Ваза эпохи Мин

Пени не доверял женщинам. Секретарь у него был мужчина, как и все его сотрудники. Он только глянул на Дона и потянулся к звонку.

– Не трудитесь.
– Дон прошел мимо него к двери во внутренний коридор.
– Просто скажите генералу, что я иду.

– Но...

– Как же, по-вашему, я прошел в здание и добрался до вас?
– Дон пожал плечами.
– Попытайтесь-ка сообразить.

Пени был не один. У него в кабинете сидел Эрлмен, горестно дымя сигаретой, и лицо у него было еще более измученное, чем прежде. Видно, он первый попал генералу под горячую руку. Дон захлопнул за собой дверь и широко улыбнулся Эрлмену.

– Привет, Макс! Кажется, тебе здорово досталось.

– Дон!
– Эрлмен вскочил.
– Где ты пропадал? Ведь уже больше недели прошло! Где Клайгер?

– Клайгер?
– Дон улыбнулся.
– Он где-нибудь в Советском Союзе, и сейчас его, должно быть, допрашивают при помощи всех детекторов лжи, какие только есть на свете.

Минуту в комнате стояла зловещая тишина, потом Пени наклонился вперед.

– Ладно, Грегсон, пошутили, и хватит. А теперь подавайте мне Клайгера или получайте по заслугам.

– Я не шучу.
– Дон угрюмо взглянул прямо в глаза генералу.
– Всю прошлую неделю я только тем и занимался, что толковал с Клайгером, устраивал ему переход границы и сбивал со следа ваших ищеек.

– Предатель!

Дон не отвечал.

– Гнусный, подлый предатель!
– Пени вдруг заговорил с ледяным спокойствием, и оно было куда страшней его ярости.
– Конечно, у нас демократическая страна, Грегсон, но мы умеем защищаться. Зря вы не отправились к вашим друзьям вместе с Клайгером, так было бы для вас безопаснее.

– К друзьям! По-вашему, это я для них старался?

Дон опустил глаза, оказалось, руки его дрожат. Тогда с рассчитанной медлительностью он сел и зажег сигарету, дожидаясь, чтобы бешенство немного улеглось.

– Вы требуете лояльности, - сказал он наконец.
– Слепой, безоговорочной, не рассуждающей. По-вашему, кто не с вами, тот непременно с вашим врагом, но вы ошибаетесь. Существует верность, которая превыше верности отдельному человеку, государству или группе государств. Это верность человечеству. И да настанет день, когда это поймут все!

– Дон!

Эрлмен рванулся было к нему, но Дон только рукой махнул: сиди, мол.

– Ты слушай, Макс, и вы тоже, генерал. Слушайте и постарайтесь понять.

Он умолк, глубоко затянулся сигаретой, в обычно непроницаемом лице его теперь явно сквозила усталость.

– Ключ к загадке кроется в той вазе, - сказал он.

– Которую он украл в антикварной лавке?
– Эрлмен кивнул.
– А почему, Дон? На что она ему сдалась?

Дон понимал, что Макс старается заслонить его от генеральского гнева, и вдруг обрадовался, что он тут не один. Останься он с Пенном с глазу на глаз, тот, возможно, и слушать бы ничего не стал.

– Клайгер видит будущее, - продолжал Дон.
– Не забывайте об этом. В Доме Картрайта он был звездой первой величины, и он пробыл там десять лет. И вдруг ни с того ни с сего надумал уйти. И ушел. Украл деньги - жить-то надо - и украл редкую вазу, он ведь любитель таких диковинок... И весь секрет в том, почему он ее украл.

– Вор!
– фыркнул Пени.
– Он просто вор. Вот вам и весь секрет.

– Нет, - спокойно возразил Дон.
– Суть в том, что каждый час был на счету, и он это знал.

Оба в изумлении уставились на него. Они ничего не поняли, даже Эрлмен, тем более Пени, а ведь для Дона все было ясно как дважды два, убийственно ясно.

– Поступки человека вытекают из его характера, - пояснил Дон.
– В определенных условиях он будет действовать определенным образом, и это можно предусмотреть. А каков характер у Клайгера? Тихий, кроткий, безобидный, что ему ни скажи - без звука выполнит и ничего не спросит. Так он и жил все десять лет, пока его обучали и натаскивали, чтобы "видел" все дальше и яснее. И вот в один прекрасный день он "увидел" в будущем такое, что привело его в совершенное отчаяние, да настолько, что правила и привычки всей жизни полетели кувырком. Он уговорил остальных помочь ему удрать. Они вообразили, что он и им хочет помочь, а может быть, решили нам что-то доказать, теперь это уже не важно. Важен Клайгер. Он удрал. Он воровал. Он старался каждую свою минуту заполнить тем, что для него высшая красота. Человек иного склада кинулся бы пить, играть в карты, гонялся бы за женщинами, а Клайгер помешан на старине, на всяких редкостях. Вот он и украл старинную китайскую вазу.

– Да почему?
– Пени невольно тоже заинтересовался.

– Потому что увидел последнюю войну.

Дон подался вперед, забытая сигарета погасла, глаза горели - во что бы то ни стало надо заставить их понять правду.

– Он увидел: конец всему. Увидел собственную смерть, и ему захотелось, бедняге, перед смертью хоть немножко пожить.

Все было разумно. Даже Пени это понял. Он еще раньше просмотрел все секретные данные о Клайгере, подробнейший отчет о его поведении за все годы, психологический анализ каждого его шага и поступка и соответствующие выводы. Служба безопасности знает свое дело.

– Это...
– Пени с усилием проглотил комок в горле.
– Этого не может быть!

– Это чистая правда.
– Дон зажег потухшую сигарету.
– Он мне рассказал - у нас было вдоволь времени для разговоров. А не то как бы мы его поймали? Он бы вовек нам не попался, была бы только охота. Но ему надоело, и страх одолел, ужас смертный. Он непременно хотел посмотреть выставку - и ждал, что пуля Бронсона его прикончит.

– Постой, постой!
– Эрлмен нахмурился, недоуменная складка прорезала его лоб.
– Ни один человек в здравом уме не пойдет сам навстречу смерти. Это же просто бред!

– Вот как?
– мрачно спросил Дон.
– Пораскинь-ка мозгами.

– Оно конечно, пуля - штука аккуратная: раз - и готово, - рассуждал Эрлмен.
– Но ведь он же не умер! Ты ж помешал Бронсону!

– Вот тут-то я и стал "предателем".
– Дон раздавил окурок.
– Я помешал Бронсону и этим доказал, что будущее можно изменить, что даже такой провидец, как Клайгер, предвидит только возможное, но не неизбежное. И у нас появилась надежда, у нас обоих.

Он встал и поглядел сверху вниз на Пенна, обмякшего в кресле, стараясь не замечать бешеного, ненавидящего взгляда генерала. Тут тревожиться было не о чем.

– Иначе быть не могло. Если мы хотим избежать того, что увидел Клайгер, надо сломать привычные рамки. И я переправил его к красным, он готов выполнить свой долг. Они узнают правду.

– Они переймут все наши находки!
– Пени вскочил на ноги.
– Они создадут такие же объекты, и мы лишимся самого большого нашего преимущества. Да вы понимаете, что вы наделали, Грегсон?

– Я открыл окно в будущее - и для них, и для нас. Последней войне не бывать!

– Вот ловкач!
– Пени даже не пытался скрыть злобную издевку.
– Ну и ловкач! Взял да и распорядился, никого не спросясь. Ты у меня за это подохнешь как собака!