Вечер в городе соблазнов

Убийца не сомневался, что бредням Юли никто не поверит – еще бы, что за врач, который сам бесплатно раздает кокаин! Решат, что это или бред, или крайне неумелая попытка девушки выгородить, к примеру, свою мамашу, которая тайком доставила ей зелье.

В белой униформе убийца походил на одного из медбратьев. На него никто не обращал внимания, и ему удалось проникнуть в главный корпус. Он заметил несколько человек из охраны Гайдука. Появился и сам бизнесмен – с каменной миной, плотно сжатыми губами и покрасневшими глазами. Наверняка переживает за свою дочурку!

Вместе с профессором Гайдук двинулся в сторону крыла, где находились боксы для впавших в буйство. Телохранители двинулись за ним, но профессор заметил:

– Михаил Михайлович, появление ваших охранников может спровоцировать у наших пациентов истерику.

И Гайдук махнул рукой, отдав приказ своим секьюрити:

– Останьтесь здесь!

Убийца беспрепятственно проник в нужное крыло – он толкал перед собой капельницу на колесиках. Телохранители окинули его мимолетным цепким взглядом и, ничего не сказав, пропустили.

Разыскать нужную палату было проще простого – профессор как раз вышел из нее, тактично оставляя дочку наедине с отцом. Убийца нащупал в кармане брюк пистолет с глушителем и, выждав несколько мгновений, скользнул в палату.

Гайдук сидел около постели, на которой лежала его дочка, изможденная, с серым лицом, и трогательно держал ее ладонь в своих руках. Юлия спала, вернее, находилась в медикаментозной коме.

Не поворачиваясь к вошедшему, Гайдук отрывисто произнес:

– Нам ничего не требуется! Выйдите и закройте за собой дверь!

Убийца неспешно вынул пистолет и приблизился к жертве. Наконец Гайдук соизволил посмотреть на него. В его глазах мелькнул ужас, и бизнесмен внезапно осипшим голосом произнес:

– Это вы? Только не убивайте мою дочку! Прошу вас...

Убийца выстрелил. Пуля вошла в череп чуть выше правого виска. Много шума не было – палаты в «Нирване» с отличной изоляцией, поэтому никто и не подозревал, что Михаил Михайлович Гайдук, третий член Староникольского союза, только что был застрелен.

Юлия не пробудилась даже после того, как тело ее отца упало на одеяло. Вот что значит сон настоящей наркоманки!

Убийца вышел из палаты и повесил на ручку двери с наружной стороны табличку: «Просьба не беспокоить!»

Затем он миновал ничего не подозревающих охранников Гайдука и неторопливым шагом направился к озеру, дабы перебраться на другой берег и начать подготовку нового убийства.

Арина

– Не хотите ли минеральной воды? Или, может быть, сока? – осведомился любитель терпких сигарет после недолгой паузы, в течение которой я могла переварить услышанное.

Итак, мне придется за все расплатиться... Еще бы, ведь он тогда временно лишился двух своих агентов и наверняка очень зол. А виновник – я, собственной персоной!

Не дожидаясь моего ответа, тип налил что-то в стакан и протянул его мне.

– Прошу! – сказал он, и я, не принюхиваясь, осушила бокал. В горле немедленно запершило, на глаза навернулись слезы.

– Что... что это такое? – прохрипела я, хватаясь за горло. Мне показалось, что я хлебнула яду. Ну конечно, так оно и есть! Какой-нибудь ужасный токсин, разработанный в лабораториях КГБ! И убивать меня посредством электрического тока не придется, всем предъявят мой целехонький труп, и врачи подтвердят, что я скончалась от естественных причин!

– Отличный армянский коньяк, – пояснил мой мучитель. – Вам же, Арина, необходимо прийти в себя от нашей неожиданной встречи. В следующий раз не советую звонить родителям, даже если очень хочется, – мы сразу же поставили их телефоны на прослушку и, как только вы позвонили, немедленно засекли место, откуда шел звонок. Остальное – дело техники. Мы поняли, что вы каким-то образом проникли в Россию, поэтому стали ждать, когда вы объявитесь.

Денис оказался прав! Не стоило мне звонить мамочке, этим я не только себя, но и его с Таечкой под монастырь подвела. Хотя если подумать... Буду вести себя, как Зоя Космодемьянская на допросе в гестапо – упорно молчать! Эти типы ведь ничего не знают ни о Таечке, ни тем более о Денисе Пташуке, а выдавать своих боевых товарищей я не собираюсь. Но если меня снова начнут пытать...

– Кстати, давайте познакомимся, Арина, – произнес субъект, поднимаясь из кресла-вертушки. – Меня зовут, скажем, Владимир Ильич...

– Почему же тогда уж не Лев Давыдович или Феликс Эдмундович? – брякнула я и прикусила свой язычок. Гневить садиста в мои планы не входило.

Но Владимир Ильич, которого наверняка в действительности звали совершенно иначе, лишь расхохотался:

– Знаете, Винокурова, а вы мне нравитесь, ей-богу! В нашей профессии не так много женщин, вернее, их практически нет, а вот вы бы прекрасно вписались в нашу организацию. Как ловко вы обставили моих ребят!

Владимир Ильич помрачнел, и сердце у меня ушло в пятки. Ну вот, повеселились – и хватит. Сейчас он включит рубильник, и...

Словно подтверждая мои нерадостные мысли, субъект сказал:

– За выведение из строя двух моих агентов по головке вас не погладят, Арина. И не забывайте: вас разыскивают в Бертране за три убийства. Так вы будете говорить или нет? Советую вам рассказать мне всю правду, как священнику на исповеди. Иначе...

Он не договорил, но я и так все поняла. Только теперь никаких тебе электрических стульев и оголенных проводков. Нет, ностальгии по пыткам я не испытывала, но все же мне хотелось проявить себя героически и если и расколоться, то не примитивно, сразу, по прошествии некоторого времени.

– Неоспоримый факт: у вас имеются сообщники, – добавил Владимир Ильич, снова опускаясь в кресло. – И они находятся здесь, в провинциальной дыре. Только зачем вам понадобился Староникольск? Что в нем такого привлекательного? Но если вы сюда прибыли, значит, это каким-то образом связано со смертью Максюты. А также с гибелью двух его близких друзей – сенатора Совета Федерации Крылова и бизнесмена Гайдука.

– Как, Гайдука тоже убили? – вырвалось у меня.

– А вы не знали? – слегка удивился Владимир Ильич. – Ах, ну да, вы же сидели в каталажке. Убийство, явно заказное и по своему исполнению очень похожее на убийство Крылова, произошло прошедшим вечером. Причем, вероятнее всего, использовано было одно и то же оружие, но эксперты пока еще не подготовили заключение. Поэтому, Арина, настало время говорить! Или вы хотите, чтобы я снова применил жесткие меры?