ВДВ. Как выжить и победить в Афгане

Пацаны, дембель в опасности!

Весна в этом году медленно, но уверенно вступала в свои права. Все выше и выше в горы она загоняла зиму, которая яростно сопротивлялась, как отступающий противник. Снизу еще было хорошо заметно, как вдруг неожиданно появившиеся из-за гор облака могут закрыть солнце и пойдет снегопад, сопровождающийся шквальным ветром. После обильного снегопада опять выглядывает яркое солнце, – и так может повторяться по несколько раз в день до конца марта. Март заметно преобразил природу, которая после зимы (далеко не русской!) порцию за порцией выдыхала теплый воздух. На южных склонах стала появляться зеленая травка, а кое-где и хиленькие пока еще тюльпаны, да и многие другие цветы, названия которых местный люд толком и не знает. Под мелкими камушками от зимней спячки оживали скорпионы и всевозможные жучки и паучки. Но самое главное, весной активизируются мятежники, которые зимой, как эти пауки, притаились в кишлаках, «кося» под местных, – а как солнце стало припекать, так из своих нор повылезали, зашевелились и стали выходить на большую дорогу. Вот для того чтобы они с началом весны особенно «не шевелились», и применялся единственный надежный способ: разведать и нанести удар с воздуха или же разгромить бандитские формирования в ходе проведения войсковой операции. Ну, а если и не удастся полностью уничтожить мятежников, так хоть нанести ощутимый урон и надолго вывести их из военной игры. В один из таких весенних дней к штабу дивизии подъехал легковой автомобиль, из которого вышел командир дивизии гвардии генерал-майор Слюсарь, только что вернувшийся из штаба армии. Встречавшему его оперативному дежурному он бросил:

– Пригласи ко мне офицеров оперативного отдела, начальника разведки и командира полка Семкина.

Сам же он зашел к себе в кабинет, где перед тем как поставить подразделениям задачу на боевые действия хотел собраться с мыслями и определить очередность выполнения всего мероприятия. Так он делал всегда, когда возвращался из штаба армии с приказом на боевые действия. Минут через тридцать, услышав за дверями разговор, он встал из-за стола, подошел к двери, широко ее распахнул и пригласил офицеров в кабинет. Выждав, пока офицеры займут места, Слюсарь молча осмотрел присутствующих, проверяя, собрались ли все, кого он хотел видеть. Начал он совещание несколько необычно, сказав:

– У нас в последующие несколько месяцев произойдет частичное обновление средств передвижения… – и сделал краткую паузу, как бы давая офицерам возможность осмыслить сказанное. Однако офицеры молча и внимательно глядели на комдива, с нетерпением ожидая продолжения. – Ну, а если говорить конкретно, то в дивизию поступят «бэтээры», по несколько десятков в каждый полк.

Эти слова для многих из присутствующих оказались неожиданными, – а для других не были новостью. На эту тему разговоры на уровне курительной комнаты случались и раньше. Просто сегодня эта тема подошла к логическому концу. Слюсарь после небольшой паузы продолжил и, обращаясь к своему зампотеху Третьяку, сказал:

– В первую очередь новой техникой обеспечить все подразделения разведки дивизии, – они у нас всегда на подхвате, – а потом уже и полки. А сейчас поговорим о предстоящей операции, которая будет проходить северо-западнее Кабула. От дивизии для участия в операции выделяются: батальон «полтинника» [9] , самоходно-артиллерийский дивизион, гаубичный дивизион артполка и разведывательная рота дивизии.

