Вдохновенные искатели

Проблема энцефалита на Дальнем Востоке была решена.

Основательно изучив природу каждого вида переносчика энцефалита, Петрищева могла не только сказать, где именно гнездится и размещается враг, но и какими средствами следует вести с ним борьбу. Старый растительный сухостой на лугах, установила она, служит убежищем для трех видов переносчиков; рисовые поля с их застойными водами, кадки с водой и прогреваемые болотца в дачных, лесных и садовых районах, лагуны и впадины в каменистом ложе скалистого берега, дорожные канавы, лужи и мелкие огородные канавки способствуют развитию видов комаров, зараженных возбудителем энцефалита. Петрищева предложила ускорить сенокос, с тем чтобы к моменту первого лёта комаров на полях не оставалось косцов. В тех случаях, когда уборка затягивается, людям следует носить специальную закрытую одежду и сетки, пропитанные химическим раствором, отпугивающим комаров, Перед заходом солнца вблизи полевого стана нужно разводить небольшие дымовые костры.

Для уничтожения личинок и мест для зимовок комара Петрищева предложила сжигать травостой во второй половине марта, своевременно и часто спускать воду с рисовых полей и размещать домашний скот между болотами и людскими жилищами. Комары, которые предпочитают кровь животных крови человека, заселят стойла скота и избавят людей от опасности.

Таковы были средства, предложенные паразитологом Петрищевой. Микробиологи в свою очередь создали вакцину – средство, оберегающее организм от заразы.

Заболеваемость в Приморье стала снижаться. Число больных в течение года сократилось в девять раз, а смертность упала до ничтожных размеров.

Человек как среда обитания

Таковы ученый, его друзья и помощники. Все они молоды, и всех моложе Павловский. Он остается юным и неутомимым.

В школе мужества и силы, основанной им, нет места слабости и старению. Сюда приходят люди совершенные и сильные, отшлифованные в борьбе и испытаниях. Когда паразитолог Змиев просился на службу к нему, ученый первым делом спросил его:

– Что вы умеете делать? Где были в экспедициях?

– Я был на Дальнем Востоке, – ответил Змиев, – участвовал в двух экспедициях. В рудниках Сучана я в течение года искал яйца анкилостомы. Умею управлять собачьей упряжкой, делать за день шестьдесят километров пешком. Могу неплохо стрелять, лазить на деревья, плавать и карабкаться на отвесные скалы.

.Ответ удовлетворил академика. Впоследствии человек этот обошел весь Памир и сделал много полезных открытий.

В этой школе перед каждым стоит великая цель, путь к которой лежит через горы испытаний. Тут неизменно кипит жестокая война, плодотворная борьба не утихает. Где уж в такой жизни, полной славы и труда, подсчитывать ушедшие годы!

Опыт изучения переносчика болезни, все добытое учеными в многолетней работе может быть сведено к следующему.

Отдельные виды насекомых – единицы из множества описанных и еще не изученных – способны передавать человеку болезни. Резервуаром возбудителей служат животные или сами переносчики – насекомые и членистоногие. Круг этих носителей заразного начала непостоянен. В течение истории одни из них порывают с человеком, другие занимают их места. Общение людей с домашними животными приводит к обмену паразитами между теми и другими. Новому хозяину – человеку – насекомое передает заразное начало животного. Так возникает новая болезнь. В то же время паразит, перешедший к животному, либо прививает ему болезнь человека, либо делает его резервуаром возбудителя болезни. Из этих общеизвестных представлений Павловский строит учение об очаговости, насыщая его идеями об организме как о своеобразной среде обитания.

Вот как выглядит эта теория.

