Вдовы

– Ей даже не пришлось его кремировать, – сострил Резник, выкладывая фотографии на стол.

Откинувшись на спинку стула, инспектор отметил, что Эндрюса его слова шокировали. Фуллер же сохранял свою обычную надменную невозмутимость. Да, Фуллер – неплохой полицейский, только что-то в нем дико раздражало Резника. Вот и теперь – сидит тут с таким видом, будто в заднице у него раскаленная кочерга. Не сумевший найти себе стул и пристроившийся на краю стола, Эндрюс, напротив, полный идиот. Хоукса и Ричмонда Резник знал уже давно – хорошие, старательные копы, но ничего выдающегося. Когда инспектор вернулся к работе после временной отставки в связи с расследованием, лучшие сотрудники участка не изъявляли желания поступить под его командование, так что пришлось ему довольствоваться теми, кого выделило начальство.

Резник склонился к столу, раскрыл свежий отчет и перевел взгляд на команду. Закурил еще одну сигарету, сделал глубокий вдох и выдул облако дыма прямо на Фуллера. Постукивая пальцем по отчету, инспектор другой рукой вытащил увеличенный снимок запястья Роулинса с часами.

– Тут написано, Фуллер, будто мы слишком много времени уделяем этому делу Роулинса. Ты так считаешь? – Фуллер ощетинился и оглянулся на Эндрюса в поисках поддержки, но Резник не дал подчиненному опомниться. – Эй, Фуллер, я же тебя спрашиваю, не его! – Инспектор поднялся. – Думаешь, из-за меня ты зря теряешь время, да, Фуллер? Что ж, вот что я тебе скажу, ты, узколобый… – С языка Резника едва не сорвалось ругательство. Сдерживая гнев, инспектор сжал кулаки и оперся ими о стол. – Нам досталось расследовать преступление века, именно так, и если ты этого не понимаешь, то, значит, ума у тебя еще меньше, чем я думал. – На это Фуллер закатил глаза, и Резник взорвался: – Ты думаешь: «Ну вот, опять он за свое!» – да? Как только вам пришел приказ пойти под мое начало, наверняка вы только и слышали: «Это он, тот самый недотепа, которого подставили!» Скорее уж кастрировали, а кто это со мной сотворил, а?

Фуллеру не нравилось быть объектом гнева инспектора.

– По-видимому, кто-то из банды Роулинса, сэр, – выдавил он сквозь сердито поджатые губы.

– Вот именно. Но никто из банды Роулинса даже пернуть не посмел бы без его разрешения. Это Роулинс меня подставил! И теперь настала моя очередь прихватить этого ублюдка за яйца и размазать по стенке.

Фуллер посмотрел разъяренному Резнику прямо в глаза:

– Это будет не так-то просто сделать, ведь он мертв.

Молчание в комнате, казалось, длилось целую вечность. Мужчины не отводили друг от друга взгляда. По мнению Фуллера, Резник был конченым человеком. Успешный молодой офицер, со дня на день ожидавший повышения, Фуллер воспринял назначение в команду Резника как удар под дых. Все раздражало его в инспекторе: стоптанные, нечищенные ботинки, засаленная рубашка, исходящий от Резника неприятный запах, вечная сигарета во рту и желтые от табака пальцы… И Фуллер решил, что попытается что-нибудь накопать на начальника. Никаких затруднений этот план не вызвал: историю про взятку знали все, а однажды испачкавшись, уже не отмоешься, рассуждал про себя Фуллер.

Резник засунул руки в карманы, как будто сдерживаясь, чтобы не поколотить строптивого подчиненного. Когда инспектор вновь заговорил, голос его был тихим и спокойным:

– Я имею в виду не самого Роулинса, а всю его систему. И его тетради… в существование которых ты, Фуллер, не веришь, как я понимаю.

Шагая взад-вперед вдоль своего письменного стола, Резник говорил быстро и резко. Он выплевывал слова одно за другим, одновременно заглатывая и выдувая через рот и нос табачный дым.

Потом он стал бросать на стол папки с незакрытыми делами:

– Налет на трассе А3, налет на Юстон-роуд, налет в туннеле Блэкуэлл. – Толстый палец Резника поочередно тыкал в папки. – Взгляни на порядок следования машин подозреваемых, Фуллер. Во всех случаях до единого он идентичен, и во всех случаях до единого нападавшим удалось скрыться. И у нас на них ничегошеньки нет, ни одной самой маленькой улики. – Тираду Резника прервал приступ кашля. Отвислые щеки затряслись, от шеи вверх по лицу инспектора разлилась лиловая краска. – И можешь прозакладывать свою жизнь на то, что все они, каждый из этих налетов был задуман Гарри Роулинсом! И почему же я так думаю, а?