Затем он подробно пояснил план проведения операции: какую задачу выполняет батальон, с какого рубежа наступает, какие огни должны подготовить артиллеристы, ну и, конечно же, отдельную задачу для разведчиков. Прошла пара дней подготовки к предстоящим действиям, и ранним утром дивизионные разведчики в составе двух групп пошли по своему маршруту. Он пролегал уже через район боевых действий, обходя мотострелковые подразделения с танками. Те к этому времени, соблюдая осторожность, проверяли небольшой кишлак. Стрельбы пока не было слышно: возможно, местное население заранее ушло в горы или попряталось. От местного населения операцию с привлечением войск скрыть было невозможно. С их стороны наблюдение за «шурави» [10] велось как днем, так и ночью. Километра через два показался еще один кишлак, который затерялся между двумя сопками. Обойти его стороной не представлялось возможным. Дорога была одна, и она вела только через кишлак. Перед кишлаком за дувалами [11] виднелись виноградники. Колонна остановилась. Разведчики внимательно стали рассматривать кишлак, виноградники и ближайшие сопки. Ничего подозрительного, что могло бы говорить о наличии мятежников в кишлаке, они не увидели. Бойцы спешились и медленно, держа оружие наготове, стали подходить к ближайшему дому. Около дома в огороде нашли небольшой схрон, в котором были сабля, ножи и охотничье ружье. Долго задерживаться и рассматривать находку не стали, а просто прихватили его содержимое с собой и двинулись дальше. Но уже на выходе из кишлака разведчики попали под обстрел, который велся с ближайшей вершины. Солдаты прижались к берегу арыка и стали высматривать стрелков. На склоне высотки обнаружились два плохо замаскированных окопа, из которых по ним и вели огонь «духи». Прикрываясь невысоким обрывом ручья, группа лейтенанта Карпеченко стала осторожно, не спуская глаз с окопов, обходить высотку. Тем временем лейтенант Черный вызвал к себе бронегруппу. Боевые машины открыли огонь по окопам. Было видно, как после нескольких залпов два «духа» выскочили из окопов и бросились за обратные скаты высотки, но тут же попали под огонь обходящей их группы Карпеченко. От осколков гранат еще один мятежник погиб прямо в одном из окопов. Когда разведчики доложили об этом «наверх», то там распорядились по-своему: «Покрутитесь еще какое-то время в кишлаке, покажите свою беспечность, пообедайте на виду у «духов», которые, вне всякого сомнения, наблюдают за вами с гор, и будьте постоянно с нами на связи». Через некоторое время оперативная группа еще раз переспросила: «А вы уверены в том, что в кишлаке нет душманов?» – «По нашим наблюдениям в кишлаке чисто», – ответили разведчики и приступили к маскараду. На боевых машинах они полем подъехали ближе к дувалам, спешились и приступили к трапезе, не ослабляя наблюдения за сопками и кишлаком. Около боевых машин остались одни механики, а в башне боевой машины находился сержант Безрядин: то ли кушать не хотел, то ли письмо домой дописывал, то ли еще что-то. Прошло совсем немного времени, и душманы, видя такую беспечность со стороны «неверных», зашевелились и осторожно стали спускаться сверху. А вот тех душманов, которые чуть раньше спустились с гор и через виноградники шли в сторону «шурави», разведчики проморгали. Буквально через минуту из-за дувала по машине, в которой находился сержант, выстрелил гранатометчик. По какой-то причине «дух» волновался, а возможно, боялся ответной стрельбы из орудия, и промазал. Граната пролетела в каком-то метре от башни боевой машины и попала в угол носовой части бронетранспортера. На нем сверху в это время механик Мяшечко уплетал «сухпай». Взрывной волной от гранаты солдата сбросило на землю, но без каких-либо последствий. Он тут же быстро встал на ноги и с ловкостью кошки заскочил вовнутрь бронетранспортера. Начался обстрел. Разведчики не ожидали такого начала. Ведь они вели круговое наблюдение, и на тебе – проморгали. Сначала парни от неожиданности немного засуетились, а потом заняли близлежащие укрытия. Безрядин сообразил, что к чему, и тоже в ответ давай лупить из пулемета по душманам. В прицел он увидел, что из-за дувала стреляют мятежники, головы которых торчат на расстоянии не более двух метров друг от друга. «Их только за дувалом в разы больше, чем разведчиков, а ведь они еще продолжают спускаться сверху», – подумал замкомвзвода и длинной очередью прошелся по дувалу. Длинная очередь из пулемета сделала свое дело, и на некоторое время стрельба со стороны душманов прекратилась. Не прекращая постреливать из пулемета, он приказал механику Полтавцу завести машину и отъехать подальше от дувала. Ответный огонь разведчиков по «духам» открыли наводчики из других боевых машин. Порыв душманов как-то охладел, и они стали более осторожными. В спешке сдавая назад, Полтавец наехал на бронетранспортер, и боевая машина заглохла. Вдруг Безрядин через прицел увидел, что в его машину из-за дувала снова прицеливается гранатометчик. Сержант выпустил в душмана очередь, у того что-то не заладилось со стрельбой, и он быстро скрылся за дувалом. Тогда Александр зарядил орудие и через прицел стал метр за метром обследовать дувал. Метрах в пяти от прежней позиции он снова обнаружил мятежника, который готовил гранатомет к стрельбе. Сержант медленно подвел марку прицела под гранатомет и нажал на спуск. От мятежника практически ничего не осталось, хотя он и был на другой стороне забора. Казалось, что на этом все и закончится, но обстрел не прекратился, а наоборот, только усилился. Обе группы душманов соединились, и их стало во много крат больше, чем разведчиков. Одной группе «духов» на какое-то время удалось отсечь нескольких разведчиков от боевых машин. Тем временем разведчики быстро проделали ножами отверстия в заборе и через них стали прицельно расстреливать мятежников. Боевые машины не стали подходить близко к дувалу из-за риска быть подбитыми из гранатометов, а открыли огонь с места. Этим воспользовалась группа разведчиков, которая чуть было не попала в окружение, и теперь поспешно отошла к своим машинам. Наступила патовая ситуация: перевеса не было ни у разведчиков, ни у мятежников. Бой затягивался. Вертолеты тоже задерживались с вылетом. Появились они лишь где-то через час после начала боя. Чтобы обозначить себя, кто-то из разведчиков перекинул через дувал ракету с красным дымом. В это время душман в ответ выстрелил из гранатомета в дувал, за которым находилась небольшая группа разведчиков, – и очень удачно. Дувал в том месте оказался жиденьким, и легкие ранения получили сразу пятеро разведчиков: Приходько, Костянецкий, Глазков, Маслов и Рябинин. Еще раньше осколочное ранение получил Бариков. Расстояние между разведчиками и душманами местами не превышало 50 метров, а это не соответствовало мерам безопасного удаления своих от чужих. Некоторые разведчики даже умудрялись перекидывать ручные гранаты за дувал, где находились душманы. В подтверждение метких бросков гранат с противоположной стороны раздавались завывания и проклятия. Вертолеты долго кружились над местом боя, приспосабливаясь, как лучше выстрелить неуправляемыми снарядами по душманам, чтобы не навредить своим. Именно поэтому на этот раз их стрельба была не эффективной, и только один раз вертолетчики подкинули мятежникам перцу: когда зашли для стрельбы со стороны кишлака. Вся очередь угодила под дувал, за которым пряталось более десятка мятежников. На этот раз вертолетчики стреляли очень прицельно и конец очереди пришелся именно под дувал, хотя через несколько десятков метров был другой забор, за которым находились разведчики. Когда пыль и дым рассеялись, то на месте дувала виднелась только груда земли, под которой лежали трупы душманов.

