Василиса и Серый волк

– Ну! И кто тут будет мне говорить, что не влюблен по уши в господина Пивоварова?

– Сашка, обещай, что поможешь мне его труп спрятать, если что...

– Да не вопрос! Закопаем в лучшем виде!
– довольно отмахнулся профессор.
– Я, если надо, всех своих двоечников припашу, потом и экскаваторами не дороют!

– Ты действительно думаешь, этот мерзавец на самом деле меня любит?
– уже тихо, почти шепотом, Василиса задала самый сложный вопрос.

Профессор повернулся и, глядя ей в глаза, тихо и ласково ответил:

– Васька, мужчина, который добровольно усыновил твоего кота, не может быть мерзавцем!

– он развел руками и извинительным тоном добавил.
– Вот я, твой лучший друг, ни за что бы Фильку не взял, а он принял. Мается с ним, возит туда-сюда, никому не отдает. Разве это не любовь?

– Саш, ну у тебя и логика...

– Да ты представляешь, как он детей твоих боготворить будет? Эх, что ж ты у меня такая глупая? Тебе счастье на четырех колесах привалило, а ты тут все в лягушку обратиться хочешь и на болото ускакать.

Против такого найти возражения было трудно. Василиса и Грабовский еще немного посидели, а потом девушка сама выпроводила профессора за дверь. Дальше оттягивать неизбежное смысла не было. «Будь, что будет!» - сказала она себе.

В комнатке сторожа стало совсем тихо. Она сбросила с плеч старый шарфик, что выдал ей друг, и приготовилась ждать. Столько, сколько понадобится. Лягушонке вдруг остро захотелось стать принцессой, и чтобы у ног был только лучший, красивый и достойный принц, а лучше - Серый волк.

Напряжение куда-то ушло, словно уже было сделано самое важное дело. В голове бессвязно кружились мысли, ветер стучал в грязное окошко, а она ждала.

Дверь отворилась тихо. Ни противного скрипа ржавых петель, ни треска ссохшихся досок - просто открылась дверь, и вошел он. Привычный мир качнулся и рухнул в пропасть.

Никто из них так и не понял, как девушка оказалась плотно прижатой к старому столу, а горячие мужские руки добрались до платья и сразу же стали его стаскивать. Досадное препятствие. Не до него. Вслед за платьем в угол полетел пиджак и рубашка. Лишь черная строгая бабочка и брюки - на нем и кружевное алое белье - на ней. Василиса больно укусила Кира за губу и притянула к себе.

– Еще раз увижу в кабинке пожарной машины - прибью! – почему-то это было важно. Даже сейчас.

– Волновалась?

Вместо ответа она приподнялась на носочки и прижалась горячими губами к его губам. Мир еще раз перевернулся, когда он жадно и настойчиво ответил на поцелуй. Температура в сторожке поднялась. Двое наконец дорвались друг до друга. Все дни и месяцы ожидания превратили в пытку каждое мгновение порознь. Василиса совсем никак не помогала. Тонкие замерзшие ладошки обхватили его попу и крепко сжали.

– Пивоваров, твоя задница - это конец света. Я тебя точно съем!

Кир усмехнулся и повторил ее прием. Маленькая женская попка очень хорошо уместилась в широких ладонях.

– Моя… - он приподнял девушку и усадил на стол.

Стройные ножки тут же обвили мужскую талию и прижались бедрами к паху. Мужчина сцепил зубы от острого возбуждения. Так близко, так желанно, стоило лишь чуть-чуть сдвинуть белье, и все... С силой выдохнул, прогоняя одержимость, провел рукой по изящной ножке от тонкой лодыжки к бедру.

Теперь уже Василисе пришлось закусить губу. Прикосновения обжигали, искрами посылая откровенные эротические сигналы по всему телу.

Спина сама выгнулась, подставляя грудь, и тут Кир сорвался.

– Милая, ты точно доиграешься, - со стоном прошептал он прямо в сладкие губы.

– Так может, делом займешься?..

Ее руки уже боролись с замком на мужских брюках, не желая дольше растягивать агонию. Голод последних месяцев сказался на обоих: поцелуи больше походили на укусы, а страсть - на битву. Белье куда-то исчезло. Ничего не осталось. Лишь движения, стоны и счастливое, чуть слышное «да».

Здесь в прохладной ветхой сторожке на отшибе большого гаража под завывание ночного ветра и шум машин двое жадно предавались любви. И не было в округе ничего, чтобы смогло отвлечь их от этого самого сладкого откровения.

Одними касаниями, нежно и грубо произносили клятвы, жадно втягивали ноздрями аромат страсти и бросались с головой в один на двоих омут.

***

Когда на следующее утро Василиса проснулась в гостинице, собственное тело показалось ей незнакомым.

Вроде и руки, и ноги были те же, но необычная легкость и приятная тянущая боль не отпускали. Рядышком был кто-то еще. Она повернулась и не смогла сдержать улыбку. Господин Пивоваров, собственной персоной, царственно развалился на всю кровать и довольно посапывал.

Совершенно новая, незнакомая сама себе Василиса, тихонечко подкатилась под теплый мужской бок и зевнула. Это было так естественно.

Кир приоткрыл один глаз, убедился, что все как надо, и снова уснул.

ЭПИЛОГ

Судя по жужжанию лифта, кто-то поднимался на этаж. Василиса закинула ногу за ногу и стала ждать. Глубокой ночью в бизнес-центре находились только три человека, один из которых охранник.

В кабинет, сломя голову, вбежал Пивоваров.

– Васька, где квартальные отчеты?
– с порога затребовал босс.

– Пивоваров, ты чего орешь на меня?
– возмутилась девушка.
– Я на тебя не работаю, так что оставь свои рабовладельческие замашки для Грабовского.

– Вот не хотел я, чтобы Сашка тебя нанимал!

– Поздно, милый!
– кокетливо теребя пуговки на тонкой рубашке, заметила Василиса.

– Вась, ну на самом деле, дай отчеты. У меня в Москве проверка грядет... Там такие дыры в бюджете!

– А попроси!
– хитро сощурилась девушка.

– Что попросить?

– Что-что... Чтобы замуж за тебя вышла!

– Так я уже просил!
– не понял Кир.
– Ты даже согласилась!

– А ты еще попроси. Мне понравилось.

Пивоваров ухмыльнулся. Понравилось ей! Да они после этого из койки сутки не вылезали. Напольную лампу уронили, картину прямо с креплением обрушили и даже железную кровать чуть не сломали.