Резник остановился, гневно взирая на заносчивого сопляка: не выдаст ли он опять какую-нибудь колкость? На этот раз Фуллер мудро воздержался от замечаний.

– Проглотил язык, Фуллер? – поддел его инспектор. – Давай я за тебя отвечу. Я уверен, что за каждым из этих нераскрытых вооруженных ограблений стоит Гарри Роулинс, потому что modus operandi в них абсолютно одинаковый – точно такой же, как в том налете, который отправил проклятого бандита на небеса! И еще я уверен в том, что все эти ограбления описаны в его тетрадях.

Жадный до славы взгляд Фуллера переметнулся с горы папок на красное потное лицо Резника. Инспектор усмехнулся:

– Вот именно. Дюжины преступлений только и ждут, чтобы мы их раскрыли. Уже прикинул, как они украсят твою чистенькую, выглаженную и накрахмаленную служебную характеристику, а?

Резник вперевалку двинулся к белой магнитно-маркерной доске, закрытой большим листом бумаги, и на ходу мотнул головой. Словно школьники, младшие полицейские гурьбой столпились за спиной начальника.

– Раскроем одно преступление – раскроем их все, – заявил Резник и жестом фокусника сорвал с доски лист. Под ним обнаружилась подробная схема неудавшегося налета в туннеле под Стрэндом и фотоснимки с места взрыва. Красным маркером инспектор обвел изображение хлебного грузовика на схеме. – Примерно такой грузовик свидетель заметил перед машиной инкассаторов. – Затем Резник обвел на схеме изображение «форда». – Это тот фургон, который взорвался и похоронил под собой троих налетчиков. – Уперев указательный палец в изображение хлебного грузовика, Резник вновь отчеканил свою гипотезу: – Во всех этих ограблениях… – он кивнул в сторону наваленных на стол папок, – машины следуют в одном и том же порядке. Водитель-одиночка из первого автомобиля – вот кто нам нужен. Вот кто выведет нас на остальных.

Чувствуя на себе внимательный взгляд Фуллера, Резник чуть не поддался острому желанию врезать наглецу, однако подавил порыв и отошел, чтобы полицейские смогли рассмотреть фотографии с места взрыва. Допивая принесенный Эндрюсом кофе, инспектор следил за тем, как настырный сержант скрупулезно записывает что-то в свой блокнот. За этим занятием Резник не заметил, как закапал себе рубашку.

– Почему мы не нашли этого водителя, Фуллер? И не нашли сам грузовик? Почему это так сложно – отыскать в Вест-Энде хлебный грузовик подобных габаритов? – Вопрос Резника заставил губы Фуллера сердито изогнуться.

Сержант понимал, что инспектор намеренно выводит подчиненного из себя. Изо всех сил Фуллер старался справиться с растущим раздражением.

– Ребята искали его день и ночь, – сказал он. – Дело в том, что у нас лишь обрывочное описание грузовика от единственного свидетеля. Вероятно, в нем вообще не хлеб развозили. Это может быть любой большой грузовик белого цвета. И что даже важнее, у нас нет уверенности в том, что тот грузовик имеет к ограблению хоть какое-то отношение.

– Ты что, не слышал, что я только что говорил о modus operandi? И если бы ты получше ознакомился с показаниями свидетелей неудавшегося налета, то узнал бы, что человек, ехавший по соседней полосе, отметил, что большой белый грузовик, ехавший перед инкассаторами, резко затормозил. С чего бы это, как ты думаешь, Фуллер?

– Ну, может быть, перед этим хлебным грузовиком затормозила другая машина, и тот, в свою очередь…

Резник перебил его:

– Водитель грузовика – наш ключ к разгадке этого налета! Иначе с чего бы ему сбегать с места преступления? И попомни мои слова, Фуллер, этот водитель – соучастник. Он специально затормозил, чтобы перекрыть проезд инкассаторам.

Спорить Фуллер не собирался.

– Ну раз вы так считаете… сэр.

От инспектора не ускользнуло, с какой неохотой прозвучало это «сэр», однако он никак не отреагировал, только нахмурился: