Ваше благородие

С утра статские чиновники звонили по телефону директору корпуса генерал-лейтенанту Медведеву и генерал-губернатору Степного края генералу Надарову с выражением удовлетворения по поводу моего назначения командиром роты.

Изумлению высоких должностных лиц не было предела. Генерал Надаров срочно приехал в корпус, благо ехать в корпус на пролётке было не более четверти часа.

По приезде в корпус генералов стало известно о дезертирстве одного рядового из роты учебного обеспечения. Происшествие на происшествии.

До проведения официального расследования, то есть написания докладных записок всеми участниками происшествия, я был вызван в кабинет директора корпуса на "правёж".

— Милостивый государь, — гремел генерал Надаров, — как могло так получиться, что весь город только и обсуждает новость о том, что вы назначены командиром учебной роты в кадетском корпусе? На каком основании вы командовали ротой перед ужином? Кто вас научил строевым манипуляциям с подразделениями? Откуда у вас офицерская выправка?

— Выше высокопревосходительство! — я даже прищёлкнул каблуками. В солдатских юфтевых сапогах это звучало тихо, но получалось щегольски. — Я не могу ответить ни на один Ваш вопрос, так как не знаю ответа. Роту на ужин я повёл по просьбе старшего унтер-офицера Каланчова, который занемог. Откуда у меня офицерская выправка и умение командовать подразделениями я не знаю. Мне кажется, что они всегда были у меня. В течение последних суток я никуда не отлучался из казармы и не контактировал ни с кем из моих знакомых в городе. Разрешите высказать просьбу Его Превосходительству генералу-лейтенанту Медведеву.

— Высказывайте, — разрешил мне генерал Надаров.

— Ваше превосходительство, — сказал я, — прошу перевести старшего унтер-офицера Каланчова на нестроевую должность, благо он имеет предрасположение к канцелярской работе.

— Ваше высокопревосходительство, — сказал генерал Медведев, — ну вот что мне с ним делать?

Генерал Надаров, заложив руки за спину, сердито выхаживал по кабинету.

— Какие дисциплинарные права имеет командир роты? — спросил он меня.

— Командир роты имеет право, — отчеканил я, — воспрещать отлучку из казармы или со двора сроком до одного месяца, назначать не в очередь на службу и на работы до восьми нарядов, подвергать простому аресту до пяти суток, строгому аресту до пяти суток и усиленному аресту до двух суток.

— Вот, посмотрите на него, Ваше превосходительство, — сказал генерал Надаров генералу Медведеву. — Вот спросите его что-нибудь по военному делу.

— Ваше высокопревосходительство, — сказал генерал Медведев, — мне кажется, что он знает всю теорию. Давайте проверим его в деле. В гимнастическом зале проверим его навыки фехтования саблей и в нашем маленьком тире проверим, как он стреляет из нагана. И всего-то нужно спустится в цокольный этаж.

— А давайте посмотрим, Александр Ардалионович, — сказал генерал Надаров и пошёл к выходу из кабинета. Адъютант генерала Надарова сделал приглашающий жест и мне.

В спортивном зале к нам подошёл офицер в спортивной одежде. Генерал Медведев приказал принести две шашки и проверить меня на умение вести бой при помощи холодного оружия.

Рубку шашкой мы изучали в училище, а фехтованием на саблях я занимался в кружке фехтования. И, обратите внимание, спортивная сабля — это не боевой клинок шашки.

Мы надели защитные нагрудники и встали друг против друга с шашками в руках. По команде мы отсалютовали и бросились в атаку. В течение трёх минут я поразил капитана.

— Ещё раз, — сказал генерал Медведев.

Второй раз пришлось биться с капитаном. Он понял свою ошибку и пытался атаковать меня размашистыми ударами, которые было достаточно трудно отбивать, получая практическую контузию в руку. Наконец я нашёл слабо защищённое место и сделал укол.

Пожав друг другу руки, мы разошлись в стороны. Нелёгкое это дело сабельный бой.

Пошли в тир. Это глухой с одной стороны коридор длиной примерно пятьдесят метров. Освещение дневное через окна под потолком. Заведующий тиром ефрейтор установил стойку с пятью грудными мишенями с кругами.

— У вас револьвер с собой? — спросил генерал Надаров у своего адъютанта.

— Так точно, Ваше высокопревосходительство, — сказал капитан и достал револьвер из портфеля. А что, время мирное, не обязательно везде ходить с пистолетом.

— Нуте-с, — сказал генерал Надаров, — покажите своё умение.

Я взял револьвер, открыл защёлку и высыпал в ладонь все семь патронов. Взведя курок, я приложил револьвер к уху и стал тихонько нажимать на спуск. Раздался щелчок и курок встал на место. Всё понятно. Спуск достаточно мягкий. Револьвер офицерский, самовзвод. Самовзводом стрелять на результат труднее, но нужно показать класс.

Я всегда любил стрелять из револьвера, но это был спортивный револьвер ТОЗ-49 Тульского оружейного завода, точность необыкновенная и у меня в кабинете всегда висели мишени с пробоинами. Это так действовало на моих будущих соперников, что я заранее выигрывал соревнования психологически. А здесь боевой револьвер и хрен его знает, как он пристрелян.

Внимательно рассмотрев прицельную прорезь, я с трудом рассмотрел маленький кружок, обозначающий, что револьвер пристрелян под ноль, то есть в центр мишени. Уже лучше.

Зарядив револьвер, я встал в стойку правым боком вперёд, ноги на ширине плеч. Не глядя на мишень, я несколько раз согнул и разогнул в локте руку с наганом. Наган смотрел точно в цель. Значит, стойка у меня правильная.

Тщательно прицелившись, я выпустил семь пуль в цель. Ефрейтор принёс мишень, и я остался доволен результатом. Три десятки и четыре девятки ближе к центру. Шестьдесят шесть очков. Я даже не ожидал от себя такого. Просто попался отличный револьвер.

— Вот, посмотрите на него, — сказал генерал Надаров, и генералы двинулись к выходу. Я шёл за ними.

В приёмной директора корпуса уже дожидался подполковник Скульдицкий из жандармского управления. Жандармы осуществляли оперативное обеспечение воинских частей.

Скульдицкий что-то докладывал генералам, потом из приёмной вызвали меня.

— Расскажите, что произошло вечером в казарме, — приказал мне генерал Надаров. На его столе я увидел финский нож, который мы изъяли у Кочергина.

Понятно, старший унтер-офицер Каланчов доложил всё и с подробностями. Значит, мне тоже не нужно ничего скрывать, разве что про жандармов нужно опустить.