Ваше благородие

Для роты я устроил чаепитие и попрощался с солдатами, с которыми прослужил целый год, начиная с первой ночи в казарме в солдатских погонах и уезжая поручиком в золотых погонах. Бывает. Мне на память преподнесли сигаретницу-папиросницу из капа-корня. Это полированная коробка, если приподнять коробку, то открывается прорезь и при опускании коробки в прорези появляется папироса. На коробке была прикреплена пластинка с гравировкой: "Господину поручику Туманову О.В. от роты учебного обеспечения кадетского корпуса. Июнь 1910 года".

Затем посидели в ресторане с ИП и Ивановым-третьим с жёнами.

В офицерском Собрании мне устроили чествование по случаю перевода. Был добрый товарищеский вечер, во время которого офицеры преподнесли мне серебряный портсигар с монограммой в виде латинской буквы "T", на которую наложена буква "O", а в этой букве буква "V" с намёком на победу "Victoria". Tumanov Oleg Vasilievitch.

22 июня 1910 года поездом мы выехали в Петербург по Транссибирской железнодорожной магистрали (ТСЖМ).

Дорогу описывать не буду. Ничего особо интересного не было. С нами в купе ехал коллежский асессор (майор) по министерству просвещения с супругой. Люди попались интеллигентные, скромные и мы быстро нашли общий язык по темам, совершенно не касающимся политики и военной службы.

Асессор был некурящий, а я периодически выходил в коридор купейного вагона покурить. И вот, что мне бросилось в глаза. Вдоль дороги стояли домики железнодорожников, аккуратненькие, с огородами, обязательной черёмухой возле дома. Полустанки, станции, складские помещения, штабеля шпал и рельсов. Так и казалось, что я еду в своё время по этой же дороге и все эти здания я уже неоднократно видел, только в моё время вдоль дороги валялись остовы строительной техники, как будто здесь шли ожесточённые бои, а аккуратные домики превратились в трущобы и вдоль дороги лежали поваленные деревья и зияли вырытые ямы.

До Москвы мы ехали четверо суток с небольшим. Пили чай на завтрак, ходили в вагон ресторан обедать, пили чай на ужин. На больших станциях ходили гулять по перрону. Мы с МН не стремились покупать еду у торговок, и наши соседи тоже последовали этому примеру. Не хватало ещё в дороге заполучить расстройство желудка и часами сидеть в туалете. Правда, у меня есть действенный рецепт по этому поводу. Берете сто граммов водки, чайную ложку соли. Размешиваете соль в водке и выпиваете. Расстройство желудка как рукой снимает. Конечно, дозу водки можно сократить. Раствор этот не пьянит. Кто знает химию, тот поймёт, что в результате реакции цэ два аш пять оаш с натрий хлор получается соляная кислота, которая является эффективным средством против диспепсии.

В Москве мы расстались с попутчиками и во второй половине дня сели в поезд до Петербурга по Николаевской железной дороге.

Утром часов в девять пополудни мы приехали в Санкт-Петербург. Вещей у нас было немного. Все громоздкое мы отправили малой скоростью.

Носильщик довёз наши вещи до извозчика, а извозчик довёз нас до меблированных номеров в районе Дворцовой площади, где находилось здание Главного штаба.

Меблированные номера — это та же гостиница. Даже в то время их называли просто — меблирашки, как будто чувствовали, что будет с Россией в двадцать первом веке. Наша комната находилась в доходном доме на Невском проспекте, дом 92 и называлась "Сан-Ремо".

Приведя себя в порядок, мы вышли погулять по улице и осмотреться в новом для нас городе.

На следующий день я уже был в Главном штабе и нашёл полковника Иноземцева.

Вместе с ним мы ходили представляться начальнику ВУК. Оттуда в кадровый отдел, где я сдал предписание. Там уже без меня оформили на должность и сделали выписки из приказа для тыловых и других служб.

Первый день прошёл как в тумане. Я с кем-то здоровался, кому-то представлялся, улыбки, звон каблуков, аккуратные мундиры, причёски с пробором в ниточку, нафабренные усы.

Мне было дано трое суток на обустройство и рекомендован дом для снятия квартиры. Мы сняли небольшую квартиру из двух комнат на третьем этаже и получили наш нехитрый багаж. МН занялась обустройством нашего быта, а я отправился на службу.

Мне отвели место в небольшом кабинете, где уже размещались трое офицеров в званиях штабс-капитан. Чем они занимались, я не знал, да и они не интересовались, какое задание мне дали. Меньше знаешь, крепче спишь.

Мои сослуживцы устроили для меня экскурсию по главному штабу. Пара слов о нём.

Управление первого генерал-квартирмейстера. Ведает устройством и образованием войск в мирное время и службой офицеров Генерального штаба.

Управление второго генерал-квартирмейстера. Занимается подготовкой к войне, военной статистикой и мобилизацией. Оперативное отделение разрабатывает планы обороны государства и боевой деятельности войск.

Управление дежурного генерала. Инспекция, прохождение службы, награды, пенсии и второстепенные задачи Генерального штаба.

Управление военных сообщений. Передвижение войск и воинских грузов.

Управление военно-топографическое. Астрономические наблюдения, геодезические, топографические и картографические работы военного ведомства. Работа с личным составом корпуса военных топографов.

Азиатская часть. Военное и военно-народное управление Кавказа, Туркестана, Сибирского и Приамурского округов.

Мобилизационный комитет.

Особое совещание по передвижению войск и грузов. Разработка вопросов совершенствования стратегической сети железных, шоссейных дорог, водных сообщений.

Структура огромная. Работников много, а все войны для России почему-то начинаются неблагоприятно.

Моим прямым начальником был полковник Иноземцев и моим первым заданием было рассмотрение проекта царь-танка самодеятельного конструктора инженера Николая Лебеденко, который создал себе конструкторскую лабораторию в Москве.

Царь-танк представлял собой лафет старинного орудия образца 1812 года, только колеса лафета были десять метров в диаметре, а заднее колесо было маленьким, около полутора метров. Между большими колёсами на высоте восьми метров была нарисована бронированная башня с установленными там пулемётами.

Длина танка составляла семнадцать метров, ширина — двенадцать метров. Вес танка от сорока до шестидесяти тонн. Экипаж — пятнадцать человек.

Возникновению идеи положила конструкция азиатской арбы с огромными деревянными колёсами, которая спокойно переезжала через арыки и другие препятствия в виде небольших ям и бугорков.

В пояснении указывалось, что проект одобрен Николаем Егоровичем Жуковским, учёным-механиком, основоположником гидро- и аэродинамики, заслуженным профессором Императорского Московского технического училища с участием инженеров Бориса Сергеевича Стечкина и Александра Александровича Микулина (которые являются родными племянниками профессора Жуковского).