ВЦ 3

Якушин завёл Вовку к себе в кабинет после тренировки и мотнул головой, указывая на стул венский.

— Ты что Фомин верующий? — как на больного Хитрый Михей посмотрел. Нашёлся, блин, воинствующий атеист.

— Нет. А что опять случилось Михаил Иосифович? — ох, уж эти хроноаборигены. Учудят иногда такое, что хоть стой, хоть падай.

— Ну, ты сейчас по краю поля ползал на коленях и поклоны бил. Ты комсомолец? — взгляд не изменился.

— Фу, напугали вы меня, товарищ тренер. Это я в Югославии с трёх стадионов кусочки газона откопал и теперь у нас с краешку поля прикопал пока, нужно будет с директором стадиона поговорить. Не знаю секретная ли это трава, но на тех трёх стадионах, что в Хорватии, что в самом Белграде газон ни в какое сравнение с нашим лысым не идёт.

— Партизан ты …

— Точно с «Партизана» самая лучшая трава.

— Артист, бляха муха. Вот что Володя. Не совсем тебя понимаю, и не верил в твою галиматью. Но это, блин горелый, работает. Пацаны взрослых громят. И у нас, и там, в Югославии. Кроме того Аполлонов на меня рычит, чтобы пригляделся к твоей методике, и в то же время всеми карами небесными стращает, если я тебя угроблю. Словом… — Хитрый Михей покачал головой видно сам себе удивляясь. — Завтра играешь во втором тайме, в независимости от результата. Гранаткин Валентин Александрович сказал, что медаль будет выдаваться игроку — принявшему участие в десяти играх, в том числе и решающих. Так что, готовься, почти в каждой игре будешь выходить.

— Спасибо, Михаил Иосифович.

— Пока не за что.

— А тренировки? — начал вставать Вовка.

— Тренировки? Не тренировки пока я сам буду вести, ты уж со следующего года. Да, шучу. Напиши план. Будем потихоньку внедрять, сам понимаешь, если в середине сезона резко нагрузки увеличить, то можно и навредить больше, чем это пользы принесёт. Со следующего года. А с пацанами сам уж. Даже лезть не буду.

— Понятно.

— Нет. Не понятно тебе. Рожа не сияет. Сам — говорю. На полную ставку тебя оформим тренером. Там полно бумажных препятствий было. Но ты их одним махом смёл. Мастер спорта может работать тренером без специального образования. А сегодня в газете сам читал, что ты теперь мастер спорта.

По стадиону, я поговорю с директором, подойдёт к тебе Василий Семёнович, покажешь, куда ты ворованную траву прикопал. А говоришь, комсомолец, у братского югославского народа траву украл. Позорище.

— Позорище по-сербски — это театр.

— Точно. Артист.

Событие семьдесят первое

Сколько ни путешествуй, а все равно домой тянет. Борща хочется!

Андрей Данилко (Верка Сердючка)

Ничто так не привязывает к дому, как перспектива жить на улице.

Геннадий Ефимович Малкин, из книги «Мысль нельзя придумать»

Генерал-лейтенант Пономарёв Иван Михайлович хлопнул Вовку по плечу, неожиданно обнял и снова хлопнул. Фомин ничего такого не ожидал. Даже оторопел.

— Ладно, племяш, держи ключи. Девок … Да, чего там, нужно так и девок води, мебеля только не громи, жена ругаться будет. Я тебе с оказиями, может, и ещё пришлю. Да и денег на содержание подкидывать буду. — Усатый генерал в очередной раз хлопнул Фомина по плечу и сунул ему связку ключей. — Держи ключи, бывай, племяш, а то самолёт без меня улетит. — И опять хлопнул.

Странный дядюшка. Родственник неожиданный затопал сапогами вниз по лестнице, а Вовка закрыл дверь квартиры и присел на табурет в прихожей. В последние два дня подарки на него сыпались со всех сторон. То Генсек Тито орденом пожаловал, то наш Генсек дал звание мастера спорта и пять тысяч рублей премии, потом сын Генсека сдержал слово и от ВВС ему премию в тысячу рублей выписал. Так сказать, за демонстрацию превосходства Советского спорта.

Следом отметился Хитрый Михей, обещавший заиграть его за основной состав. Это как минимум серебряная медаль Чемпионата страны, а если сегодняшний матч выиграют у ЦДКА, то при прочих равных и не будет валидольной финальной встречи. Просто отставание будет в два очка и при большей разнице забитых и пропущенных у «Динамо», последнюю игру ЦДКА можно просто слить. А можно выкинуть фортель и поставить против ЦДКА 24 сентября Молодёжку. Выиграют, какой щелчок будет по носу армейцам, а проиграют пацаны, то можно говорить, что вот, мол, думаем о будущем, и потому решили в ничего не значащим матче детишек заиграть. Но Фомин думал, что детишки выиграют. Еле живые к концу чемпионата, побитые все, армейцы и ещё больше набравшие форму «его» ребята. Стопчут просто армейцев. Один Бобров в поле не воин.

