Вблизи Софии

38

Каждое утро, прежде чем идти в библиотеку, Дора заходила в шахту посмотреть, что сделано, узнать у бригадира Спаса, нет ли чего нового от Траяна. Две недели назад он звонил ей. Попросил прислать документы, о водохранилище не хотел даже и слышать, звал ее в Софию. «Раз обо мне такого мнения, ты не должна там оставаться». И тут же принялся расспрашивать о туннеле, велел Спасу звонить каждый день, держать его в курсе. И только ни слова о ней самой, о случившемся. Дела заслонили для него все. Она тоже не стала спрашивать его ни о чем, даже о том, был ли он в Гидропроекте.

Нынче Спас не смог связаться с Траяном, и это тревожило бригадира:

— Так же нельзя. Вдруг мы снова что-нибудь напутаем? Скажите хоть вы ему, чтоб приезжал. А то работаем вслепую.

Дору тоже охватило беспокойство. Почему Траян не позвонил? Может быть, он и вправду отказался работать на водохранилище? Но почему это ее тревожит? Ведь ей безразлично, вернется Траян или нет. Даже было бы лучше, если бы не возвращался и не звонил.

Библиотека показалась сегодня Доре неуютной и неприветливой. Не успела она разложить журналы на столах, как отворилась дверь.

— Дядюшка Желю, ты, как всегда, первый — настоящий передовик. Подожди-ка, погляжу, есть ли хоть одна книга, которую ты еще не прочитал.

Лицо Желю худощавое и морщинистое. Но его добрый взгляд, казалось, разглаживал морщины.

— Да ведь чтение — это как болезнь: забирает не сразу, зато уж потом не оторвешься. Однако я не за этим пришел. Ты мне скажи, когда инженер вернется? А то мы без него как без рук. Спас — он неплохой парень, старается, соображает. Но тут ведь что ни день, то новое. А наш инженер толковый. Я же с ним на плотине работал. Что и говорить, опытный, бывалый человек. Мы же все работаем на совесть, а сейчас без него, как цыплята без наседки. Может, он и там нужен, да только бы поскорее возвращался.

Проводив Желю, Дора принялась за дело: убрала на полки книги, вытерла пыль, подшила новые газеты. Она придумывала себе все новые и новые занятия, только бы не присесть, не остаться наедине со своими мыслями. Из-за этого принялась даже приделывать трубу к времянке, хотя до заморозков было еще далеко.

В дверь постучали. Не дождавшись ответа, в комнату вбежали Светла и Таня. Увидев Дору, склонившуюся над печкой, всю перемазанную сажей, гостьи рассмеялись.

— Что случилось? — спросила Светла.

Дора ответила не сразу. Она чиркнула спичкой, в печке весело зашумело.

— Ну вот. Теперь хорошо, — улыбнулась она. — Печка дымила, разжечь было трудно. Для нового общежития привезли вчера трубы, я взяла и удлинила одну. Вот эту. Сразу тяга стала лучше. А то наш холодильник — его еще называют библиотекой — выходит на север, и, как задуют ветры, читатели замерзнут. Да и я тоже.

— К зиме, значит, готовитесь, — обрадовалась Таня. — А товарищ Евтимов звонил? Когда вы его ждете?

Дора неопределенно пожала плечами.

— Таня, кто будет говорить? — спросила Светла и, не дожидаясь ответа, прибавила. — Мы вроде делегации к тебе. Я прямо скажу: товарищ Евтимов должен вернуться, тогда мы быстрее сможем закончить водохранилище. Все инженеры на плотине так говорят. И Младен тоже. Ему теперь лучше, только на щеке останется маленький шрам. Он даже начал работать, и его сразу же вызвали в Софию. Младен говорит о твоем муже: «Редкий человек. Только Евтимов может наладить дела в туннеле, руководить всей стройкой».

— Я все понимаю, но мне неясно, что могу сделать я, — грустно ответила Дора.

— Мы так думаем, — вмешалась Таня: — если дело кончится в его пользу — мы, кстати, в этом не сомневаемся, — а он не вернется, значит…

— Значит, — смелее подхватила Светла, — ты не хочешь оставаться на стройке и отговариваешь товарища Евтимова вернуться. Я понимаю, ты не привыкла к такой жизни. Правда, сначала мне показалось, что тебе здесь нравится, но в последнее время ты стала такая задумчивая, грустная. Конечно, жить здесь нелегко. Но ведь речь идет еще об одном только годе.

— Меньше года, — снова заговорила Таня. — Хотя бы до тех пор, пока кончим проходку туннеля и пустим воду. Вы должны понять, что товарищ Евтимов необходим на строительстве. Целый коллектив — инженеры, бригадиры, проходчики, — все на его стороне. При последнем обвале все убедились, как был прав ваш муж, когда требовал тщательной предварительной подготовки. Теперь никто не хочет идти в туннель. Говорят: «Мы только инженеру Евтимову верим».

Дора смяла газету, которую вертела в руках, и бросила в корзину для дров. Опять ей напоминают о том дне, который она старалась забыть. И о той страшной ночи, когда она одна шла в Буковицу.

— Я и не думаю уезжать, — сказала Дора. — Я останусь до конца строительства.

Таня и Светла переглянулись. Ну, тогда все в порядке! Евтимов обязательно вернется, ведь все уладится, в этом не может быть сомнения. Уже вернулись несколько инженеров, с которыми разговаривали в проверочной комиссии. Они говорили, что все обвинения против Евтимова оказались клеветой и интригами.

— Ты даже не представляешь, что делается сейчас на плотине, — продолжала Светла. — Настоящий улей! Только об этом и говорят. Кого не вызывали в Софию, тех комиссия опрашивает на месте. И парторга Божинова тоже вызывали. А Мирко вернулся только вчера вечером. Был у Ольги и больнице. Она поправляется, переломов нет, только сильная контузия была. Да, совсем забыла! Сиджимкова арестовали — открылись злоупотребления: продажа на сторону материалов со строительства.

Дора ждала, что еще скажет Светла о Траяне, об Ольге и поэтому последнюю новость приняла без воодушевления.

— И самое важное! Сенсационная новость! Наших инженеров пригласили в Сирию строить там водохранилище. Ты только представь, Дора! Поехать бы всем! И вы с инженером Евтимовым должны поехать!

— Да, но раньше я должна умыться, — пошутила Дора. — Если кто придет, выдай книги, Светла. Вот картотека.

Они долго еще разговаривали. И уже перед самым уходом Светла сказала:

— Сегодня у меня просто полный короб новостей. Вынимаю их, вынимаю, а все не кончаются. Вот еще одна: Младен женится.

— Что ж, хорошо, только бы девушка его стоила, — ответила Дора без особого интереса.

— Он бы ее стоил! Младен, конечно, хороший парень, но вот не сумел сразу разглядеть чудесный цветок, а бегал за какими-то там Лили или Лилянами.

Дора, перебирая карточки читателей, спросила, не поднимая головы:

— На ком же он женится?

— А разве ты не догадываешься? — удивилась Светла. — Да ка нашей же Ольге!..