Вдова на выданье

Своими мыслями в доступной форме я поделилась с Аделаидой. Она молчала, но то злобное пыхтение, которое доносилось со стороны кровати, лучше всего подтверждало мою теорию.

К этому времени все вещи, с которыми она решилась на побег, лежали неровной кучкой перед нею же. Личные носильные вещи я трогать не стала, а вот брошь с жемчугом и бриллиантами, сапфировые серьги и кулон с сапфиром я внимательно осмотрела.

– Ты только посмотри на это! – жёстко сказала я – Хорошо, что я смогла обнаружить свою пропажу! А то вот, буквально на днях смотрю – кое-каких драгоценностей и нет!

– Не стоит благодарностей! – глядя на меня с неприкрытой ненавистью, выдавила из себя Аделаида – С тебя бы не убыло!

Ну, это как сказать, как сказать… как бы то ни было, но жить по заветам «подставления второй щеки» я не собиралась. Это меня девочка с кем-то спутала…

– И тут мой благоверный решил, что пора бы уже осуществиться вашей мечте о совместном счастье и предложил меня тихо укокошить – подсказала я развитие сюжета.

– Вовсе нет! Его-то как раз всё устраивало, да только не меня! – смотря на меня фанатично горящими глазами, заявила она – Я металась всё то время, когда он по вечерам поднимался в твои покои и оставался там до утра. Нужно было что-то делать! Тогда я, как ты помнишь, всячески подталкивала тебя к тому, чтоб ты оказалась в том состоянии, как сейчас. А Тобиас – он был просто не против! Не против того, что ты принимаешь те самые капли, от которых тебе было так плохо! Отец страдал бессонницей, и они помогали ему уснуть, так что мне было известно о побочном действии «Лауданума».

– Уснуть? И однажды он не проснулся! – я тяжело опустилась в кресло, смотря на того человека, из-за которого я переживаю постоянные приступы раздражительности и боли в суставах. Ломка – она такая…, да и ноги быстро уставали под лишним весом – Ну, а мне помог отправиться на тот свет болиголов!

Аделаида покосилась на меня, явно не понимая, что я ей говорю и гордо подняла носик, из чего я сделала вывод, что больше слова от неё не добьюсь. Не слишком-то и хотелось, если честно. Я хотела как можно быстрее покинуть эту комнату, так что я оставила нашу воровку с её горем по безвинно погибшему возлюбленному.

– Кстати, милочка! – уже, будучи возле дверей, я повернулась назад – Не встречала ли ты когда-нибудь такого молодого человека весьма пронырливой наружности?

Я описала внешность того шныря из Манежа, как могла. Ответом мне было равнодушное пожатие плеч.

Много позже, засыпая в своей кровати, мне чудилось, как женский голос произносит: «Сильна же ты, Катерина! Столько чайку выдула, и хоть бы хны»!

Наступившее утро не принесло мне хороших вестей – предстояла подготовка к похоронам. Я хмыкнула, представив себя в чёрном. Говорят, что они делают зрительно фигуру стройнее. Даже несмотря на то, что платья стали в талии свободнее на пару сантиметров, общей картины это, как говориться, не меняло, да и ноги отекали от лишнего веса по-прежнему, про одышку я просто молчу.

Один плюс – Агата перестала приносить мне еды, словно на маленький взвод, и сейчас стояла рядом, делясь новостями, пока я задумчиво жевала свой завтрак, переживая привычную мне душевную тряску от не получения обычной дозы опия:

– Появилась небольшая заметка о гибели господина Тобиаса в вечерней газете, госпожа. Сегодня с утра вам принесли несколько писем с соболезнованиями, они в кабинете господина Тобиаса. Госпожа Аделаида чувствует себя гораздо лучше, и ещё… садовник и повариха спрашивали про жалование, они работают уже полгода, только денег не видали… господин Тобиас говорил, что пока у вас трудности. Но он всё оплатит в скорости.

Девчонка говорила торопливо, глотая слова и опасаясь, что я начну кричать или того хуже, кину в неё чем-нибудь тяжёлым. Я кивнула, сообщая, что их требования законны и деньги будут выплачены в полном объёме. Агата повеселела, из глаз ушёл испуг.

