ВЦ - 2

Наталья была в платье фланелевом и кофте. В доме было холодновато, на улице похолодало и в квартире тоже. Нет автоматики, поддерживающей одну температура. На диване в гостиной, куда отправились пить чай, и где Вовка ещё не был, сразу бросались в глаза три вещи. Дорогое немецкое пианино. Чёрное, с золотом надписи и отражениями света от, без единого пятнышка, лака. Ещё был саксофон, лежащий на диване. Маленький. Они ведь как-то разделяются, насколько Фёдор помнил? Это альт, должно быть? И на стене висела точно такая же гитара, что подарил военный Вовке в первый день его пребывания в этом мире, в больнице. Рука сама потянулась.

— Ты, Володя, играешь на гитаре? — заметила его жест мама Маша, как про себя её обозвал Вовка.

— Немного.

— Сыграй! — Наталья вскочила на кресло и потянулась за гитарой.

Ох, блин. Ослепнуть что ли? Умеет создатель красивые ножки создавать.

Гитара была настроена. Кто-то играет? Чуть, всё равно, поправив, Вовка перебрал струны, думая, что бы спеть. И тут хулиганская мысль пришла в его бестолковку. Он тронул струны и начал:

Лишь позавчера нас судьба свела,

А до этих пор, где же ты была?

Разве ты прийти раньше не могла?

Где же ты была, ну где же ты была?

Сколько раз цвела летняя заря,

Сколько раз весна приходила зря!

В звёздах за окном плыли вечера.

Где же ты была, ну где же ты была?!

Может и не Дима Билан с «Лейся Песнями», но ведь вещь-то для сорок восьмого года убойная.

Сколько дней потеряно!

Их вернуть нельзя!

Их вернуть нельзя!

Падала листва и метель мела.

Где же ты была?

Женщины плакали. Генералы тоже.

Глава 9

Глава девятая

Чтобы всегда здоровье было в норме,

Кипела жизнь, энергия в крови,

Ты должен быть всегда в спортивной форме,

В друзья ты спорт с собою позови.

У нас в районе созданы условья,

Для всех, кто хочет быть собою горд,

Богатым быть и силой, и любовью,

Ведь здесь любой ты можешь выбрать спорт.

Маленькая интерлюдия (политики в книге не будет, но эта вставка нужна)

Молотов Вячеслав Михайлович — Министр иностранных дел СССР посмотрел на Сталина и протянул двум стоящим в кабинете вождя мужчинам в «просторных» серых пиджаках бумагу. Пиджаки были разные. У того, что помоложе с зачёсанными назад длинными волосами, что приоткрывали намечающиеся залысины, он был в узкую полоску вертикальную. Звали хозяина полосато-мешковатого пиджака Николай Николаевич Романов, и был он Председателем Всесоюзного комитета по Делам Физической Культуры и Спорта при СМ СССР. Молодой совсем. Всего тридцать пять лет. Только пару месяцев назад, уже, будучи председателем комитета, сбросил с плеч другие погоны — секретаря ЦК ВЛКСМ по работе среди школьной молодёжи и пионеров. Занимал Николай Николаевич этот пост уже третий год и решал и небезуспешно поставленную ему ещё в 1945 году задачу — вывод советского спорта на международную арену. Одним из шагов в реализации этого плана было развитие в стране видов спорта, входящих в программу Олимпийских игр. Среди этих видов был и «канадский хоккей» или хоккей с шайбой.

— Гдэ этот Санкт — Мориц? — Сталин не курил, просто пустую трубку держал в руках, изредка намереваясь её в рот засунуть, но, не донеся до губ, одумывался. Пустая же.

— В Швейцарии, на границе почти с Италией, товарищ Сталин. Расположен на берегу одноимённого озера. Там уже проводились олимпийские игры в 1928 году, — вытянулся Романов.

— Почему только хоккей этот? Сколько там видов спорта будет? — Сталин отложил трубку и ослабил пуговицу на кителе. В кабинете было жарко. На улице, наконец, ударили настоящие морозы и не поскупились, ударили, так ударили, а то всю осень слякоть стояла. Вот и натопили со всей дури.

— Девять видов спорта, товарищ Сталин, двадцать восемь стран участниц, — чуть замялся, но потом ещё сильнее вытянулся и продолжил, — из них шесть социалистических. Это Болгария, Венгрия, Польша, Румыния, Чехословакия и Югославия.

— Хм, — Сталин ткнул пальцем в бумагу, — Ви будете хоккей изучать, — он перевёл взгляд на хозяина второго серого пиджака.

— Так точно, товарищ Сталин, — гаркнул от волнения на весь Кремль Сергей Александрович Савин — известный довоенный спортсмен, арбитр, в том числе, и по "канадскому" хоккею.

— Чего кричишь? Думаешь, я глухой? — Сталин улыбнулся в жёлтые усы.

— Никак нет, товарищ Сталин, — на этот раз шёпотом с перепугу, и очки тяжёлые роговые сразу запотели. Снял их и сунул в карман.

— Так почему только хоккей? Пошлите специалистов по всем девяти видам спорта. Или нам у них нечему учиться? Всэх и так победим? А?

— Слушаюсь, товарищ Сталин! Отправим специалистов по всем видам спорта.

— Хорошо. Ви свободны, товарищи. Товарищ Молотов, подготовьте документы и справку по всэй делегации. Завтра. До свидания, товарищи.

На следующий день после матча «Динамо» с МВО ВВС двое из этой четвёрки сидели в кабинете Романова и пили чай. Только закончилось совещание по подведению итогов чемпионата мира по конькобежному спорту в Финляндии. С женщинами всё было не просто хорошо, а очень хорошо, абсолютной чемпионкой мира стала Мария Исакова, а в десятке сильнейших всего одна иностранная спортсменка. С мужчинами было похуже. Но разговаривали Романов с Савиным не о конькобежцах, а о вчерашнем хоккейном матче, на котором они оба присутствовали. Василий Иосифович Сталин пригласил.

— Сергей Александрович, видел форма какая была на вратаре динамовцев? — Романов с хрустом раскусил сушку.

— Не так, Николай Николаевич. Там ещё на том нападающем, что за минуту три шайбы забросил тоже необычная амуниция, словно рыцарь в доспехи закован, — Савин сушку сунул в горячий чай. Размочить. Половина зубов железная, половина болит.

— Точно. Интересно, а почему он вышел на пять минут, даже меньше, наверное, и больше не появлялся?

— Игру сделал, — усмехнулся Романов, — Так ты не знаешь этих двоих?

— Нет, Николай Николаевич. Первый раз вижу. Может, кого из другой команды взяли.

— Должно быть. Сергей Александрович, ты зайди завтра к Якушину, узнай, — Романов пользуясь молодостью, разгрыз вторую сушку.

— Хорошо, только у них Чернышёв тренер — Аркадий Иванович.

— Иваныч, так Иваныч. А видел, как вратарь этот длинный шайбы ловит? Всё узнай и про нападающего, и про вратаря. Хорошо?

— Сделаем, Николай Николаевич.

— Постойте. Сейчас в Управление Промышленного Снабжения при комитете нашем позвоню. Пусть Исаак Аронович с тобой прогуляется, если придумки полезные, то пусть оценит, сможем ли мы в промышленных масштабах это делать. Подожди. Чего-то туплю сегодня, заодно, кого из Бюро Изобретательства с собой захватите.