Несмотря на присутствие в воздухе боевых машин, стрельба со стороны мятежников не ослабевала. То ли они были обкуренные, то ли пьяные, а может, уже и до них дошло, что когда рядом с ними «шурави», то, как правило, вертолеты не стреляют. Обычно, завидев приближение вертолетов, мятежники тут же уносили ноги, а вот на этот раз такого не получилось. Пользуясь тем, что в воздухе находились вертолеты, разведчики продолжали перебрасывать через забор гранаты. Единоборство продолжалось еще около часа, когда к кишлаку подошли танки. Подошли, развернулись в линию, и давай через головы разведчиков молотить по дувалам: что ни выстрел – то для «духов» несколько смертей. Вот здесь с первыми залпами до мятежников дошло, что шутки с ними «неверные» шутить не собираются, – и давай кто еще уцелел разбегаться: в основном в сторону гор. Разведчики такой шанс упустить не могли и расстреливали мятежников на выбор, а взвод Черного даже стал преследовать некоторых. Затем от этой затеи отказались. Стало смеркаться. Около одного из домов в кишлаке разведчики пленили двух душманов, которые что есть мочи бежали к тропинке, ведущей в горы. Они неожиданно выскочили из-за угла дома и попали прямо в руки разведчиков. Пленные рассказали, что с разведчиками воевала банда численностью более сотни человек. Беседу с пленными разведчики не стали затягивать, – мол, на базе договорим. Загрузили трофеи (а их на этот раз было много), в спешке чуть было не забыли пленных и уже затемно вместе с танкистами прибыли на базу, где их ждал серьезный разговор с комдивом.

Слюсарь подошел к разведчикам, бегло окинул взглядом внушительную кучу разнообразного трофейного оружия, скосил глаза на пленных, достал папиросу и, не прикуривая, начал делать «разбор полетов».

– Это живое воплощение тому, как нельзя организовывать засаду! Все вопросы до конца не были продуманы. Наблюдение велось только за горами. Душманы уже далеко не те дураки, которые были раньше. Они наблюдают за нашей тактикой и используют ее в своих целях. Да, мы дали вам команду выманить душманов на себя, но не таким же глупым образом!

И еще много нелестных слов высказал в адрес разведчиков генерал. Одним словом, разнес их в пух и прах. Досталось «по самые помидоры» и Климову, начальнику разведки, и Кривенко, его помощнику. А комдив все продолжал шуметь:

– Хорошо, что еще отделались малой кровью, а могло быть и хуже! Мы в полной мере не могли использовать вертолеты для оказания вам помощи из-за малого расстояния между вами и мятежниками. Вот и пришлось, чтобы вас вытащить из того дерьма, в которое вы попали по своей глупости, на подмогу присылать танки.