Я оттягивала решение вопроса с похоронами Тобиаса, как только могла. Вообще, я бы предпочла его закопать за забором, но что-то мне подсказывало, что власти города такого решения не одобрят. Роясь в письмах в очередной раз, теперь для того, чтобы отыскать адрес неведомой мне «почтенной семьи Дарк» и сообщить ей печальную весть о гибели их родственника, я снова наткнулась на своё свидетельство о заключении брака, и о смерти моих родителей. И они оба были заверены неким уважаемым Николасом Бруном. Интересно, это семейный поверенный или просто известный нотариус? В любом случае, его адрес в документах есть, думаю, что его консультация будет мне полезна.

Тем более, что всю заказанную на рынке обувь мне уже доставили, и мне теперь не страшна пешая прогулка. Мне-то не страшна, а вот Агате? Конечно, обувь у неё теперь есть… я занырнула в глубину своего гардероба и вытащила оттуда невесть как оказавшуюся та дублёнку явно не моего размера. Ну что ж, зато мне есть, кому её подарить.

– Кстати, что это за гора высится у нас в холле, Агата? – спросила я, выходя их дома.

– Это ваши покупки, госпожа! – ответила Агата, тихонько поглаживая обновку – Посыльный принёс вечером из магазина, только у нас такое горе, не до цветочков!

Я наморщила лоб – точно, я же в каком-то цветочном магазине вчера купила что-то на колоссальную сумму. Надо бы потом посмотреть, что там, может, саженцы какие-то?

Пока мы дошли до красивого дома с медной табличкой, сообщающей о том, что здесь располагается нотариальная контора, то Агату переполняла благодарность, а меня – усталость в ногах.

– Ещё немного, ещё чуть-чуть, последний бой – он трудный самый! – бормотала я, карабкаясь по высокой лестнице.

– Что? А, да, госпожа! Малеф, наш кучер, сказал, что к завтрашнему дню карету уже починят, так что вам не придётся больше так долго прогуливаться.

– Угу! – пыхтела я.

Поверенный в делах оказался мужчиной в возрасте, с благородной сединой на висках и хорошими манерами. Едва завидя меня на пороге своего кабинета, он поднялся и воскликнул, не в силах сдержать удивления:

– Кати, девочка моя, как ты изменилась! Мы не виделись с тобой не более года! – и, всё ещё приходя в себя от шока, полез обниматься.

Я мысленно выдохнула: ну да, а теперь перед тобой крепко пожившая тётка размером с молодого кита. Одно только радует – нотариус, судя по всему, близко знал Катерину, и на него можно положиться. Поэтому промямлила ему нечто невразумительное, но господина Бруна это не удивило, и он продолжал выражать мне сочувствие в связи с гибелью супруга.

– Знал, знал, девочка моя, что ты придёшь ко мне за помощью, так что не поехал сам, ждал, когда у тебя появится возможность рассуждать здраво, когда горе, что затуманивает твой разум, немного утихнет!

Господин Брун копошился возле меня, усаживая поудобнее и предлагая чаю. Я вежливо отказалась, размышляя о том, что ничего, кроме опия мой разум последнее время не затуманивало. Одним словом, я в полном порядке. Впрочем, понял это и нотариус. Поэтому, смотря на меня внимательно блекло-голубыми глазами, поинтересовался:

– Я полагаю, что тебя интересует юридическая сторона вопроса?

Я кивнула.

– К сожалению – осторожно начал он – тут мне нечего тебе сказать. Когда твои покойные родители настояли на твоём брачном договоре, то прописали в нём пункт, согласно которому, личное имущество твоего супруга может перейти после его смерти к тебе…

– Так же, как и моё – к нему! – показала я свою осведомлённость.

– Ты права, Кати, только видишь ли, в чём дело… у твоего супруга не было собственности, всё то малое имущество, что имеется у почтенной семье Дарк, принадлежит его старшему брату. Так что, тебе унаследовать будет нечего – семейный поверенный в делах разжёвывал мне очевидные вещи, как малолетней дурочке.