Можно назвать немногие из известных инфекционных болезней, которые прямо или косвенно не передаются человеку животным. Почти все людские заболевания встречаются среди насекомых или зверей. Животный мир подвержен даже таким человеческим болезням, как грипп, дифтерия, менингит, оспа, скарлатина, воспаление легких, туберкулез и паратиф. Гриппом и менингитом болеют главным образом лошади. Известная эпидемия испанского гриппа в 1918 году совпала с эпизоотией гриппа у свиней. Эпидемия. гриппа в Англии в 1732 и 1889 годах, а также в Америке в 1871 году сопровождалась тяжелыми эпизоотиями у лошадей. Нельзя с уверенностью сказать, что животные не были причиной гибели миллионов людей. Дифтерийную бациллу много раз выделяли из ран лошадей, из вымени и сосков коровы и даже из роговицы глаза барана. Болезненный процесс дифтерии и скарлатины у телят, жеребят и ягнят проходит точно так же, как у детей. Историки XVIII века, наблюдавшие эпидемию дифтерии в Кремоне, Испании, Италии, Голландии и Швейцарии, утверждают, что болезнь, поразившая миллионы детей, свирепствовала в то время и среди рогатого скота. Туберкулезом и оспой страдает большая часть животных мира. Палочку Коха находили даже у рыбы и черепахи. Возбудители этих опасных болезней проделывают у человека своеобразное превращение. Туберкулезный процесс, возникающий у детей от молока коровы, протекает по форме коровьего туберкулеза до половой зрелости этих детей. Затем коховская палочка приобретает новые свойства и порождает уже человеческий туберкулез. Еще полней перерождается возбудитель оспы. Ни один вид животных так тяжело не переносит эту болезнь, как человек. Достаточно, однако, перенести возбудителя из тканей человека в коровьи – и с паразитом происходит перемена; он утрачивает свою губительную мощь. Никогда ему уже потом не вызвать человеческой оспы. Описаны случаи заболевания оспой от общения с больными лошадьми. Историки свидетельствуют, что во время эпидемии, унесшей в могилу десятки миллионов людей, от оспы массами гибли домашние птицы. Поныне куры, цесарки, утки и гуси подвержены этой болезни. Не они ли, столь близкие людям, раздули пламя великого бедствия?… Воспалением легких болеют птицы и звери, все грызуны и рогатый скот. Нет точных указаний, какими путями возбудитель болезни может переходить к человеку. Однако наблюдения отдельных ученых объясняют эту механику. Один из сотрудников Павловского обнаружил эпизоотию воспаления легких среди морских свинок вивария. Более огорченный, чем заинтересованный этим, он стал искать причину и вскоре ее нашел: блохи передавали свинкам заразу. Проведенные им опыты открыли, что кормленные пневмококками блохи заболевают и последующим укусом заражают мышей. В желудке вши эти кокки также находят благоприятную среду для обитания.

Механика передачи животными других болезней человеку более проста. Бруцеллез и ящур приобретаются с молоком домашних животных; туляремия – соприкосновением со шкуркой грызуна; бешенство – укусом волка или собаки; заболевание болезнью содоку – укусом крысы. Однокопытные животные заражают нас сапом, выделения грызуна – инфекционной желтухой. Характерно, что возбудители так приспособились к нам, что, поражая человека, не делают его заразительным для других.

Членистоногие передают нам большое число тяжелых болезней Вши – сыпной и возвратный тифы. Шестнадцать видов лихорадок или тифов переносят блохи, москиты и клещи. Комары поражают нас лихорадкой денге, японским и американским энцефалитами, желтой лихорадкой, филяриозом и малярией – болезнью, которой подвержены сто семьдесят миллионов человек на земле и от которой гибнет ежегодно три с лишним миллиона. Муха цеце переносит сонную болезнь, а блоха – человеческую чуму.

Есть и косвенные пути заражения, как будто не связанные с участием животных: зараза приходит из почвы и воды. Так, из чистой водопроводной влаги выделяют бациллу брюшного тифа; из сельских водоемов, рек и озер – возбудителя холеры или холероподобного вибриона. В почве обнаруживают микроб столбняка и газовой гангрены. Похоже на то, что холодная и лишенная питания среда может быть приютом для болезнетворного микроба. На самом деле это не так. Жить и размножаться ни в почве, ни в воде, особенно в наших широтах, возбудители болезни не могут. Для их нормального развития нужна температура теплокровного животного. Способность существовать в виде спор может не дать ему погибнуть, на время его сохранить – и только. Все возбудители болезней поступают в почву и в воду из организма животных и человека. В кишечнике теплокровных, особенно травоядных, легко обнаружить столбнячную палочку. В выделениях лошадей и рогатых животных исследователи находили ее в ста случаях из ста. Холерных вибрионов наблюдали очень часто в выделениях животных и здоровых людей, в кишечных гнойниках свиней. Спирохету инфекционной желтухи находили также в воде и считали эту среду нормальной для этого микроба, пока не открыли, что это заразное начало проникает в почву с выделениями крыс. К почвенноводным инфекциям также относили туляремию и сибирскую язву. Было известно, что слепень после укуса больного животного последующим кровососанием распространяет заразу, однако пути перехода возбудителя болезни из почвы и трупов павших животных продолжали оставаться неясными. Один из учеников Павловского, паразитолог Олсуфьев, изучая слепней, обнаружил, что они не брезгают кровью павших от сибирской язвы животных. Они также пьют воду из водоема, где находится труп, и, присасываясь к земле, вместе с кровью поглощают бациллу. Пищеварительный канал кровососа, его рот и хоботок кишат бациллами сибирской язвы. Переносчик не остается пассивным хранителем заразы: своими выделениями он заражает почву, хоботком отравляет водоемы и превращает ничтожную ранку человека и животного в ворота заразы. Таким же путем, как убедился Олсуфьев, слепни извлекают возбудителя туляремии из почвы и воды и распространяют заразу.

