Вася

– Неплохо, - оценил мои труды сержант, после того как я закончил и оделся в броню: - у ребят кое-что помялось, посмотришь?

Несмотря на заданные в вопросительной форме слова, они не подразумевали отказа. Если я хотел и дальше оставаться членом их отряда, то был вынужден согласиться.

– Конечно, пусть подходят по одному, - беззаботно улыбнувшись, согласился я.

Солдат, которому я дал по роже и к которому ушла Анна на четвертый день нашего путешествия, пришел последним.

– Вот, здесь помяло, если можешь, - показав на вмятину кирасы, он замолчал, продолжая смотреть куда-то в бок.

– Снимай, сейчас поправим, - как ни в чем не бывало сказал я и, подбавив дружеского участия в голос, поинтересовался: - ребра то не сломал? Сразу видно, что удар былстрашной силы!

Стащив с себя кирасу, солдат принялся пересказывать эпизод сражения, в котором он смог увернуться от клешни скорпиона, приняв удар по касательной.

– Если бы не отклонился, меня бы насквозь проткнуло!
– даже начав улыбаться под конец своего повествования, он совсем расслабился.

Наложив конструкт на металл, я изменил его вязкость и выгнул вмятый бок наружу, после этого повторил процедуру, вернув металлу прежние свойства.

– А я все думаю, как ты смог мне голойпяткой пробить по ноге, да так, что и броня не помогла!
– наблюдая за моей работой, он сопоставил очевидное и нашел ответ на вопрос, который его видимо давно мучил.

– Носи на здоровье, - возвращая кирасу, сказал я.

– Девчонка кстати действительно ничего!
– хохотнул он, принимая назад доспех: - я бы и сам за нее сцепился с кем угодно, наплевав и на родовитость и на ранг.

Уходя от костра, за которым я просидел целый вечер, он смело повернулся ко мне спиной. Стоявший на границе света и тени, солдат с пустыми глазами растворился в ночи, уходя вслед за княжычем.

Кинуться на урода, к которому ушла Алла, и попытаться убить, за те пять минут, что он находился на расстоянии вытянутой от меня руки, я мог десятки сотен раз. Только вот сложный конструкт стихии Смерть, активированный его охранником, гарантированно отправлял меня в горнило стихий, не оставляя при этом гарантий, что мой обидчик отправится вместе со мной.

"-Главное об этом не думать, не думать", - в который раз за последние дни сказал я сам себе.

На следующее утро мы вновь двинулись в путь, только вот направление, которое выбрал проводник, лежало не на север, как до этого, а на Запад. Идя к границе песков, мы рассчитывали рано или поздно выйти к Руси, но все большее количество тварей, атакующих наш отряд, видимо заставило командира изменить свой план.

– Георг, вы не обязаны мне ничего говорить, но если это не секрет, куда мы идем?
– спросил я, выбрав момент во время дневного перехода.

– Идем на Запад, - ответил он, после чего взглянул на мое вопросительное выражение лица и нехотя пояснил: - мы не единственный отряд, отправленный в пустыню. Сотни экспедиций телепортировались на Юг, для того чтобы активировать тысячи кругов Порядка. Сейчас, те из отрядов, что еще живы, движутся как и мы,перемещаясь на Север.

– Вы хотите объединиться и идти вместе, - догадался я.

– Да, нам не хватает людей для дальнейшего продвижения на Север, - подтвердил Георг.

– А что насчет воды? Нам хватит запасов?

– решив воспользоваться моментом, спросил я о давно интересующем меня вопросе.

– У нас есть чар-мешки, они очень вместительны и уменьшают переносимый вес. Чтобы их получить, мы и задержались с отправкой в пустыню всего лишь на один день, - вспомнив о разгромленном лагере, голос Георга вновь стал жестким и не сговорчивым.

Ночь застала наш отряд на открытом месте. Привыкнув, что мы всегда приходим к кругу из камней, я внимательно осмотрел стоянку и не обнаружил артефакт. Выйдя за периметр, я принялся ходить расширяющимися кругами, внимательно смотря себе под ноги.

– Эй, безродный, где ты там!?
– от костра, на котором готовилась похлебка, раздался зычный голос.

– Не отвлекай его, он круг камней ищет, - ответил ему другой голос, но уже не так громко.

– А он здесь есть, круг этот?
– ответил ему позвавший меня на ужин солдат.

– Нет конечно, но ты ему не говори, вдруг найдет?!
– вслед за плоской шуткой последовал гогот солдатских глоток.

Я медленно возвращался к лагерю, не обращая внимания на постоянно пытавшихся шутить "за мой счет" солдат. Их шутки были просты и беззлобны, обижаться на них не было ни настроения ни особых причин.

– Ну что, нашел?
– спросил меня повар, протягивая миску с кашей.

– Нашел, - согласно кивнув, я принял из его рук посуду.

– А что нашел?
– тут же спросили сбоку.

– Кувшин, - присаживаясь на свободное место, откликнулся я.

– А что не принес?
– продолжили допытываться солдаты.

– Кувшин на половину из песка торчит, мне по плечо, а ручка отломана, горловина узкая, ладонь едва пролезет, - зачерпнув варево и попробовав, я отставил ложку в сторону, давая еде чуть остыть.

– В кувшинах раньше с юга вино возили, - поддержал тему еще один солдат: - у моего деда в подвале такой кувшин до сих пор стоит, вина столько влезает, что неделю пить можно, и еще останется.

Начав перечислять, кто сколько выпил и в каких количествах, солдаты оживленно заспорили, отстав от меня и дав спокойно поесть. Через какое-то время разговор свернул на то, как они потратят полученное жалование и в каких кабаках выпивка лучше. Прогоревший костер перестал давать свет, и сидевший вместе со всеми командир скомандовал отбой для всех, кроме дозорного.

Расстелив скрутку я улегся в пустой палатке. Сожаление от того, что Алла ночует с другим, кольнуло уязвленное самолюбие, но уже не так больно как раньше. Вспомнив, как психовал в первую ночь, я только сейчас смог трезво посмотреть на сложившуюся ситуацию со стороны.

Уже на следующий день после гибели школяров в экспедиционном лагере, я просчитал опасность для собственной жизни. С течением времени, ничего не происходило и я незаметно для себя утратил осторожность. Мое намеренье сбежать, лишив возможности Георга расправиться с ненужным свидетелем, как-то позабылось. По вдумчивому размышлению, я пришел к выводу, что это произошло из-за неожиданной близости с Аллой а потом ее предательством.