Вдова Клико
Шрифт:
Но на самом деле все ее рациональные мысли и рассуждения ничего не значили. Тереза — неотразимая, головокружительная, пьянящая, и если она решила тебя соблазнить, то сопротивляться ее душе и прекрасному телу было бесполезно. Их совместные ночи, похожие на тайные запрещенные сны, заглушали ее горе и позволяли сбросить всякую ответственность.
— Мама! — Ментина ворвалась в дверь во главе выводка детишек мал мала меньше и разной степени растрепанности. — Можно мне поехать кататься верхом? Мсье Бон сказал, что возьмет меня с собой в Тюильри. Я надену новую муфту и синее платье. Все дамы меня увидят и подумают, как я
Видимо, не только Николь влюбилась в Терезу.
— Хватит! Ты так быстро тараторишь, что у меня голова кругом. Иди поцелуй маму, и, конечно, ты можешь ехать.
Дочка запрыгнула к ней на кровать, и за ней две дочери Терезы. У них были шелковые головки и идеальной формы лбы. У Николь сжалось сердце: самые счастливые ее моменты омрачала грусть, сожаление, что Франсуа с ней нет и он этой радости не разделяет.
— Хорошо. А теперь брысь все! Идите собирайтесь, а Луи передайте, что я сейчас спущусь, пусть он меня подождет.
Этой встречи она боялась. Ему не понравится то, что она должна сказать, но она обязана поговорить с ним прямо.
Улыбка Луи согревала комнату.
— Вас трудно поймать, вдова Клико.
— Прости, Луи, меня совсем закрутила суетливая жизнь Терезы. Каким-то образом ни на что другое не остается ни секунды.
— Я заметил. Твое имя мне часто приходится слышать в самых изысканных обществах, — мрачно ответил он.
— Не дразнись. Да, пока что я сопровождаю Терезу. И мне это нравится — помогает забыться.
— Не забывай слишком много, дикарка.
— Луи, дай мне отдышаться, хотя бы недолго.
— Не знаю, нравится ли мне то, что я слышу. То, как тебя обсуждают в связи с нею. Она — белая ворона, диковинка, красавица, ходячий скандал из другого мира, неуязвимая дня мнения общества. Но к тебе это не относится. И виноградники по тебе плачут. Когда ты вернешься к живой, земной жизни?
— Не будь старым занудой, Луи! Ты не лучше всех этих деревенских сплетников, от которых я удрала.
От его обиженного вида она разозлилась, потому что сама чувствовала себя виноватой, но именно злость придала ей решимости, и ее голос обрел необходимые стальные ноты.
— Я не вернусь вообще. Да, на балу нам было весело, когда мы продавали мое шампанское этим старым вдовам. Но сейчас у меня другие планы.
Последние бурные недели убедили ее, что здесь, в Париже, она сможет построить новую жизнь.
— Так про это я и пришел тебе рассказать. Помнишь мадам Шан-Рикар на балу у Терезы в тот вечер? Она покупает! Она считает, что ты очаровательна — на рынке вин ты просто диковинка. Вдова отменила заказу Моэта и передала его заказ нам. Десять тысяч бутылок! Лучшего начала нового года мы и желать не могли. Но как ты будешь управлять давильней отсюда, Николь?
Услышав имя Моэта, Николь ощутила укол совести. Она все еще не договорилась с ним окончательно, но обещала приехать в Реймс подписать документы, как только сможет заставить себя вернуться.
— Я не хочу возвращаться и не собираюсь снова заниматься виноделием. Без Франсуа мне этого не вынести. Я здесь счастлива, и Ментина довольна. Для чего мне унылая, скучная жизнь в этом городишке?
—
Это не ты говоришь, это она.— А с Моэтом можешь работать ты. Он будет счастлив такому заказу. Нам легче будет продать наше дело как работающее — а с ним перейдешь и ты, мой лучший коммивояжер.
Луи вспыхнул:
— Вот, значит, кем ты меня считаешь? Приложением, которое можно продать вместе с делом?
— Нет! Просто мне нечего больше тебе предложить, Луи. Я всего лишь хочу забыть…
В комнату ворвалась Тереза.
— Милая, что вы с ним сделали? У него такой вид, будто он увидел призрака! — Она протянула Луи руку, он неохотно эту руку поцеловал.
— Боюсь, что вам не удастся надолго захватить Николь только для себя — на нее огромный спрос. Николь, милая, вы должны идти готовиться к нашему маленькому собранию. Что это за прическа у вас? Я пришлю к вам своего парикмахера, и через полчаса вы будете готовы ослепить Париж, милый мой сельский светлячок. Луи, правда же, чудесно снова видеть искру в этих серых глазах?
— Настоящая парижанка, — мрачно ответил он.
Николь дала подруге себя увести, не замечая его сердитого лица. В дальнейшем обсуждении нет смысла, она приняла решение. Предложение Моэта прекрасно, она продаст ему дело и останется жить в Париже с Ментиной, бесповоротно оставив позади все воспоминания о жизни с Франсуа.
Когда настал вечер, она слишком выдохлась, чтобы идти еще на одно суаре, но Тереза упросила, и они прибыли с опозданием, как это было модно, застав вечеринку в полном разгаре.
Крики и смех увлекли Николь в сад, где веселая компания бурлила, как пузырьки шампанского. Она влилась в толпу и посмотрела на балкон, куда сейчас были устремлены все взгляды.
— Прыгай, поймаем! — крикнул молодой солдат.
На два этажа выше стоял молодой парень, возбужденный вином и весельем. Он покачнулся:
— Ладно, сейчас прыгну. Обещаешь поймать?
— Не будь маменькиным сынком, доверься судьбе и шагни в пустоту. Слава или смерть! — крикнул в ответ солдат.
— Ставь сетку! И если что, передайте маме, что я ее любил!
Народ встретил это признание в сыновних чувствах вздохами и смешками.
Солдат скомандовал своим товарищам, и они выстроились лицами друг к другу, переплетя руки.
Парень прыгнул, раскинув руки как крылья:
— «Лечу!
Все дружно ахнули, когда он упал. Николь крепко зажмурилась, ожидая тошнотворного глухого стука. Но вместо этого грянули аплодисменты, и, открыв глаза, она увидела, что парнь благополучно приземлился в колыбель из рук, солдаты поймали его и аккуратно поставили на ноги.
— Браво! — Рядом оказалась Тереза, она орала, хлопала в ладоши, от прозрачного платья веяло духами.
— Епсог! Епсог! [37]
Прыгнувший раскланялся.
Николь восхищалась и злилась одновременно. Как можно так свободно и так легкомысленно играть собственной жизнью?
На балконе появился другой человек, небрежно растрепанные каштановые волосы посеребрила луна.
— За виноградники Клико! — крикнул он.
37
Еще! Еще! (фр.)