Важные годы. Почему не стоит откладывать жизнь на потом

Рейчел работала барменом в ресторане, после того как бросила учебу в университете, где изучала общественное здравоохранение. Ей не нравилась эта область, и она считала, что ее диплом по истории и культуре США больше подходит для работы в сфере юриспруденции. Проблема была в том, что прошло уже два года после окончания учебы, а Рейчел еще ничего не сделала для получения степени доктора права.

Рейчел работала в вечернюю смену, поэтому после закрытия ресторана часто оставалась там с другими официантами, и они весело проводили время. Затем она ночевала прямо в ресторане, а днем пыталась увидеться с друзьями, которые не работали вместе с ней. После одной такой вечеринки подруга осталась ночевать у Рейчел и в десять часов утра вскочила с постели с возгласом: «Боже мой, не могу поверить, что я проспала так долго! У меня куча дел. Мне нужно бежать!» В тот день Рейчел пришла ко мне на сеанс, сделав не очень приятное для себя открытие, что она часто спит до полудня.

– Я такая рассеянная, – призналась она. – Я просто не могу следить за ходом времени.

Когда я спросила Рейчел, каковы причины ее рассеянности, она пожаловалась, что рабочий график не позволяет ей жить в одном ритме с окружающим миром. Кроме того, ее постоянно выбивали из колеи какие-то дела или проблемы с парнями. А иногда она целями днями смотрела сериал «Закон и порядок» и предавалась мечтам. Даже когда Рейчел пробовала что-либо сделать, появлялась масса предлогов уклониться от этого.

– Я смотрю на экран компьютера и пытаюсь написать письмо своему старому преподавателю с просьбой дать мне рекомендацию для поступления в юридическую школу или что-либо в этом роде. Я знаю, что должна это сделать, но с облегчением все бросаю, когда мне приходит от кого-то сообщение в сети или по телефону, – сказала она. – Мне проще думать о чем-то другом.

Однажды Рейчел пришла ко мне на сеанс днем, поменявшись с кем-то сменой. Она швырнула сумку на диван и проворчала, усаживаясь:

– Мне так надоели эти рестораны, и я терпеть не могу работать в обеденную смену. Все клиенты, приходящие обедать, обращаются с официантами и барменами как с людьми второго сорта. И меня не покидает мысль, что я могла бы иметь работу не хуже, чем у них, если бы захотела, – пожаловалась Рейчел.

Когда мои клиенты устают от чего-то, а я устаю об этом слушать, в большинстве случаев это означает, что пора что-то менять.

– Давай поговорим об этом, – предложила я. – Какую работу ты могла бы иметь?

– Юриста. Они не умнее меня.

– Хорошо. Возможно, они действительно не умнее тебя. Но все же есть то, чем они от тебя отличаются в данный момент.

– Юридическая школа. Я знаю.

– Но это еще не все. Есть еще подготовительные курсы для сдачи вступительного теста и сам тест. А еще заявления. Рекомендательные письма. Собеседования. Три года учебы плюс летняя стажировка. Коллегия адвокатов. И только после всего этого ты получишь новую работу.

– Я знаю, знаю, – раздраженно воскликнула Рейчел.

Я подождала, пока ее раздражение пройдет, а затем сказала:

– Наверное, тебе кажется, будто я на тебя давлю.

– Я знаю, что вы делаете свою работу. Но в наше время все самое важное в жизни происходит позже, чем когда-то, – в возрасте от тридцати до сорока лет.

Я вспомнила о своих двадцатилетних клиентах и возразила:

– Тут есть большая разница: одно дело, когда что-то уже происходит в жизни после тридцати, и совсем другое – в этом возрасте это «что-то» только начинать.

Я подошла к столу и взяла карандаш и бумагу.

– Я хочу нарисовать линию времени. Помоги мне ее заполнить.

