Ваше Сиятельство
Шрифт:
— Так в том-то и дело, что в нашем классе половина полных идиотов. Глянь, например, на этого или на этого, — я с презрением глянул на Подамского потом на Лужу. — Еще в тот первый день, когда я пришел в школу после ранения. Я всем продемонстрировал свои магические возможности: не все устояли на ногах и потом собирали на полу тетради с учебниками. Продемонстрировал это не ради хвальбы, а чтобы дошло даже до тупых, что не надо трогать меня и тем более Айлин. Но мое предупреждение мало кто взял это в расчет. Ладно, теперь о приятном. Лужа ну-ка выдай выигрыш моим девочкам. И сколько ты там брал себе процентов, двадцать? Так вот отдашь им все
Лужин, неторопливо, согнувшись от не отпускающей боли, пошел к ящикам, где лежали школьные сумки. Вернулся мрачный, листая по пути тетрадь. Не поднимая головы произнес:
— Айлин выигрыш триста сорок два рубля. У княгини такой же.
— Триста сорок! — восхитился кто-то из одноклассников Адашева. — Мать моя! Это за какие ставки?!
Народ обступил Лужина — денежная игра интересовала почти всех и заговорили о ней, постепенно забывая о самом поединке.
— Теперь о важном лично для меня… — я повернулся к Сухрову. — Идти можешь?
— Да, — отозвался он, чуть согнувшись от боли.
— Нужно с тобой поговорить наедине, — сказал я. — Давай отойдем.
— Мы проводим, — вызвался Адамов.
— Оставь, я сам! — Еграм раздраженно оттолкнул его руку.
Можно было отойти в сторонку к краю двора — с такого расстояния нас бы не слышали. Но я направился к входу здание старого «колбасника». Возможно, там мне придется применить магию «Инквизитор» на Сухрова, а этого не хотелось делать при посторонних взглядах.
— Зачем туда? — забеспокоился граф Сухров, когда понял, куда я направляюсь.
— Скоро поймешь. Не бойся, здесь угрозы для тебя нет, — я остановился, пропуская его.
Мы повернули направо и зашли в помещение, где был старый прожженный диван, стол и пара табуреток.
— Присаживайся, если тяжело стоять, — сказал я и достал сигарету. — Возможно, разговор длинный.
Еграм после некоторой заминки опустился на табурет.
— В общем есть два варианта: либо ты сейчас поклянешься, что ответишь на мои вопросы честно, либо я применю особую магию. Тогда ты в любом случае будешь говорить правду. Магия весьма неприятная. Выбирай, — я прикурил.
— Где ты всему такому научился, Елочка? — он кисло усмехнулся. — Черт, ты же не был таким. Тебя что, подменили?
— Не важно. Если тебе так удобней, считай, что Елочку подменили, — я затянулся, вдыхая ароматный дым «Никольских».
— Я не так часто вру. Спрашивай, скажу без твоей магии. Я ее не боюсь, просто нахрена надо, — он поморщился, видно сильная боль его не отпускала.
— Тогда так: расскажи обо всем, что тебя связывает с ребятами из банды с Резников. С той четверкой, которая пыталась меня убить в Шалашах, когда ты сбежал, — я тоже присел на табурет напротив него.
— Я не сбежал! — он сверкнул глазами, выражая возмущение.
— А как это называется? Быстро ушел? И знай, что ложь я сразу почувствую, тогда не останется ничего иного, как применить магию. Она называется «Инквизитор». Ты испытаешь очень неприятные ощущения и будешь вынужден говорить правду. Ну так, начнем? — я пристально смотрел на него.
— Давай. Скажу все как есть. Не надо меня запугивать, — он втянул окровавленными ноздрями табачный дым. — Ушел я потому, что мы так с Варгой договорились.
— С Варгой? Кто это? — где-то я слышал это прозвище, но вспомнить не мог.
— Вацлав Новаковский, из «Стальных волков», — небрежно бросил он.
У меня
тут же возникло подозрение, что речь о долговязом. Я описал его, пока не говоря, что видел Еграма вполне мирно болтавшего с ним на площади возле храма Гермеса.— Да, он, — подтвердил Сухров — Черт… — у него снова пошла из носа кровь, он размазал ее пальцами по щекам.
Я протянул свой платок, — чистый, потому что Айлин меня вытирала своим — и спросил:
— Кто такие «Стальные волки»?
Он изумленно глянул на меня, то ли удивляясь сердоболию с платком, то ли тому, что я не знаком со «Стальными волками»:
— Ребята из клуба «Сталь и кровь» в Резниках. Или этого тоже не знаешь? Там обитают суровые парни, которые держат свои порядки в районе и не только там. Они и в центр заглядывают: в Тверской и на Басманный и дальше. Иногда бьются с «Черепами» и «Механиками». Из-за них так клубок назвали. Сначала это место называлось «Веселая ночь» — там было обычное кафе и подвалы со всяким хламом, теперь поинтереснее — известный клуб «Сталь и Кровь», что в общем по делу.
— Он, этот твой Новаковский — поляк, да? Давно он в Москве? — я подумал, раз долговязый поляк, то вполне вероятно, что он как-то связан с Лисом — Густавом Ковалевским. Ведь тот тоже поляк. Но вопрос о Лисе я решил пока придержать.
— Поляк. Не люблю я их, — снова с показной небрежностью отозвался он.
— А теперь очень честно скажи главное: ты знал, что Вацлав собирается меня убить? — я проницательно глянул на него. И поставил вопрос шире: — Вообще, чья это была идея, заманить меня в Шалаши: твоя или его?
Сухров заерзал на табурете. И я подумал, что возможно мне придется применить «Инквизитор».
Глава 25
Плохая девочка
— Можешь не верить, но я не знал, что Варга собирается тебя убить! Клянусь перед Герой, даже не мог такое заподозрить! Когда я встретил его… — он замялся, — Встретил случайно сразу, после того как это случилось, Варга сказал, что отправил тебя к Морене. Тогда я подумал, что это дурная шутка. Изначально был договор, что я приведу тебя, а он тут же появится, чтобы набить тебе морду. Не знаю за что. Он сказал, будто у него есть счеты к тебе, и я не стал уточнять какие счеты — зачем лезть в ваши дела. В общем, клянусь чем хочешь, если б я знал, что они нападут вчетвером и Варха пустит в ход нож, то ни за что не потянул бы тебя в Шалаши. Да, мы с тобой и враги, но все же ты наш, с нашей школы и нашего Елисеевского. Я бы вступился за тебя, Саша! — он вскочил, опираясь на стол. — Дай, я за сигаретами схожу.
В том, что для Сухрова много значит «свой» или «чужой», я убеждался ни раз. К примеру, он всегда заступался за своего Лужина и других. Даже сегодня, едва стоя на ногах передо мной, пытался заступиться за Лужу. И в общих чертах его слова заслуживали доверия. Тем более после упоминания Геры.
— На, кури, — я протянул ему коробочку «Никольских».
— Что Варга тебя в самом деле посадил на нож и хотел убить, я узнал от ребят лишь на следующий день, — горячо продолжил он. — Но к тому времени я уже слышал от Айлин, что ты ранен, но в общем с тобой все хорошо. Айлин сказала, что ты пошел домой своими ногами, поэтому как-то для меня все успокоилось. Только оставалось непонимание, что там у вас случилось на самом деле, — он прикурил, поглядывая на меня и явно ожидая, что я что-то проясню.