И вот очередной подарок. Сдержал слово и Аркадий Николаевич Аполлонов. Он договорился со своим другом генералом Пономарёвым Иваном Михайловичем, что тот пропишет у себя в квартире в Москве «племянника» из Куйбышева. Сам генерал отбывал в Берлин. Назначили его Начальником политуправления Группы советских войск в Германии. Так бы пришлось квартиру сдавать в Москве, возможно, а теперь, раз Фомин там будет прописан, то огромная двухкомнатная квартира в двух шагах от дома Аполлоновых останется за Пономарёвым. Все довольны и счастливы. Может, в управлении, что ведомственными квартирами в армии занимались и наточили уже зубы на престижную жилплощадь, но против личного друга Жукова переть не стали. Сказал, что племянник, значит, племянник. В домовую книгу вписали, штамп о прописке поставили в серпастом молоткастом. До этого у Фомина была лишь временная прописка на год, что ему Аполлонов в общежитии обеспечил, теперь вот — настоящий «масквич».

Кроме него будет ещё проживать в генеральской двухкомнатной квартире и домработница «Стеша». Ну, на «Стешу», тётка Степанида похожа, разве что, в темноте со спины. Похожа она на монстра. Лицо обожжено и половина его красное в рубцах. Керогаз разжигала и на себя как-то там плеснула? Смотрится довольно жутко. А так почти весёлая тётка лет сорок. Мужа нет, погиб в войну, и детей нет, отправили в эвакуацию в сорок первом, и они от тифа в Ташкенте померли оба. Два мальчика было. Стеша выжила, хоть и тяжело перенесла, а потом там и ожёг, в этом проклятом Ташкенте, заработала. Вернулась в Москву и генеральша Понамарёва её и приютила, дальняя родственница, седьмая вода на киселе, свояченица тётки свёкриного брата. Стешу генерал с собой в Германию не взял, хотел за квартирой бдить оставить, но раз «племянник» нашёлся, то и ещё лучше, не уплотнят. Смирилась тётка Степанида с обрушившимися на неё несчастьями и зажила тихой и обеспеченной жизнью у родичей. Газеты любила читать и сейчас, наверное, в «своей» комнате читает.

Вовка поднялся с табуретки и пошёл, теперь уже по-хозяйски, осматривать доставшуюся жилплощадь. Если сравнивать с теми квартирами, что будут или точнее, наверное, были у Фёдора Челенкова, то эта не идёт ни в какие сравнения. Потом будут коробки строить с малюсенькими ванными и совсем уж, хрен развернёшься, туалетом. Комнаты смежные, кухонька, ну, в общем, всё для людей, гуляй на всю зарплату. Эта квартира явно не для людей строилась. Даже не понятен замысел этого архитектора неизвестного. На входе небольшая прихожая, прямо «крохотная» — метров десять длинной и точно не меньше двух с половиной метров шириной. Упирается крохотулька в кухню. Тоже децельную, пять на три, должно быть. В два окна. Ну, чтобы хозяйка с домработницей задами не тёрлись у плиты. Дровяная плита с двумя, как эта вещь называется, конфорки пусть, закрытые кольцами чугунными. Для регулировки пламени, что дно кастрюльки облизывает. Есть ещё печь типа буржуйки рядом, и есть настоящая буржуйка в большой комнате. С войны осталась, и её никто не демонтировал, запас карман не тянет.

Дальше коридор поворачивает и ведёт в ванную комнату. Удобства совмещены. Но комната эта, как бы, не три на четыре метра. При большом желании можно и перегородку поставить. И это именно комната. У неё есть окно. Занавесочки висят, в форточку открытую воробьи чирикают, обсуждая нового жильца. А будет ли он крошки со стола на подоконник высыпать. Или жмот жмотский. Огромная, метра в два в длину, чугунная ванна стоит не в уголке. А на постаменте в центре этой комнаты. Ноги литые от льва присобачены и краны из бронзы. Вещь! Буржуйсто настоящее. Ещё бы плитка не Метлахская, и прямо, как в дорогущём итальянском президентском люксе, где-нибудь в Роме.

Напротив кладовая или гардеробная. Размер тот же, но в ней не вещи висят ненужные, а живёт нужная домработница Стеша. Минус у этой комнаты есть. Она как раз без окна. Кладовка в общем. За дверью еле слышно газета зашуршала, хотел Фомин постучать и сообщить, почти оглохшей после пожара на её голове Степаниде, что всё, генерал уехал, но передумал. Пошёл дальше хоромы осматривать. Осталось ещё две комнаты. Одна была спальней. Стояла явно импортная широкая кровать железная с финтифлюшками разными на спинках. Кровать двуспальная. Большая. Наверное, два на два метра. И она занимала половину небольшой спальни. Ещё шкаф коричневый древний стоял и две тумбочки по краям кровати в изголовье. Вовка прошёл, открыл, нет ничего, всё выметено, и убрано, и потом ещё и тараканьи трупики выметены. Тараканы есть. Куда без них. Соседи человечества. «Машеньки» пока не придумали. И клопы есть. Это плохо. Но нужно будет как-то сосуществовать. Травят же их, наверное. Карбофос, может, уже какой изобрели.