Ваше Сиятельство 1

Я шел молча, чувствуя с каким нетерпением она ждет мой ответ. И уже за поворотом, выходящим прямо к школе, сказал:

– Айлин, дорогая, ты не представляешь как это сложно. В суворовке нет поблажек для девушек. Пойми очень важное: ты не воин в душе. Только не обижайся. Ты просто другая: нежная, женственная – именно это украшает тебя. Понимаешь? Ты хороша такой, какая есть сейчас. Зачем тебе издеваться над собой и стараться изменить свое естество через серьезные трудности? – я искоса глянул на нее и встретился со взглядом упрямых синих глаз.

Она говорила о том, что хочет быть со мной, что вынесет любые испытания, а я представлял какие тяготы, прежде всего физические, свалятся на ее неподготовленное, щупленькое тело. Ведь даже на школьной физподготовке Айлин держалась в скромных середнячках. Да, в суворовке учится довольно много девушек, но это другие девушки, как правило, дочери военных, с детства росшие в достаточно суровых условиях. И тут на ум пришла неплохая мысль.

– Ай…линлин, – сказал я, вовремя дополнив ее имя, чтобы избежать обиды, – а ты знаешь, что там же в Редутах есть Институт Умных Машин, почему бы тебе не поступить туда. Он, кажется, находится на соседней улице с Академией Суворова. Тем более тебе механо-биология всегда нравилась. Если ты поступишь на УмМаш, мы сможем видеться часто. Редуты – маленький городок. Когда будут отпускать, вместе будем ездить в Москву.

– Я подумаю, Саш, – отозвалась она, заходя в приоткрытые ворота на школьную территорию.

– Мы это еще обговорим. Вместе подумаем, как нам двоим будет лучше, – заверил я.

Кажется, мои последние слова ее успокоили.

Мы уже поднимались по ступенькам к центральному входу, здесь Айлин всегда забирала свою сумку с учебниками. До начала занятий оставалось еще минут десять. На лестнице и под длинным портиком собралось много учеников, в основном с третьего и четвертого класса. С нашего пятого стояли лишь Лужин и еще паренек из параллельного класса – его фамилию я не помнил. Лужин, увидев меня, живым и практически без смачны синяков на лице, конечно, обалдел – так и застыл с прилипшей к губам сигаретой. Мы с Синицыной безразлично прошли мимо, поздоровались с директрисой на лестнице и поднялись на третий этаж в класс.

Когда мы с Айлин зашли, на миг наступила тишина. Я лишь уловил чей-то шепот:

– Морда целая. Все наврали.

Граф Сухров сидел на последней парте с Грушевой, бесцеремонно поставив ноги на сидение. В темно-сером, расстегнутом до живота костюме, он походил на сердитого демона.

Потом кто-то из второго ряда сказал:

– Розовая дура!

И многие вдруг подхватили:

– Айлин – розовая дура! Айлин – дура! Идиотка конченая! Связалась с неудачником! Его скоро убьют! Скорее бы уже! – орали с разных сторон. В основном братья Брагины задавали тот. Еще Савойский и Адамов – те, кто всегда шестерил перед Еграмом Сухровым.

– Заткнитесь! – громогласно сказал я. – Если еще хоть одна мразь, оскорбит Айлин, то будет иметь дело со мной!

По классу прошел смешок.

– Ой, как страшно! Сейчас усусь! – скривил физиономию Подамский.

И тогда я понял, что моим изначальным настроениям – не светить магические способности – не суждено сбыться. Я вскинул руки, вмиг впитывая силу эрмингового потока, глубоко вдохнул, переводя силу в ладони, и толкнул кинетическую волну. Тетради, учебники с ближних парт полетели на пол, перевернулся стул и Подамский с грохотом слетел с парты.

Повисла тишина, в этот раз вовсе глухая. На меня смотрели десятки изумленных и испуганных глаз. И, как ни странно, первая подала голос Айлин:

– Саш, ну что ты! Не надо так!.. – она сказала это испуганным шепотом, схватив мою руку.

– Ты думал кого-то напугать своим дешевым фокусом? – Сухров слез с парты и медленно направился ко мне.

За ним последовало оба Брагина. Краем глаза я заметил, как в класс вошел Лужин, став позади меня.

Глава 6. Усы Тигра

Странно что за тысячи лет я никак не могу привыкнуть к мысли: неприятности, если они начались, то самый верный план рушится. Вот и сейчас мои изначальный замысел давал трещину. Я опять оказался в центре внимания, обладание магией я засветил, теперь только оставалось нарваться на драку с Еграмом именно сегодня, не получив хотя бы пару дней на подготовку.

– Пугать никого не думал, я лишь предупредил: если хоть одна дрянь из класса тронет госпожу Синицыну, то отхватит большие проблемы, – сказал я, встретившись с ним взглядом.

С минуту мы стояли друг против друга, играли в гляделки. Сухров не допускал мысли, что он – признанная гора школы – может сломаться и отвести в сторону глаза раньше кого бы то ни было. Только, я – знающий, что такое смотреть в жуткую вечность – мог пронзать его взглядом бесконечно долго. Он моргнул. Моргнул второй раз, дернулась мышца щеки, губы недовольно скривились. Я вполне понимал, как ему неуютно от моих глаз. Граф Сухров все яснее чувствовал, что в этой маленькой безмолвной дуэли происходит что-то не то, к чему он привык. Стоявший позади меня Лужин, сам того не понимая, пришел ему на помощь:

– Еграм, так ты же вчера очень даже ее тронул, а отхватил все равно Елка, – Лужин, как и некоторые другие, пренебрежительно назвали меня «Елкой».

Было желание прямо сейчас, не поворачиваясь, врезать ему локтем под дых. Я чувствовал, где он стоял, и удар мог выйти такой, что Лужа сразу растекся бы по полу. Но, не стоит. Пока я все еще пытаюсь соблюсти некоторые пункты моего простого, на первом этапе мирного плана.

– Получается, я – дрянь? Так? Та самая дрянь, которая от тебя отхватит большие проблемы? – Сухров вернул взгляд от Лужина ко мне, его щеки заиграли желваками.

– У тебя есть сомнения? – я не сводил с него взгляда, твердого, излучающего уверенности больше, чем все звезды вселенной излучают света. – Если есть, то предлагаю поединок через два-три дня. При свидетелях. Можно пригласить весь класс.

– Саша! Пожалуйста, не надо драться! – Айлин вцепилась в мою руку так сильно, что стало больно.

– Кстати, классу будет интересно знать, как ты сбежал позавчера из Шалашей, – вот с этим известием я поторопился. Такой козырь рано было выкладывать. Хотя мои слова мало кто слышал, только стоявшие рядом и даже они могли не понять их смысл.

– Что ты сказал?! – щеки Сухрова отвердели, на них проступил румянец.

– Как интересно! – подала голос Ольга Ковалевская, встала с подоконника и подошла к нам. – Нет, в самом деле будет интересно, если в классе найдется хоть кто-то, кто способен приземлить графа Сухрова, – посмеиваясь она эффектно тряхнула длинными, золотистыми волосами.

Ее глаза… Синие, сверкающие иронией и княжеской гордыней, даже сейчас, когда мне не до княгини, все равно царапнули мое сердце. Конечно, благодаря высокому положению своей семьи, Ковалевская считалась неприкасаемой. Даже Еграм – гора школы – на княжескую колкость не мог ей ответить чем-нибудь оскорбительным. Он будто не заметил слов Ковалевской, и процедил мне: