупной научной конференцией в Торонто. Я работала над проектом, целью которого было понять, как золото, один из самых редких элементов на нашей планете, может благодаря определенным факторам сконцентрироваться до 10 тысяч раз в результате естественных геологических процессов и сформировать экономически выгодные залежи. Я была довольна, поскольку начинала видеть зачатки новых идей, позже ставших основой для публикаций в профессиональных научных изданиях, а также учебника, который я писала следующие несколько лет. Работать приходилось на жаре, в грязи, не говоря уже о шуме и пыли. Я не могла дождаться возвращения в гостиницу, где были горячая вода, мыло и свежие полотенца.

Оказавшись в номере, я приняла душ, вытерлась и вернулась в спальню в поисках лифчика. Проходя по комнате и еще не успев одеться, в свете вечернего солнца я вдруг увидела под кожей левой груди опухоль размером с большую горошину. Я коснулась ее, и меня охватили страх и паника, во рту пересохло, к горлу подкатила тошнота. В скором времени я буквально сроднилась с этим ощущением. Уже в первую секунду я точно знала, что это рак. Удивительно, какой твердой была опухоль – как сжатый резиновый мячик, окружавший один из протоков левой груди. Я злилась на себя, что не осматривала грудь раньше, но мне и в голову не приходило воспользоваться советами по обследованию. Мне было всего 42 года – слишком мало для рака. Семья и близкие, идущая в гору карьера, долгие, счастливые, продуктивные годы, которые я себе представляла впереди… В один краткий миг все разрушилось.

Когда первое потрясение утихло, я начала думать, что делать дальше. Мой муж работал на Ямайке, и у меня не было его номера (что вполне обычно для геологов), а дети жили с бабушкой. Я не хотела их расстраивать. Первым делом я позвонила своему старому и очень близкому другу. Джон Камак был моим доктором в детстве и до сих пор лечил мою мать. Несмотря на то что в Британии была полночь, он разговаривал со мной невероятно тепло. Он предложил провести тщательный осмотр и научил, как это делать. Джон знал меня достаточно хорошо и не стал дарить ложных надежд, поэтому мы пришли к заключению, что опухоль, которую я нашла, действительно раковая, но, к счастью, локализованная, и после возвращения в Британию ее можно будет удалить. После его совета и при поддержке канадской подруги я решила остаться на конференции, чтобы выполнить свои обязательства, но при этом пройти обследование в знаменитой больнице принцессы Маргарет в Торонто.

Следующую неделю мои роли периодически менялись: то я была профессиональным ученым, руководителем заседания или лектором перед аудиторией в восемьсот человек, то посетителем специализированной клиники, где проходила осмотры и делала биопсию, чтобы получить точный диагноз, то проводила время одна или с друзьями, чувствуя себя испуганной пятилетней девочкой и тревожась за собственное будущее. У большинства людей есть особенно привлекательные черты – длинные ноги, красивые глаза или роскошные волосы. В моем случае это грудь. У меня была маленькая талия и красивая грудь. До брака меня называли Пышкой, а в подростковом возрасте дразнили «пышными буферами». Мысль об утрате груди ужасала. Значит, теперь люди будут относиться ко мне с жалостью, а коллеги отпускать шуточки на мой счет?

Когда я вернулась в Лондон, врач уже записал меня на прием в онкологическое отделение ведущей лондонской больницы Чаринг-Кросс. Я никогда не забуду свой первый визит. Холл был заполнен напряженными женщинами и их спутниками; в воздухе витали страх и тревога, никто не разговаривал, и все мы старались не встречаться друг с другом глазами. Мои товарищи по несчастью выглядели ухоженными и напуганными; я сразу обратила внимание на то, что в холле сидели женщины разного возраста, с разной фигурой и разным размером груди. Я заметила двух чернокожих женщин, одну с Ближнего Востока, но при этом ни одной азиатки. Сейчас я понимаю, что уже тогда искала намеки на причину рака, пытаясь обнаружить у заболевших нечто общее. Конечно, будь это так просто, кто-то уже давно нашел бы объединяющие факторы; но подавить в себе инстинкты ученого я не могла. Эти испуганные лица и собственный страх говорили мне, насколько широко распространен рак груди и каким жестоким и всепоглощающим является урон, который он наносит женщинам, их семьям и друзьям.