Ватутин (Путь генерала)

Ставка запросила сведения о продвижении и потерях наших войск и потребовала решения Ватутина.

В этот трудный момент проявляется решимость Ватутина. Он вводит в бой мощные танковые соединения, приказывает им вместе со стрелковыми дивизиями прорвать оборону противника.

Снова поднимаются пехотинцы генерала Кузнецова, руководимые генералами Алферовым и Гагеном, на штурм заснеженных высот.

Экипажи танков, оставив машины, бросаются на помощь саперам, извлекают мины, проделывают проходы в минных полях.

Командиры танковых соединений, генералы Полубояров и Павлов, сами ведут под огнем через эти проходы головные роты танков.

Потеряны еще десять танков, но могучий натиск танковых соединений остановить невозможно, они прорываются на 700–1 000 метров и оказываются за полосой минных полей.

Тактическая полоса обороны противника прорвана, танкистам открывается оперативный простор.

На тыловом рубеже они обрушиваются на оперативные резервы противника. Полки Гитлера и бригады чернорубашечников Муссолини не устояли под ударом советских танков.

Танковые соединения были нацелены Ватутиным так, что под их ударами оказались одновременно ближние и глубокие тылы врага. Его оборона была подавлена на всю глубину. Его дивизии стали откатываться с рубежа Дона там, где их с фронта даже не атаковывали. Отступающие колонны были сброшены танкистами с дорог, окружены и уничтожены нашей пехотой.

Войска правого крыла фронта под командованием генерала Кузнецова наступали с плацдарма на запад, на юг и восток, а им навстречу шли, подсекая противника «под корень», войска, руководимые генералом Лелюшенко.

Плацдарм за Доном, имевший к началу наступления два с половиной километра по фронту и два километра в глубину, вскоре расширился до двухсот двадцати километров по фронту и шестидесяти километров в глубину. Произошло коренное изменение оперативной обстановки.

Победили воля командующего фронтом, его вера в силу своих войск. Исходя из своеобразия обстановки и хорошо зная тактику противника, он принял рискованное решение: не завершив прорыва, ввести танковые соединения.

Теперь, освобождая станицу за станицей, захватывая железнодорожные станции, а на них эшелоны с танками и орудиями, войска Юго-Западного фронта победоносно развивали наступление.

Генерал-фельдмаршал Манштейн и генерал-фельдмаршал фон Вейхс, войска которого тоже действовали здесь, делали невероятные усилия, чтобы остановить соединения Юго-Западного фронта и помогавшего ему Воронежского фронта.

Против Юго-Западного фронта стали выдвигаться свежие пехотные, танковые, альпийские дивизии. На станции Ворошиловград, Миллерово, Тацинская прибывали все новые резервы противника, усилила свои действия фашистская авиация.

В эти дни, когда от командующего фронтом требовалось нечеловеческое напряжение, Ватутин тяжело заболел. Злая и опасная своими осложнениями болезнь туляремия одолевала командующего.

Ватутин был в жару — температура поднялась до сорока градусов, ломило все суставы, голова болела нестерпимо. Командующий фронтом упорно сопротивлялся болезни и, непрерывно руководя наступлением, скрывал свой недуг. И все же в Ставке узнали о болезни Ватутина, предложили прислать заместителя, но Ватутин отказался.

В этот момент битва подвергла Ватутина новому испытанию.

На решающем этапе борьбы ответственный штабной командир выехал в войска, действовавшие на важнейшем направлении. Дожидаясь его возвращения, Ватутин прилег, укрывшись шинелью. Глубокой ночью он услышал встревоженные голоса дежурных офицеров и понял, что случилось нечто чрезвычайное.

Известие было действительно грозное.

На направлении, куда выехал штабной командир, неожиданно появилась вновь прибывшая на фронт дивизия противника, внезапно захватила село, накануне освобожденное советскими войсками, и развивает успех.

К угрожаемому направлению были молниеносно стянуты ближайшие резервы фронта, и в ту же ночь Ватутин нанес противнику сокрушительный удар.

Дивизия противника была полностью разгромлена, наши войска продвинулись далеко вперед.

Окруженные группировки противника, несмотря на отчаянное сопротивление, были разгромлены, их остатки взяты в плен. Стрелковые дивизии советских войск устремились на юг вслед за танковыми соединениями.

Ватутин приказал организовать в каждой стрелковой дивизии передовые отряды, посадил их на автомобили и потребовал еще быстрей двигаться вперед. Танкистам Ватутин приказал нанести удар по тылам тормосинской группировки, по тылам 8-й итальянской армии.

В направлении Кантемировка глубоко, на открытом фланге героически действовало танковое соединение генерала Полубоярова.

Декабрьские метели замели в степи все дороги, танки шли по глубокому снегу. Дни и ночи не снимали механики-водители рук с, рычагов управления, командиры башен не отводили глаз от прицелов, командиры бригад лично вели передовые отряды.

В труднейший момент борьбы радисты всех танков приняли радиограмму . командира соединения: «Родина нам приказывает, честь корпуса требует немедленно ворваться в Кантемировку».

Танкисты пошли на штурм ночью. Кантемировка, находившаяся на стыке вражеских фронтов, была взята.

Кантемировцы — там и пришло к танкистам это славное имя — устремились дальше, на Волошине, Таловая, нанося глубокий удар по тыловой базе 8-й итальянской армии. Здесь Полубоярову пришлось действовать самостоятельно: метели совершенно прервали сообщение соединения с подходившей к нему на помощь пехотой, прекратилось снабжение горючим. А к противнику подоспели свежие резервы.

Однако соединение продолжало сковывать прибывавшие дивизии противника, дезориентировало гитлеровское командование, раскрывало Ватутину группировку и намерения вражеских резервов. Командующий фронтом лично руководил действиями танкистов и стрелковых дивизий, которые пробивались на помощь танкистам.

В этот напряженный период Сталинградской битвы южнее всех войск Юго-Западного фронта оказалось танковое соединение генерала Баданова.

Ему была указана самая глубокая цель: выйти на железнодорожную станцию Тацинская, рассечь основную коммуникацию, соединявшую Сталинград с Ростовом и питавшую тормосинскую группировку, овладеть Тацинской — огромной фронтовой базой гитлеровских войск — и захватить там аэродром, с которого поднимались самолеты, снабжавшие окруженную армию Паулюса боеприпасами и провиантом и бомбившие наши войска.

Безостановочно шло соединение Баданова, отбрасывая на пути части противника и обтекая узлы сопротивления. На шестые сутки боев и маршей, к ночи, они были уже в станице Скасырской. До Тацинской оставалось несколько часов марша.

Командиры частей рассчитывали остановиться в Скасырской на ночлег и с утра возобновить движение.

Генерал Баданов решил — иначе.

Он правильно определил, что, наступая днем, соединение лишится важнейшего элемента успеха — внезапности. Противник успеет изготовиться к бою, поднимет в воздух авиацию, и тогда произойдет схватка льва и кондора, в которой кондор будет неуязвим, а могучий лев беззащитен от .ударов с воздуха.