Вечер в городе соблазнов

Мы получили адрес пресловутого Жан-Мишеля (правда, пришлось заплатить за него еще двести евро) и двинулись в путь. Бертран, как я уже убедилась, побывав в канализации, не только рай для богатых и очень богатых. В княжестве имелось еще около пятнадцати или двадцати тысяч местных жителей, и с учетом того, что на территории крохотного государства не было ни единого промышленного предприятия, все они работали в сфере услуг. Обитали же простые бертранцы вовсе не в шикарных виллах или хрустальных небоскребах, а на задворках княжества, там, где остались еще кварталы-лабиринты с облупившимися и покосившимися зданиями, или в бетонных монстрах, напоминавших мне советские постройки периода переразвитого брежневизма.

Искомый Жан-Мишель проживал на Рю де Сомпсис, располагавшейся на самой границе с Францией. Улочки в том районе были узкие, выложенные истертыми кирпичами, а между домами натянуты веревки, с которых свешивалось белье, – гламуром и богатством здесь и не пахло. Зато воняло мочой и мусоркой. Как же этот Бертран не походил на тот, что располагался всего в нескольких километрах, у самого синего моря!

Мы отыскали на табличке фамилию Жан-Мишеля Колье, и Пташук уверенно нажал на щербатую черную кнопку. Но нам никто не открыл. Никто даже не поинтересовался в домофон, чего желают незваные гости.

Поэтому мы направились в близлежащую овощную лавку, хозяин которой оказался весьма словоохотливым субъектом, к тому же не потребовавшим за свою информацию ни копейки. Жан-Мишеля он хорошо знал, однако уже в течение нескольких дней не видел. Я заметила, что, не исключено, Жан-Мишель находится сейчас в больнице по причине радикулита, на что зеленщик удивленно поднял брови:

– Радикулит? Жан-Мишель здоров как бык! И он бы ни за что не позволил себе три дня кряду не появляться на работе! Он же знает, что стервятники-хозяева сразу уволят его, а парень держался за свое место – платят там, несмотря на все, отлично!

– Но если его нет дома, то, может быть, подскажете, как нам побеседовать с его женой? – спросила Таечка, и ее вопрос развеселил владельца лавки.

– С какой женой? У Жан-Мишеля нет никакой жены! Так, разве что подружки, и то он их меняет каждые две недели!

Мы снова вернулись к дому и принялись трезвонить в квартиру Жан-Мишеля.

– Возможно, он просто загулял, – предположила я. – К примеру, познакомился с потрясающей красавицей и попросил ее, представившись его женой, позвонить на работу и сказать, что он болен. А тем временем папочка развлекается где-нибудь в отеле...

– Зачем в отеле, если у него имеется квартира? – резонно спросил Пташук.

И в этот момент дверь дома распахнулась, на пороге появилась дама с выводком непонятной породы собаченций. Мы ринулись в подъезд. Там было сумрачно, прохладно и пахло чем-то кислым, похоже, невытрясенными половиками и подгоревшим овощным рагу.

Квартира Жан-Мишеля располагалась на последнем, четвертом, этаже. Лифта в доме не было, поэтому мы поднялись по грязноватой лестнице на самый верх и стали снова трезвонить, теперь в дверь. Таечка даже приложила ухо к створке, пытаясь установить, есть кто-либо в квартире или нет.

– Похоже, хозяина дома нет, – вздохнула она в конце концов разочарованно.

Пташук же, снимая со спины рюкзак, сказал:

– Это нам только на руку. Значит, он не будет иметь ничего против того, чтобы мы обследовали его жилище...

– Вы собираетесь влезть в чужую квартиру? – изумилась я, на что Пташук, вставляя в замок отмычку, ответил:

– А вы нет? Можете постоять на пороге! Хм, когда мы проникали на виллу Максюты, совесть вас вроде не мучила...

Но ведь от виллы Вити у меня имелись ключи, и взломом наше проникновение не было, а здесь мы наведаемся в жилище официанта прямо как заправские воры! Ну что же, если идти, так до конца... Мне, убийце двух человек, не с руки жеманиться и отказываться от посещения чьей-то квартиры в отсутствие хозяина...

Дверь поддалась почти сразу – замок, как объяснил Пташук, был стандартный, хлипкий, его вообще можно было вышибить двумя ударами. Мы прошли в узкий коридор, и первое, что мне бросилось в глаза, – куча грязного белья и туфли. В нос ударил странный сладковатый запах, от которого у меня тотчас возникло неприятное чувство под ложечкой. Этот Жан-Мишель – нечистоплотный тип! Понятно, отчего женой парень еще не обзавелся!

Я заглянула на кухню – на столе находились тарелки с остатками еды, покрытые плесенью. Фу, какая гадость! Раздался приглушенный крик, и я метнулась в комнату.

Пташук и Таечка стояли около человека, сидевшего в кресле перед работающим телевизором. Мужчина был в наушниках – видимо, поэтому мы не слышали снаружи ни звука. По телевизору – наверняка платный канал! – шел какой-то порнографический фильм.

– Так вот почему он нас не слышал! – воскликнула я, схватила лежавший на столике, заставленном грязной посудой и пустыми пивными банками, пульт дистанционного управления и выключила телевизор. А потом слегка ударила парня по затылку, думая, что тот попросту заснул перед телевизором, утомленный эротическим шоу.

Но Жан-Мишель отчего-то принялся сползать с кресла.

Таечка зажала рот руками, Пташук опустился перед хозяином квартиры на колени, а потом поманил меня пальцем. Я обогнула кресло и, приблизившись к Жан-Мишелю, сразу поняла, отчего он нам не открывал и почему так странно отреагировал на мой шлепок по затылку.

Жан-Мишель был мертв – кто-то перерезал ему горло! Причем, судя по всему, убийство имело место уже несколько дней назад – лицо мертвеца посинело и вспухло, на лбу и щеках появились странные сизые пятна. При такой жаре вполне объяснимо – начались естественные процессы распада тканей. Вот, оказывается, от кого исходил мерзкий сладковатый запах – не от немытых тарелок, а от мертвого хозяина!

– Он точно мертв? – спросила Таечка, а Пташук пожал плечами.

– Мертвее не бывает. Я бы сказал так: его прикончили примерно в то же время, что и твоего отца. Теперь все становится более-менее понятно – кто-то занял место Жан-Мишеля и отправился на яхту, чтобы доставить сделанный господином Максютой и вами, Арина, заказ. Убийца прекрасно понимал, что это – отличная маскировка. Никто ничего не заподозрит, и он беспрепятственно проникнет в святая святых своей жертвы. Шампанское было нашпиговано снотворным, и когда оно оказало свое воздействие, убийца...

Таечка всхлипнула, и Пташук осекся. Вот как все развивалось! Ну надо же, как же все просто!

– Но потом убийце понадобилось устранить Жан-Мишеля, – продолжил Пташук.

Я глуповато спросила:

– Но, собственно, зачем? Убийца вполне мог оставить его в живых...

– Отличный вопрос, Арина! – похвалил меня частный детектив, и я расцвела, исполненная теплых чувств к Денису. – Не думаю, что мы имеем дело с кровожадным монстром, который готов убивать всех и вся. Ведь вас, к примеру, он не тронул, хотя имел возможность перерезать и вам глотку, как Виктору Геннадьевичу Максюте...