Вдребезги

Взбежав на Астрономическую башню, Виктория оперлась на перила. Её длинные кудри ласкал прохладный ветерок. Побелевшие кулаки встретились со стеной, сбивая костяшки в кровь. Она частенько заменяла душевную боль физической, так было легче. Поттер боялась открыться Сириусу, страшась быть отвергнутой. Уж лучше крепкая дружба, как было у них в прошлом, чем возможный роман. Блэк никогда не отличался постоянством, особенно с женским полом. Вики не хотела быть одной из его подружек.

Виктория сползла вниз по каменной стене, поджав под себя ноги. Она горько всхлипывала, оплакивая своё разбитое сердце. Что было бы, если бы она осмелилась открыться перед ним? Она не знала, не могла даже предположить, потому мучилась, никому кроме Эванс не рассказывая о боли, о ревности, о разочарование.

— Почему ты такая дура, Поттер? — Девушка утёрла нос рукавом красной блузы.

Вики была уверена: Марлин специально поцеловала Сириуса на виду у всех. МакКиннон недолго встречалась с Блэком в конце пятого курса, и с ним же лишилась девственности. Она в красках описала каждую секунду их соития, покуда Поттер глотала слезы, вонзая длинные ногти в кожу ладоней, оставляя кровавые полумесяцы. Поначалу Вики казалось, что Сириус был влюблён в Марлин. Чего греха таить, Марлин та ещё красавица. Она ошиблась. Он высмеял назойливое поведение МакКиннон в один из вечеров, сидя в гостиной с мародёрами.

В тот день Виктория не смогла сдержать улыбки.

Сейчас она уже ни в чем не была уверена. Бродяга такой ветреный и неординарный. Может, девушка просто не доросла до его уровня? У Вики не было ответов на вопросы, назойливо крутящиеся в мыслях, а спросить не у кого. Отношения с родителями не были такими близкими, например, как у Джеймса. Она безусловно знала, что мать с отцом её любят и всегда на её стороне, всегда поддержат и скажут добрые слова. Она тоже любит их всей душой, и всё же последние три года она чувствовала себя лишней в собственном доме, как и в семье. Видимой причины на то не было, но периодически сосало под ложечкой.

— Замёрзла? — хриплый голос мигом остановил нескончаемый поток слез.

Поттер взглянула на Блэка исподлобья. Руки сунуты в карманы темных джинс с дырками на коленях, а маггловская сигарета зажата меж губ.

— Что? — пискнула Вики, не узнавая собственный голос.

Сириус усмехнулся уголком губ, а в следующую секунду присел подле неё на холодный пол. Вики попыталась стереть следы истерики, размазывая чёрную тушь по щекам. Она чувствовала себя неуверенно, её глаза распухли и покраснели, юбка смята, а на костяшках красовалась запекшаяся кровь. Она отвернулась, не желая быть ещё более ущербной в его глазах.

Поттер вздрогнула, чувствуя, как её плеч коснулась тяжелая куртка Блэка. Пряный запах огневиски действовал подобно дурману.

— Ты дрожишь, — небрежно бросил Сириус, выдыхая густой дым.

— Это не от холода, — она поёжилась, сильнее кутаясь в косуху.

Хотелось пропитать его курткой каждый изгиб тела, вечно наслаждаясь опьяняющим запахом.

Усмешка заиграла на чуть пухлых губах Блэка. Он обернулся на подругу, коснувшись её подбородка двумя пальцами, вынуждая взглянуть в глаза. Поттер била мелкая дрожь, а все слова и мысли вылетели из головы, оставляя её мозг в бессознательном состоянии. От стыда и беспомощности хотелось провалиться сквозь землю.

— Что с тобой происходит, Виктория? — его усталый баритон, ласкающий её слух, заставил сжаться.

Виктория.

Она не любила своё полное имя. Но, когда его произносил Бродяга, казалось, оно сразу приобретало вкус и цвет.

Его большой палец нежно поглаживал контур её скул, а румяные щёки пылали вместе с ушами. За последние месяцы они сильно отдалились друг от друга, но сейчас всё было, как прежде. Будто их дружба была такой же нерушимой и вечной, как на первом курсе. Возможно, было бы лучше, если бы Вики не влюблялась, уж точно не в друга.

— Сама не знаю, — Поттер доверчиво опустила голову на плечо Сириуса.

Она боялась, что он её оттолкнет и, посмеявшись, вернётся обратно в гостиную. Секунда. Две. Пять. Сириус обнял ее за плечи, прижав к груди. Вики затаила дыхание. Не было ничего лучше, чем ощущения его горячих рук на своих плечах. Пусть он относится к ней, как к сестре друга, и всё же он здесь, с ней.

— Ты такая глупышка, карамелька.

Вики подавилась воздухом. Он перестал её так называть после одной из их грандиозных ссор в конце пятого курса. Почти год назад.

Карамелька.

Сириус придумал это прозвище сразу после распределения.

«— Твои глаза как соленая карамель. — Сероглазый мальчик с вьющимися волосами подмигнул маленькой гриффиндорке. — Теперь ты будешь карамелькой.»

— Мне так больно, — она носом водила вдоль его шеи, щекоча дыханием.

Руки Сириуса соскользнули на талию, не переставая поглаживать дрожащее тело. Виктория Поттер была для него закрытой дверью, от которой он потерял ключик. Девушка давно перестала быть просто подругой в его глазах.

— Не будь ты такой глупышкой, то давно бы разглядела мои чувства. — Вики сконфуженно приподнялась на локтях, вдыхая дым сигарет. — Карамелька, — Сириус коснулся её щеки обветренными губами.

Виктория отшатнулась, резко вскочив на ноги.

Выходит, всё это время она напрасно убивалась? Напрасно рыдала по ночам и ослепительно улыбалась по утрам? Внутри всё перевернулось, смешалось в кучу, словно нить, удерживающая Вики на плаву долгие годы, порвалась.

— Ты знал? — голос предательски дрогнул. Блэк лениво кивнул. И, последовав её примеру, поднялся с пола, спиной оперевшись на стену. — Тогда почему молчал?

Вики чувствовала, как в ней разгорается огонь, из костра злости и обиды.

— Не ты ли всё время бегала по свиданиям со слизеринцами? — Вздёрнув бровь, Сириус скривил губы в усмешке. Вики занесла ладонь для пощечины, но по итогу оказалась прижатой к стене. — Хочешь ударить меня?

Сириус насмешливо оглядел её, нависая сверху, одной рукой сжав смуглые запястья над их головами.

— Да! — Поттер подалась вперед, пытаясь вырваться из крепкой хватки, что оказалось безрезультатно. — Я так зла на тебя! — гневно зашипела ведьма.

— Это я должен злиться на тебя, карамелька. — Ухмыльнулся Бродяга, облизав губы кончиком языка. — Хочешь, чтобы я поцеловал тебя?

Он склонился к её шее, опаляя тёплым дыханием, отчего табун морозных мурашек овладел телом. Издевался. Дразнил.

Виктория не шевелилась, почти не дышала. Её карие глаза, полные влаги, были прикованы к его угольно чёрным волосам, кончики которых щекотали её выпирающие ключицы. Сириус ощутимо сжал тонкую талию левой ладонью, срывая с приоткрытых губ рваный стон.