– Никакой линии времени, – медленно произнесла Рейчел, бросив на меня перепуганный взгляд. – Я не хочу быть одной из тех девушек, у которых на телефоне фотография обручального кольца, ведь я пока что одна. Я говорю всем, что выйду замуж в сорок лет и рожу первого ребенка в сорок пять. Мне не нужна никакая линия времени.

– Похоже, что все-таки нужна, – возразила я.

Смещение предпочтений в пользу настоящего проявляется особенно сильно у тех молодых людей двадцати с лишним лет, которые устанавливают большую психологическую дистанцию между настоящим и будущим [163] . Любовь или работа может казаться им весьма отдаленной во времени, – так Рейчел отбросила далеко в будущее замужество и рождение детей. Кроме того, будущее может оказаться отдаленным в социальном плане: так бывает, когда мы общаемся с людьми, которые тоже не говорят о будущем. Впоследствии оно может показаться нам отдаленным даже в пространственном отношении, если мы планируем поселиться в каком-то другом месте.

163

См. Y. Trope, N. Liberman, C. Wakslak. “Construal Levels and Psychological Distance: Effects on Representation, Prediction, Evaluation, and Behavior” / Journal of Consumer Psychology 17 (2007): 83–95.

Проблема в том, что ощущение отдаленности от будущего влечет за собой абстрагирование от него; абстрагирование еще больше усиливает ощущение отдаленности – и так по кругу. Чем отдаленнее кажутся нам любовь и работа, тем меньше нам нужно о них думать; чем меньше мы думаем о любви и работе, тем более отдаленными от них себя чувствуем. Я начала рисовать линию времени, для того чтобы приблизить будущее Рейчел и направить ее мысли в более конкретное русло.

– Тебе сейчас двадцать шесть лет. Когда ты собираешься поступать в юридическую школу? – спросила я с карандашом руке.

– Я точно не знаю. Ваша линия времени заставляет меня нервничать, – засмеялась Рейчел, – так что я даже думать не могу о том, что это произойдет в следующем году. Но определенно до тридцати. Я стопроцентно не буду работать барменом в тридцать лет.

– Хорошо. Если ты поступишь в юридическую школу около тридцати, тебе понадобится три года на то, чтобы ее окончить. А еще минимум год до начала учебы нужно потратить на подготовку и сдачу теста, подачу заявлений и поиск рекомендательных писем. После окончания учебы потребуется, по всей вероятности, еще год для получения разрешения на юридическую практику и поиска работы. В сумме это минимум пять лет. Так что если ты начнешь этот процесс в тридцать, то станешь одним из тех юристов, которые обедают в твоем ресторане, не раньше чем через пять лет. К тому времени тебе исполнится тридцать пять. Как ты на это смотришь?

– Вроде бы все в порядке…

– Напомни мне, пожалуйста, когда ты собираешься выйти замуж? В сорок лет? – я отметила это на линии времени.

Рейчел начала сомневаться.

– А родить ребенка в сорок пять? Ты уверена?

– Нет, не совсем. Я имела в виду, что все это еще так далеко. Я не хочу беспокоиться об этом сейчас.

– Вот именно. Ты относишь решение этих вопросов на отдаленное, абстрактное будущее. Когда на самом деле ты хочешь выйти замуж и родить ребенка? – спросила я, вытирая то, что уже было отмечено на линии времени.

– Я совершенно точно хотела бы родить первого ребенка до тридцати пяти и выйти замуж перед этим. Я не хочу быть пожилой мамой.

– Теперь ты говоришь более осознанно, – сказала я, исправляя линию времени. – Итак, ты думаешь, что в период от тридцати до тридцати пяти лет ты поступишь в юридическую школу, выйдешь замуж и родишь ребенка. Это будут весьма напряженные годы. Как тебе нравится мысль о том, что во время учебы в юридической школе у тебя будет ребенок?

– Звучит ужасно. Нет, я этого не хочу. Кроме того, возможно, я не захочу работать полный день после рождения ребенка.