Василий III

И засмеялся. Курбский тоже улыбнулся. В самом деле смешно. Хан всё ещё стариной живёт. Думает, как при Батые Русью помыкали, за свой улус считали.

–  Государь, Руси и Казань надобна, и Смоленск. Василий встрепенулся:

–  Во-во, княже Семён, верно мыслишь. Потому, княже Семён, я и намерился посадить тебя во Пскове наместником. Тебе и Щене верю. Знаю, вы оба о Руси печётесь. И коли потребно будет, с полками недругам моим путь заступите. Ко всему, с псковичами ты, княже Семён, скорей, чем Репня, уговоришься.
– Высунулся из колымаги, сказал радостно: - Кажись, пути конец, Новгород вижу. Вона как София золотом играет.

* * *

–  Эй, люд псковский, наместник Найдён воротился!

– взобравшись на бревно, орал на торгу рябой мужичонка.

Народ крикуна окружил, не верит. Купец из лавки поймал за рукав проходившего мастерового:

–  Цо за глашатай выискался?

Мастеровой всмотрелся в мужика, узнал: - боярина Сидорки холоп.

Мужик своё знай выкрикивает:

–  Недолго Репня в Новгороде отсиживался. Теперь сызнова московский наместник нами помыкать будет. Пожили вольготно, и будя!

Из толпы насмешливый голос прервал:

–  Аль не ты ли, холоп, Псковом верховодил, когда наместник Найдён в Новгороде скрывался?

Мастеровой в тон подхватил:

–  У него с боярином Сидоркой всё сообща.

Толпа дружно принялась потешаться над рябым мужиком:

–  Вот те мастеровой!

–  Сказал так сказал!

Кто-то стащил холопа с брёвен, дал кулаком под бок.

–  Мутишь народ!

–  Не просили мы Репню в наместники, незваным заявился!
– выкрикнул из лавки купец.
– Цо посадники молцат, аль языки проглотили?

Тем часом в хоромах посадника Юрия Копыла собрались бояре и посадники, с утра совет держат. Нежданно всё повернулось. Мыслили бояре, уедет Репня, а они попросят у великого князя угодного себе наместника. Ан нет, Репня-Оболенский тут как тут.

Посадник Леонтий, боярин степенный, властный, слушал, молчал долго, потом повёл речь, чтоб ехать к великому князю Московскому с жалобой на наместника. Другие бояре к этому тоже склонились. Однако хозяин хором, белый как лунь посадник Юрий Копыл, заупрямился:

–  Нужды нет. Репня-Оболенский либо кто иной наместником сядет, нам-то цо?

Боярин Сидор слюной забрызгал, посохом затряс:

–  Мздоимец твой Репня, посадник Юрий. Отчего ты за него распинаешься?

Молодой боярин Малыга вставил:

–  У Репни с ним дружба!

–  Врёшь!
– вскочил Юрий - За облыжные слова не прощу! Лысоголовый тучный боярин Шершеня взвизгнул:

–  Лют, аки волк, лют Найдён! Литве поклонимся! Другие бояре своё ведут:

–  Самоуправствует Репня, с нами совета не держит! В иные времена Псков сам себе господин бывал, аль запамятовали?

–  Не потерпим того!
– в несколько голосов закричали бояре - Кто во Пскове голова? Мы!

Прикинули бояре так и этак и порешили: жаловаться на Репню-Оболенского. Пускай великий князь Василий заберёт его. Но тут снова Копыл заелозил, на своём упирается:

–  Вольны вы, я же вам в этом не товарищ! Боярин Малыга вставил:

–  Не я ль сказывал, у посадника Копыла с Репней дружба? Взбеленился Копыл, кулаком на Малыгу замахнулся:

–  Прочь из моих палат!

Малыга подскочил, сунул Копылу под нос кукиш:

–  На-кась!

И уже от двери, одёрнув кафтан, кинул:

–  Я ухожу, посадник Юрий. Отныне, просить будешь, нога моя не ступит в твои палаты. Но како ты ответ станешь держать перед псковицами?

За боярином неторопливо поднялся с лавки посадник Леонтий, проронил:

–  Не по званию поступаешь, Юрий, ох не по званию - И ушёл.

За ним направились бояре Сидор и Шершеня. Следом и другие потянулись.

Опустели хоромы. Посадник Юрий Копыл из палаты выскочил, позвал челядинца:

–  Тащи кафтан новый да шапку!

Облачился поспешно. За воротами посмотрел по сторонам. Бояр не видно. Задрав бороду, Копыл направился с доносом на обидчиков.

На другой день поскакал в Новгород гонец с письмом от наместника к государю. Жаловался Репня-Оболенский на псковских бояр. Они-де не токмо его, наместника государева в городе Пскове, уважать отказываются, но и самого великого князя Московского не почитают и признавать не желают. Людей наместниковых бесчестят, от государевой казны деньги утаивают.

* * *

Спозаранку начинается жизнь в торговом Новгороде. Возвещая начало дня, звонко отбивают часы на Ефимьевской башне: в мелкое серебро колокольцев вплетается звучный бас могучего колокола, будит народ. Из гостевых дворов спешат на торг купцы. Мастеровой люд принимается за своё ремесло. Потянулись по Волхову вверх и вниз корабли с разными товарами, распахнулись городские ворота.

Великий князь Василий ночь провёл в бессоннице. Ярился на псковичей. В который раз брал Василий с аналоя письмо Репни, перечитывал, хмыкал. Добираясь до слов «…платить в государеву казну утаивают», отбрасывал свиток, бранился громко:

–  Погодите, крапивное семя. Чать, новгородское боярство с посадницей Марфой Борецкой тоже похвалялось, много мнили о себе. Ин склонили головы перед государем Иваном Васильевичем [216] . Тако и вы, боярство псковское, дай час, на карачках в Москву приползёте.
– И, сжимая кулак, грозил невидимому врагу.

Поутру велел сыскать дьяка Далматова. Искали долго, пока один из челядинцев не догадался в кабак заглянуть. Дьяк щи хлебал и квасом запивал. Услышал, что государь зовёт, про еду позабыл. Толстый не в меру, длиннорукий, Далматов припустил рысцой, челядинец едва за ним поспевает.

216

…новгородское боярство с посадницей Марфой Борецкой тоже похвалялось… Ин склонили головы перед государем Иваном Васильевичем.
– В 1469 - 1470 гг. вдова бывшего посадника новгородского Марфа Борецкая со своими сыновьями и единомышленниками хотела освободить Новгород от власти Ивана III. Не однажды пытался Иван вразумить изменников, но безрезультатно, тогда огнём и мечом покорил он Новгород.

Василий встретил дьяка бранно:

–  Почто ждать заставляешь, аль батогами поучить, чтоб службу не забывал?

–  Виновен, государь…

–  Ви-но-вен, - передразнил Василий.
– В чревоугодье погряз, Третьяк. Вишь, брюхо, - ткнул пальцем.
– У бабы непраздной [217] такое не редкость.

Шагнул к аналою, взял свиток, потряс:

–  Сие Оболенского грамотка. Поедешь во Псков с моим ответом. Когда о том скажу. Может, завтра, а может, на той неделе. Теперь же отправляйся к князю Курбскому, проведай о здравии. Коли хворь от него не отступила, своди лекаря.
– Покрутил головой, посетовал: - Не ко времени занемог князь Семён.

217

Непраздная - беременная.