Ваше сиятельство
Шрифт:
– Нет, что вы. Просто наместник Добрыня заставлял всех детей крестить, там и нарекать.
Это мне не понравилось. Зачем это нужно? Надо будет мужу сказать. Сделала себе пометку.
Простившись с Даной, я вернулась в кабинет, запустила на МАСе проектировку учебного класса.
Парты по два человека, доска. Ещё мел неплохо бы достать. Доску надо будет покрасить. С книжками дело обстояло сложнее. Интересно, а библиотека тут есть? МАС приступил к выполнению задачи поиска книг. Во всём здании обнаружились две книги, которые я нашла в странном мрачном помещении второго этажа. Одна с картинками довольно странными. С одной стороны там изображались леги-хранители* -
Книжки я всё же решила оставить. Да и не выбрасывать же их, ведь уничтожить мудрость того, кто написал - это как убить кого-то, его детей, то, что он после себя оставил.
МАС подобрал мне помещение достаточно сухое, хорошо вентилируемое и подходящее по климату для библиотеки.
Поставила эти две книжки туда и замкнула дверь МАСом. Система дворца вообще была не защищена, поэтому я просто подключилась к ней и уже прописала права доступа к АСу.
Когда возвращалась обратно на первый этаж, меня встретил бородатый мужичок. Поклонился в пол и чего-то ждёт. Хорошо, что не в согнутом состоянии стоит.
– Вы ко мне?
– Меня прислала к вам Дана.
Муж Даны оказался радушным мужичком, не сильно старше нас с Миром - лет в пять. Зато у него было уже трое детей, которых кормить было нужно. На вопрос, а кто ж с младшеньким, коему всего полгодика, мне ответили, что сидит с бабушкой. А что же он кушает? Хлеба краюшку, завёрнутую в тряпочку, посасывает, как проголодается.
Мы шли с Деяном, так того звали, и он мне ведал про их житьё-бытьё. Что кушать хочется, поэтому приходится вкалывать обоим родителям. А у мужика дела идут не очень. За работу платят копейки, да и редко когда обращаются.
Мебель, находящаяся во дворце была вся выкинута. Мир велел всю сжечь, и то, что появлялось, стоило немалых денег, переправлялось всё с Сибири. Если у нас будет свой собственный плотник, будет легче.
“Муж, я нанимаю плотника. Ты не против? На постоянной основе.”
“Зайдите ко мне. Просканирую. А так - не против.”
Мир указал схематически комнату на первом этаже, куда мы и направились. Предварительно я поинтересовалась у Деяна, не против ли он, объяснив, что пока деньгами платить не смогу, но буду обучать его сына и других его детей грамоте и они могут брать продукты на кухне.
Мужичонка от удивления открывал и закрывал рот, а потом упал на колени в признательности, целуя мне подол сорочки.
– Встаньте!
– это был приказ.
– Ещё раз падёте на колени и вы уволены. Вам ясно? Я не знаю, что тут у вас творилось, в последнее десятилетие или раньше, ведь невозможно настолько всё запустить всего за несколько лет, но так унижаться не достойно руса. Земные поклоны - это да, но если вы не будете считать себя человеком, а не падалью, то никто тоже не будет считать вас человеком.
Мужчина переживал, явно не зная, как себя вести, поэтому отмалчивался. Пришлось повторно задавать ему вопрос, согласен ли он работать на нас постоянно. Преданность обязательна, рассказывать что-либо о нас кому-либо - запрещено. И с женой его я поговорю. А ещё
мне нужна бумага. Выяснилось, что это очень дорогое удовольствие, и нам оно просто-напросто не по карману. Первое время люди пользовались берестой, отправляли послания друг другу, но потом наместник запретил людям читать, писать и всё остальное.Попросив мужчину подождать за дверью, я пошла к мужу, предварительно постучав и добившись слов “войдите”.
Я громко объяснила мужу причину своего вмешательства в его жизнь, параллельно на МАСе обрисовав ситуацию с образованием, с бумагой, с крещением детей.
“Ребятню примем попозже, подождут. К тебе ведь должна портниха прийти. Когда придёт, пришли ко мне ребят.”
“С тебя ведь тоже мерки надо снять.”
“Да, как закончите, сообщишь. ”
В общем, мы договорились, что сейчас выезжаем в бумажный центр. То, что он существует, было странно. Если грамоте люд не обучен, ему бумага не нужна. Кто тогда её покупает, тем паче за баснословные деньги. В Сибири бумага продавалась за копейки, это был расходный материал, правда, дабы не портить леса, бумага не выбрасывалась, а ненужная сдавалась и повторно перерабатывалась, взамен можно было получить немало бесплатной чистой бумаги. А деревья, которые тратились, обязательно нужно было посадить взамен каждого дерева новое.
“Ты знаешь, где бумага продаётся?”
“Да, на карте отметила.”
Рассказала про МАС мальчонки. Муж похвалил изобретательность, но попросил без его ведома не расширять прав на устройство для владельца. Я понимала осторожность. Она не может быть лишней.
Мир просканировал мужика, принял от него присягу, наложив магическую печать. Не то, чтобы он не доверял слову, но всякое может быть. Поэтому человек просто не мог ничего рассказать о нас. Единственное, что мог, это посоветовать обратиться к князю, если тот в беде и больше помочь ему никто не может.
Я дала задание Деяну сделать хотя бы доску для письма. Её ещё предстояло покрасить чёрной краской. Достать её было легко, всё же в последнее время этот цвет был весьма востребован.
Через четверть часа мы были уже у нужной нам лавки.
Нас встретил владелец как дорогих гостей. Кстати, сей мерзкий старикашка, с алчными глазами, был не русом. Муж, проявляя верх терпимости, пока что только расспрашивал. Откуда берут бумагу? С производства на окраине Новгорода? А кто разрешение давал? То-то и оно, что Добрыня таких прав не имел и всё, что за его период было, теперь не действительно. У вас есть разрешение? Ах, нет. Извольте получить? А подати платите? Судя по всему ваше дело процветает, где же часть государства? Князь согласен так и быть пойти на уступки. В счёт казны забирает десятину выручки. С сего момента бумага будет продаваться за копейки. Ежели торговца не устраивает такой доход, то может проваливать в западные провинции Порусья. На Руси его никто не держит. Новогардия? Это что за страна такая? Наша страна называется Русь!!! Дело будет проконтролировано в ближайшее время.
Указ насчёт бумаги Мир создал в МАСе, а потом сделал оттиск на бумагу. Для этого на бумагу проецировалась надпись, которая своего рода выжигалась устройством. Мир только подписал. Кстати, подпись его подделать было невозможно. Она была многоуровневая, проецировалась тоже, и лишь верхний слой подписи был чернильный. Естественно, что указ муж подписывал без свидетелей. Лавочник уставился на сию бумагу, не веря в своим глазам.
Налоги мы получили сразу же, по старой оценке, а потом по новой стоимости накупили себе разной бумаги да столько, что с трудом потом гружённая машина доехала до дворца.