Вавилон. Расцвет и гибель города Чудес

Но какими бы достойными похвалы ни казались некоторые пункты, призванные защитить жен и вдов, не следует забывать, что в Вавилонии женщины вовсе не обладали такими же правами, как мужчины. В патриархальном обществе, управляемом консервативно настроенными старейшинами, не могло возникнуть даже мысли о женском равноправии. Женщины и дети, подобно скоту и жилищам, считались собственностью глав семейств, которые могли распоряжаться ими по своему усмотрению. Роль женщины в обществе была практически ничтожна. Можно лишь предполагать, что некоторые опытные и мудрые женщины пользовались значительным влиянием в кругу своей семьи, но не за пределами дома. Мужчины следили за тем, чтобы женщины занимали место, предназначенное им природой и освященное обычаем. Их положение было несколько выше положения домашних рабов и немного ниже положения свободных, но не обладавших властью мужчин.

Однако при внимательном исследовании законов Хаммурапи становится очевидно, что женщины в Вавилоне все же обладали некоторыми правами в качестве жен, матерей, наложниц и блудниц (которые в вавилонском обществе пользовались достаточным уважением). Так, они могли надеяться на защиту закона в случае ухода от них мужа или болезни. Это был пусть небольшой, но первый шаг на пути к гуманному обществу, даже если он и не освобождал женщин от их традиционной зависимости. Законы не давали женщинам возможности проявить себя в политике, экономике, в искусстве или в интеллектуальной сфере, хотя и простой обыватель-мужчина также вряд ли мог надеяться на что-то особое. Он заботился о приобретении жилья, пищи и одежды для своего семейства, а его жена занималась хозяйством – почти так же, как это делают современные мужчины и женщины. Единственное реальное различие между Вавилоном времен Хаммурапи в 1750 г. до н. э. и Лондоном времен короля Георга в 1750 г. н. э. заключалось в большем уважении к женщинам, а это вопрос скорее морали, нежели закона. Когда дело доходило до разбирательств в суде, то вряд ли женщине Викторианской эпохи могло повезти больше, чем женщине Древнего Вавилона. Законы Хаммурапи о разводе позволяли мужчине избавиться от жены по своему желанию, в то время как женщины не могли на тех же основаниях уйти от своего мужа. До недавних пор юридическая теория и практика стран Запада не слишком отличалась от таких законов; в какой-то мере жена была собственностью своего мужа, хотя он и не мог сдать ее в рабство на несколько лет ради выплаты долга – такое допускалось в вавилонских законах, но не в христианских.

Но в одном отношении древний кодекс давал женщине свободу, в которой последующие своды законов, по крайней мере церковных, ей отказывали. Пункт 124 законов Хаммурапи особо отмечает следующее:

«Если женщина ненавидит своего мужа и отказывает ему в супружеских правах, то ее дело следует рассмотреть в местном суде. Если она может доказать, что сохраняла целомудрие и что не имеет вины, в то время как муж был ей неверен и таким образом унизил ее, то ее не следует наказывать, она может взять приданое и вернуться в дом отца».

По любым стандартам это довольно либеральный закон, и, в отличие от большинства юридических документов, он учитывает человеческие эмоции, которые часто доминируют – особенно в делах, связанных с браком. То есть предполагается, что женщина может ненавидеть мужа, точно так же как и испытывать противоположное чувство; поэтому возникает проблема во взаимоотношениях, требующая разрешения. В правовых актах европейских государств нет подобных законов; а в некоторых других частях света ненависть к своему мужу считается серьезным преступлением. Однако следует признать, что цитируемый вавилонский закон вряд ли часто применялся на практике, так как одно дело доказать, что женщина сохранила целомудрие, но другое – что она вообще «не имеет вины». Опыт, скорее всего, подсказывал женщинам, что им не стоит тягаться с мужьями, доказывая свою правоту в суде, ибо, если ее признавали в чем-то виновной (возможно, она отвратительно готовила пищу?), ей приходилось платить огромную цену за свое безрассудство: мужу позволялось ее утопить.

В заключение следует сказать, что неправомерно было бы судить о кодексе Хаммурапи, записанном четыре тысячи лет тому назад, исходя из современных представлений о законности, – особенно о той его части, которая касается прав женщин. Главное – что начала законности и общественного порядка, отличающие цивилизованное общество от варварского, были несомненно заложены в Вавилонии и что именно благодаря мудрому правлению Хаммурапи Вавилон из маленького селения на берегу Евфрата превратился в мировую столицу. К несчастью для истории человечества, ему не суждено было слишком долго оставаться центром власти; вскоре после периода правления Хаммурапи этот регион вновь погрузился в хаос, набеги варваров опустошили города и государственные образования на всем пространстве между двумя великими реками. Падение Вавилона привело к возвышению соперничающего с ним государства – Ассирии; а у ассирийских правителей, как мы далее увидим, не оставалось времени ни для развития либеральных взглядов Хаммурапи, ни для проявления милосердия к своему собственному народу, не говоря уже о врагах.