Вокруг человека, решает Павловский, природа, словно сети, раскинула хранителей и носителей заразного начала. На первой линии, в непосредственной близости от него, находятся его собственные паразиты и домашние насекомые: блохи, клопы, кишечные черви, вши, тараканы, мухи, слепни. Вторую цепь образуют прирученные животные и их паразиты – переносчики и резервуар заразного начала некоторых заболеваний. Третий пояс – звери и их паразиты, очаг сущих и грядущих болезней человека. По мере внедрения в девственную природу, приручения диких животных, перемены мест своего обитания человек становится на пути циркуляции возбудителя между теплокровным животным и переносчиком невольно образуя собой новое звено. Так возникает новая болезнь. Когда творческие силы цивилизации обращают тайгу в благоустроенный край, дикую пустыню – в цветущий оазис, болота – в культурные поля, звери оставляют места своего обитания, а за ними уходят их паразиты. Снова возбудитель циркулирует между животным и насекомым, не вовлекая человека в свой губительный круг. Каждой фазе цивилизации соответствует определенный состав насекомых, домашних и диких зверей. Различным стадиям культуры – различный круг хранителей и переносчиков болезнетворного начала. Открытие и колонизация Америки привели к умножению болезней в этой стране. Общение с Европой способствовало распространению неизвестных за океаном сыпного и возвратного тифов. Из Африки туда была занесена неграми желтая лихорадка. Европа в свою очередь заполучила из-за океана сифилис, болезнь, между прочим, не чуждую и животному миру: в Америке она известна как случной спирохетоз южноамериканских лам, а в Европе – как кроличий сифилис. Возбудитель передается половым путем и излечивается сальварсаном. Спирохета по виду не отличается от сифилитичной.

Что же определяет взаимоотношения между животным, насекомым и возбудителем всякой болезни? Что привлекает микроба в один организм и не дает ему удержаться в другом? Почему, например, заразное начало сапа избирает в девственной природе организм льва, леопарда и тигра и не размножается в рогатом скоте?

Все живущее на свете, объясняет Павловский, нуждается в среде для нормального существования. Она должна отвечать биологическим требованиям животного, обеспечить ему возможность сохранить жизнь и продолжить свой род. Желудок комара анофелеса для малярийного плазмодия или слюнная железа клеща для возбудителя энцефалита – не механическое вместилище, а среда обитания, благотворная сфера для размножения. Биологическая среда одного вида членистоногого служит для возбудителя естественным приютом, а другая сулит ему гибель. Спирохета возвратного тифа, обитающая, как известно, в организме вши, может также развиваться в организме клопа. Среда обитания, полагает Павловский, место жестокой и беспощадной борьбы. Здесь битва между сильным и слабым, одним видом микроба с другим. Кто-то не выживает, кто-то укрепляется на отвоеванных местах, которые завтра займут, возможно, другие. В кишечном тракте человека, в его дыхательных путях, всюду, где слизистая оболочка приходит в соприкосновение с внешним миром, миллиарды микробов образуют свою естественную среду. Полезные и вредные, сильные и слабые, они ни на минуту не прекращают войны. Отзвук битвы доходит до всех уголков организма. Среда обитания содрогается от непрерывных ударов. Битва идет, и от ее результатов – победы одного и поражения другого сообитателя – зависит ход и течение человеческой жизни. Так между взлетом и падением функции, равновесием, подъемом и спадом проводит свои дни среда обитания, которую мы называем своим организмом.

Война неожиданно расширила круг изысканий Павловского. Много лет мечтал он о далеких поездках к экватору, куда-нибудь в Африку, ближе к тропикам Козерога и Рака. Молодым человеком ему привелось быть в Алжире и Тунисе, но с тех пор прошло больше четверти века. Сейчас он взглянул бы на эти страны совершенно другими глазами. Ни Европа, ни Америка не прельщают его так. Было время – Павловского приглашали на конгресс в Соединенные Штаты Америки, включали в делегацию на съезд ученых во Францию, но во всех этих случаях он предпочитал Таджикистан Нью-Йорку, город Кушку – Парижу…