Васка да Ковь

После "зачистки" магиков и прочих тварей Ха, предпринятой излишне усердными монахами Отца-Солнце около полувека назад с полного одобрения тогдашнего монарха, Вангета Велеречивого, отношения между людьми и нелюдьми подернулись пока тонким, но уже весьма ощутимым ледком. Нечисть стало некому приструнять, ну не высокородным же магам и магессам от пиров да балов отрываться ради лесов с болотами, да и смерть сродственников нечисть прощать не привыкла. Ох и разгулялись они тогда - и были в своем праве. Это от людей за смерть можно откупиться золотом. Нечисть же подчиняется другим законам, что гораздо древнее человечьих, и за смерть они берут только жизнь - и никак иначе.

Сын Вагнета, Терпеш Предусмотрительный, который с папашей был на ножах в буквальном смысле (поговаривали, именно он престарелого папашу на нож и насадил, все шестнадцать раз), оказался умнее. Посмотрел на резко возросшее количество утопленников, разорванных волками, замороченных, на взявшую слишком большую силу церковь Отца-солнце и основал Академию.

Официально Академия вместе со всеми своими приграничными отделениями была создана, чтобы учитывать всех имеющихся в стране магиков и контролировать. Реально - чтобы хоть кто-то из человеческой мажьей зелени смог дожить до совершеннолетия и войти в силу, не прикопанный где-нибудь в овражке особо истовым верующим. Ну и чтобы урезонить особо обиженную нечисть.

Учили, конечно, не так, как в древнейшей Школе, основанной еще до смены династии - кто же в здравом уме будет обучать деревенских детей так же хорошо, как детишек древних магических родов? Но основы вколачивали накрепко.

Дочитав, Ковь одобрительно хмыкнула, достала из рукава заколотую туда на подобный случай иголку, надколола палец и оставила на пергаменте свой кровавый отпечаток. Шепотнула, чтобы никто сглазить не смог, подождала, пока окончательно побуреет, и отдала документ терпеливо обтекающей русалочке.

– У Васки чтоб не смела ничего требовать, узнаю, за жабры над костром повешу и прожарю хорошенько!
– грозно сказала Ковь и протянула ладонь, - Задаток!

Русалочка ссыпала в ладонь мелкий речной жемчуг. Очень скоро ладонь переполнилась, а жемчуг все сыпался и сыпался из сложенных ковшиком ладошек, рассыпаясь по полу, закатываясь в щели между досками. Его было уже гораздо больше, чем могло поместиться в широких Ковиных ладонях, что уж говорить о русалочьих. Однако Ковь даже и не подумала кинуться собирать или хотя бы подставить мешок.

– Так не честно!
– пискнула русалочка, - как я могу наполнить твои ладони с верхом, если ты расслабила руку?

– В следующий раз умнее будешь, - ухмыльнулась Ковь, - В любом договоре можно найти лазейку и обернуть в свою пользу. Твоя - просто таки классическая.

– А...
– Кирочка быстро-быстро заморгала глазами.

– Поэтому иногда стоит просто поверить. Все. Задаток получен, я в деле. Разве я могу отказаться?

– А...

– Считай это платой за мою науку. Что у вас за речка такая, над каждой жемчужинкой трясетесь - обеднеете, что ли, сильно с пары лишних? Жадность - это плохо. Скажи спасибо, что я не позвала Васку, у него ладони больше моих... Тоже лазейка, между прочим. Ковшик разный бывает.

Русалочка оскалилась:

– Вот поэтому про вашу честность только легенды и ходят! На практике никто не подтвердил!

Ковь поморщилась:

– Я же вовсе не хочу с вами ссориться, делать мне нечего! Забирай все, что сверху рассыпала, ползай на коленках, коль спину не ломает, жалко мне что ли? Я свою меру знаю, и свою медяшку всегда заработаю, хоть одна, хоть с Ваской; с Ваской, конечно, оно сподручнее... С братом познакомишь?

Такой резкий переход сбил русалочку с толку. Вместо того, чтобы склониться за "лишним" жемчугом, она закрыла лицо ладонями и опасливо глянула из щелочки между пальцами:

– А почему... именно с братом? Как поняла, что родной?

– А кто еще-то?
– вздохнула Ковь, - батюшка - водяной, оно понятно. Сестрицы - другие русалки. А брат кто?

– Мавка брат, - русалочка дрогнула плечами, - мавка... на пять лет младше, на пятьдесят мудрее. У батюшки учится, дело принимать будет. С тобой говорить давно хотел, но ему от реки уходить нельзя: приметный больно.

– Мавка - у водяного в учениках? Еще скажи, сродственник...

– Так мужчина же. Мавки-мужчины - большая редкость, может, и не мавка вовсе... Но вот так вот... Получилось. Спины нет, не родился толком... мавка, как еще назвать? Брат он мне единоутробный, а может и родной - кто баронов различит-то? Говорят, они любили в молодости вместе порезвиться.

– Это что же, мать твоя...

– Беременная была. Совсем немножко не доносила...

Русалочка разрыдалась .

– Ладно, тухлятина, не хлюпай. Лучше сбегай, Васку растолкай - пойдем с твоим братцем поболтаем.

В отличие от Кови, Васка был свеж и весел. Кирочка нашла его на заднем дворе, где он лихо размахивал мечом. Вокруг него столпилась стайка восторженных девушек; Кирочке почему-то показалось, что тренировка в одних штанах проводится отнюдь не во славу воинского искусства.

– Тятя!
– Пискнула она, и тут же поймала на себе парочку оценивающих девичьих взглядов.

Подпустила волосы личины рыжины и повторила:

– Тятя! Мамка сказала, хватит тут торсом вертеть, дело есть!

Васка резко остановился, зло усмехнулся.

– Тятя? Мамка, говоришь, сказала? Что, так и сказала? Цитируешь, мелочь?

– Я таких слов не знаю, чтобы цитировать!
– возмутилась Кирочка.

– Пошли, мелочь.

– Ага!
– счастливо согласилась Кирочка, беря Васку за руку.

Когда они отошли немного, Васка холодно осведомился:

– Ну и откуда тебе столько наглости? "Тятя", тоже мне... Ковь тебе за "мамку" голову открутит. Что случилось-то?

– С братиком моим пойдем знакомиться, - выпалила Кирочка, не выпуская Васкиной руки, - младшеньким. А тятя ты, потому что иначе как объяснишь, что я к вам в комнату захожу, старый ты извращенец?

– Ой ли?
– насмешливо спросил Васка.

Кирочка отвернулась, чуточку покраснев.

– Ты хороший, Ковь хорошая. Извини, очень уж искусительно. Дай помечтать, а?

Васка немного помолчал, потом сказал тихо:

– Мечтай. Вот только сводить нас не смей: упокою.

И как-то так он это сказал, что Кирочка сразу поняла, упокоит. Как решит, что ее магию на себе почуял, так и упокоит. Видимо, из тех кто до последней капли крови отстаивает свою и чужую свободу воли.

Но руку Кирочкину не отпустил.

Добрый.

– Меня зовут Гьетемох. Гьетемох Дитьерлих. Можно просто: Етель.

Васка хотел было спросить, по какому праву этот нечистик примерил аристократическую фамилию и знает ли, что за это бывает, но наткнулся на взгляд мальчишки, и язвительное замечание замерло на языке.