Под конец разговора он прикурил папиросу, затянулся во все легкие дымком, лукаво прищурился и более миролюбиво сказал:

– А вообще в сложившейся ситуации вы не сдрейфили и оказались молодцами. Ну а сегодняшняя ваша засада должна стать для вас поучительной только с точки зрения негатива, и не больше. – Затем, обращаясь к Климову: – Готовь на разведчиков наградные листы.

Генерал ушел к себе в палатку, но разведчикам пришлось еще раз выслушать упрек в свой адрес – уже от своего непосредственного начальника. Этот разбор был намного мягче и слабее предыдущего. После позднего ужина бойцы еще долго не ложились отдыхать, обсуждали сегодняшний бой между собой и только потом как-то незаметно отходили ко сну. Многим из них снился бой, потому что нет-нет, да слышались слабые крики и какие-то команды.

В последующие дни разведчикам везло намного больше, и они в подобные переплеты уже не попадали. По возвращении на аэродром разведчики в течение недели зализывали свои раны и потихоньку готовились к новым рейдам. Наиболее серьезное ранение оказалось у Маслова, и его срочно отправили в Ташкент, где он находился на излечении почти до самого дембеля. За ту героическую операцию к ордену Красной Звезды были представлены Костянецкий, Маслов, Рябинин и Бариков, награждены медалью «За отвагу» Приходько и Глазков. Прошло не более двух недель после операции, как для разведчиков снова нашлась боевая работа. В этой работе участвовала только разведывательная рота. Соседей ни справа, ни слева не было. Задача была чисто профессиональная: выследить банду, которая будет нести оружие из Пакистана в глубь страны, и уничтожить. Правда, здесь была одна «закавыка»: ни время прохождения банды, ни маршрута, по которому она будет проходить, не было – только обширный район, нарисованный на карте красным карандашом, – вот и вся информация, которую удалось получить от источника начальнику разведки дивизии. Комдив при инструктаже напомнил разведчикам о недавней неудачной операции. Хотя с тех пор прошло около двух недель, но генерал все хорошо помнил. К разведчикам он относился по-отечески, и тем было неловко. Солдаты высказали ему свои мысли о той неудачно организованной засаде: хотя ход операции изначально был правильным, но она оказалась не до конца продуманной.

– Ну вот и учтите это на будущее, – напутствовал разведчиков комдив.

Общее руководство он возложил на ротного Евсюкова, а на подготовку к операции отвел всего один световой день, и не более. И еще добавил:

– Из-за скудности информации надо торопиться. У нас больше вопросов, чем ответов: а вдруг банда сегодня будет проходить по району?

Готовясь к выполнению трудной задачи, разведчики озаглавили эту операцию только одной буквой: «Х». Как только стало темно, колонна боевых машин начала движение в район северо-западнее Пагман. Район сам по себе был достаточно «гадюшным». Сколько раз там проводили боевые операции, одному богу известно. Операции были малоэффективны. Разгонят мятежников, а они через какое-то время опять там собираются. Их словно магнитом туда притягивало! Рекрутов в банды набирали без проблем, да и с поставкой оружия особых проблем тоже не было. Вот и по этой скудной информации, которой владели разведчики, оружие должно было поступить в этот же район. Пагман был рядом с Кабулом, но у армейского руководства как-то все руки не доходили по-настоящему тряхнуть этот район, вот он и распухал от всякой нечисти. Разведчики незаметно проехали мимо нескольких небольших кишлаков: только в одном был слышен лай собаки, а в других на первый взгляд тишь да благодать. Километров через десять они остановились в небольшой лощине, спешились и для большей безопасности поставили машины в каре. Около машин оставили механиков и наводчиков и предупредили их, чтобы они постоянно были на связи с ротным и начальником разведки. Две группы во главе с ротным прошли еще около пяти километров. Слева и справа на пути движения были только сопки: в темное время их высоту определить было трудно. На вершине одной из таких сопок разведчики устроили базу и решили до рассвета немного отдохнуть. Верх высотки был усеян большими валунами, так что лучшего места для отдыха и обороны не сыскать. Организовав круговую оборону и наблюдение, свободные от дежурства бойцы стали поудобнее устраиваться на ночлег. Разговаривали между собой шепотом. Костянецкий вдруг высказал вслух нахлынувшие на него мысли:

– Парни, а парни? Наш дембель вообще-то в опасности. А как вы думаете?

Некоторые с ним согласились, у других не было желания разговаривать на эту тему. Хотя все были согласны, что доля правды в этом есть, но каждый гнал от себя подальше эту мысль. И в самом деле, около двух десятков разведчиков где-то через несколько недель должны будут демобилизоваться и улететь в Союз.

– Ну ты, Костян, и тему затронул, сейчас до утра и не уснешь, – проворчал кто-то из «дембелей». Рядом кто-то тихонько засмеялся, но на него сразу цыкнули: «Ну ты, молодой, помолчи!»