Глава 11 Общественная жизнь Вавилонии

Концепция общества, основанного на письменном своде законов, применяемых в публичных судах, стала величайшим вкладом вавилонян в представления людей о цивилизованной жизни. Впрочем, некоторые из моральных принципов, на которых основано вавилонское правосудие, сформулировали в чем-то более гуманные шумерские правители. В качестве примера мы уже приводили Ур-Намму, основателя Третьей династии Ура, который запрещал обижать вдов и сирот. Но что касается общественных отношений, благочестивые призывы – одно, а должным образом исполняемые законы – другое. Именно Хаммурапи первым систематизировал и кодифицировал существовавшие до него нечеткие принципы правосудия.

Но свод законов Хаммурапи уникален не только тем, что является древнейшим памятником правосудия в истории; еще более интересны предоставляемые им свидетельства о повседневной жизни простых людей того времени. Очевидно, нам особенно недостает именно этих фактов, так как большинство дошедших до нас сведений касается царей с их экзотическими и труднопроизносимыми именами, их бесконечных войн на уничтожение соседей, а также возвышения и упадка многочисленных городов-государств. Кроме того, почти все артефакты, обнаруженные в сотнях холмов, оживляющих унылый ландшафт Междуречья, были найдены в гробницах правителей или высокопоставленных лиц, и письменные документы в основном повествуют о государственных делах или коммерческих сделках.

В сравнении с ними свод законов Хаммурапи и судебные документы часто позволяют нам хотя бы краем глаза взглянуть на повседневную жизнь простых горожан – подобно тому, как улицы Помпеи и Геркуланума неожиданно оживили римскую историю и явили ее истинное лицо тем, кто знал о ней только по хрестоматийным «Запискам о галльской войне» Цезаря. Оказалось, что шумеры, вавилоняне и ассирийцы очень тщательно и усердно вели судебные записи. Судебный чиновник фиксировал суть всякого дела на глиняной табличке, помещал ее в глиняный конверт и оставлял на хранение. За сотню лет раскопок были найдены десятки тысяч подобных табличек. По этим документам можно представить себе общую картину государств, процветавших три – пять тысяч лет тому назад, – приблизительно такую же, как о нашем обществе на примере судебных отчетов.

Прежде всего в глаза бросается жесткая структура ранних обществ, утвержденная впервые в своде законов Хаммурапи и дошедшая до наших дней. Другими словами, разница между цивилизованным и родовым общественным устройством заключается в разделении классов. Так, Хаммурапи ясно дает понять, что в вавилонском обществе существовало три основных группы и одна из главных целей его свода – урегулировать отношения между ними. Названия в аккадской версии текста расшифровать довольно трудно, но смысл их очевиден. Высшая социальная группа называлась «авеллум», буквально «люди», – вероятно, имелась в виду знать, занимающая высокое положение благодаря происхождению, богатству и власти. Вторая группа – «мушкенум», что можно перевести как «обыватели» или «буржуа». Третье, низшее, сословие называлось «вардум», что означало «рабы» или «зависимые люди». Можно сказать, что в каком-то смысле эта стратификация общества сохранилась и до наших дней; хотя разные режимы старались изменить ее, и это им даже иногда ненадолго удавалось, все же различия в происхождении, образовании, профессиональном статусе и способностях подрывают на практике философские, религиозные или политические теории о бесклассовом обществе.

В Вавилоне мы впервые сталкиваемся с такой жесткой социальной структурой. Высший класс состоял из хранителей закона, порядка и традиций, другими словами – из высокопоставленных государственных лиц и чиновников от царя до полководцев. К их числу принадлежали верховные жрецы, чиновники, придворные и т. п., призванные хранить привилегии высшего класса. Класс, который мы назвали бы «средним», состоял из торговцев, земледельцев, ремесленников и разного рода специалистов. Это были свободные люди, отличающиеся от представителей высшего класса не столько богатством, образованием и умом, сколько практически добровольным признанием своего подчиненного положения. Низший класс состоял из рабов, не имевших никаких прав, за исключением тех, которые им предоставляли хозяева. Их можно сравнить со средневековыми крепостными или подневольными работниками XIX в. Вполне можно доказать, что образ жизни и статус шумерского домашнего раба в 2850 г. до н. э. почти ничем не отличался от образа жизни и статуса английского фабричного рабочего 1850 г. н. э., хотя, принимая во внимание все свидетельства об условиях, в которых жили и трудились эти люди, приходится признать, что первым жилось даже лучше, чем вторым.

В целях регулирования такой классовой структуры вавилоняне уже на ранней стадии развития разработали принципы правосудия, прекрасно подходившие для их государственного устройства, а именно: преступление против представителя высшего класса считалось более серьезным и за него назначалось более серьезное наказание, чем за преступление против представителя среднего или низшего класса. Современная концепция «равенства перед законом» показалась бы древним жителям Месопотамии неразумной, ведь, согласно их представлениям, царь, знатный человек, полководец или верховный жрец, выполнявшие ответственную государственную работу, были гораздо важнее для государства, чем, скажем, лавочник. Следовательно, за убийство первого нужно наказывать строже, чем за убийство второго. В то же время знатный человек за услуги должен был платить больше, чем простой обыватель, и это понятно – ведь он мог позволить себе заплатить врачу гораздо больше, чем лавочник. Рабы же вовсе ничего не платили.