Вчера

Письмо Анне Николаевне передали по цепочке, из рук в руки, добрые люди в середине сентября. Сенька с мамой тотчас ответили. Видно, папа тоже ответил сразу же по получении письма с родины, так как уже 28 декабря, как дорогой новогодний подарок, Семён с мамой и Ниной перечитывали письмо от настоящего отца.

«С. С.С. Р. УССР, Днепропетровская область, гор. Никополь, ул. Калинина, 157, Евгению Степановичу Сербе.

21 октября. Добрый день, дорогие родные!

Поздравляю с праздником очередной славной годовщины Великой октябрьской революции!

Желаю много счастья, благополучия и долгих, долгих лет жизни.

Ваше письмо, за которое очень и очень благодарный, получил ещё в начале октября, но как–то не мог сразу ответить.

Очень прискорбно, что Вам не удалось ничего узнать по моему вопросу. Всё дело в том, что там у меня ведь был и сын. Но ничего не поделаешь, живем по–прежнему. Я хотя уже около двух лет не работаю, но на шее ещё ни у кого не сидел, а дальше будет видно, хотя кое–какие резервы имеются.

Вы спрашиваете, как или где я живу. Мотаюсь, что называется, и иногда зарабатываю больше, чем на работе, а иногда прорабатываю, но это не постоянно. Живу в своём домике почти в центре города. Домик небольшой, но хороший, кирпичный. Три комнаты сдаю квартирантам, а Валерка живет то у меня, то у Лиды, да я и сам там часто бываю. Зять имеет мясной магазин, два автомобиля. Валерка недавно устроился на работу по продаже автомобилей. Имеет свою автомашину и больше ничего, ибо у него, как у парубка, своей получки не хватает, еще иногда приходится и «подсоблять».

В общем, материально живем неплохо, но очень и очень тоскуем по Родине, по родной стороне. Цену Родины можно узнать только потеряв ее.

Сейчас у нас весна уже при конце, скоро настанет лето, а оно иногда бывает очень жаркое. Иначе новостей особых нет, а международные новости и мы и Вы знаем из печати, радио и т. д.

Прошу, пишите почаще и побольше. Шлите фотокарточки, мы в долгу не останемся.

Привет всем. С. Серба

SENDER’S NAME END ADRESS:

Mr. S. Serba, 23, Sidney st, Melbourne, Australia»

Так Сенька обрёл отца. Сразу же сел и настрочил ответ. А вскоре и из Австралии пришло первое письмо ему лично. Вот этот исторический letter.

«8 декабря.

Дорогой Сеня!

Приятная неожиданность, что принесла так много радости, надежды и волнения. Действительно, сюрприз, спасибо за внимание.

Твое письмо получил, на которое почти сейчас же отвечаю.

По капризам судьбы очутился далеко, далеко за пределами Родины. Пришлось многое пережить — и ужасы войны и лишения перемещенного.

Сейчас уже, слава Богу, многое прошло, как прошла почти вся жизнь.

Живу, конечно, ничего, но тоска по Родине сводит на нет относительное материальное благополучие.

Подробнее опишу в последующих письмах, а сейчас пока ограничусь несколькими просьбами. Первое, прошу передать привет Нине, маме и бабушке. Особо попроси от меня маму, если сможет, пусть мне напишет немедленно, а также пусть прибавит к своему «миллиону» забот еще одну и вышлет фото. Также желательно иметь фото с твоей подруги жизни Нины.

Срочно сообщи такой адрес, по которому бы я смог Вам выслать через Швецию или Англию посылку (тебе, Нине и маме отрезы на костюмы — напиши, какой желательный цвет). Вышлю в январе 1960-го. Посылка идет примерно три месяца. Сообщи размеры и цвет обуви для всех. Также напиши, что еще мог бы для Вас выслать. Я, конечно, знаю, что Вы не нуждаетесь, но я с удовольствием выслал бы просто на память. Это не представит мне особых затруднений, а посылать можно, в этом я имею соответствующий опыт, уже посылал родным на Донбасс и т. д.

Целую крепко, Папа.

Прилагаю фото — май 1957-го, — но особых изменений нет и сейчас.»

Получается, Сенька правильно поступил тогда в 1947-м году, когда помешал маме выйти замуж за Акулова. Он как бы чувствовал, что у неё ещё не всё закончено со Станиславом Сербой. А его побег из дома в 1948? Ведь он тогда стремился всего лишь добраться до… Австралии! А именно в то время отец оказался в Мельбурне!..

И не описать, какие сложные чувства навалились на мужика. Но одно несомненно. Если в детстве и в юности Сенька всегда подпевал маме и порицал своего отца, как бросившего, с её слов, семью и так далее, то, едва прочитав первое письмецо, он сразу же простил Станислава Сербу за все прошлые проступки и ошибки, вынес за скобки мамины с ним пререкания, понял, что у него есть теперь второй дорогой человек на свете — отец…

И хотя письмо попало к ним чисто случайно, однако бабушка Фрося утверждает, что не обошлось без божьего вмешательства.

Вот так начался и резво побежал ещё один бестолковый год. Как мы уже знаем, в феврале Сенька бросил работу в «Пищевике» и стал искать более денежную. Как назло, с друзьями был напряг, и основательно обсудить все «за» и «против» было, по большому счёту, не с кем. Тут ещё оказалось, что психбольница проводит периодические проведывания своих выписанных на свободу пациентов на предмет установления степени их социальной реабилитации. Пришли и к Сербе на дом. Спасибо, соседи объяснили, что ничего плохого о Сеньке сказать не могут, а молодой человек не работает, не берут, дескать, суматика нигде. По оставленной медработником записке Сенька явился в психушку и предстал перед дежурным врачом. Она сообщила, что они его потеряли, что ему надо ежегодно проходить переосвидетельствование и назначила на середину марта.

Перед Семёном встало несколько проблемок. Если он хочет подтвердить третью группу инвалидности и получать пенсию, то должен к моменту перекомиссии неработать, а заодно не иметь в паспорте отметок о работе за предыдущий период. Иначе получается, что в прошлом году получал пенсию незаконно.

Семён решил все вопросы одним махом, «потеряв» паспорт. Подав в милицию заявление, уже через пару недель соискатель пенсии имел на руках новенький серпастый и молоткастый… С чем и пошел на комиссию. Ему шутя подтвердили третью группу, хотя и отметили большой прогресс в смысле нормальной семейной жизни и отсутствия за истекший период каких–либо эксцессов. Посетовали, что хорошо бы найти хоть какую–нибудь работу.

Вскоре Семён с помощью мамы устроился экспедитором «куда пошлют» в ОРС «Запорожстали», который возглавлял старинный мамин сослуживец Миша Руткевич. Местом работы стала универсальная база ОРСа. Там Сенька проработал всего месяца три. Работа была непыльная, хотя и за копейки, каких–то 850 рублишек.

Но когда из министерства чёрной металлургии Украины приехали ревизоры для плановой ревизии деятельности ОРСа, то старшего товароведа, химичившего с пересортицей и уценкой дорогих шерстяных тканей, взяли под арест, как и его дружбана зава промтоварным магазином. В результате ревизии под суд пошли не только два завмага и старший товаровед базы, где кантовался Семён, но и кадровая работа в ОРСе получила достойное освещение в акте проверки. И — опять без работы.