Вечера занимательной арифметики

— Это не имеет значения.

На деле — ещё как имеет! Я видел по румянцу на лице Смерти, что она сомневалась.

— Ты… хочешь этого?

— Я хочу тебя, — прошептал я, заключая Шинигами в поцелуе.

Она наконец поддалась мне, растворяясь в моих объятиях. Мы гладили друг друга, никак не могли нацеловаться, хватаясь за одежду друг на друге и вливая в последний акт в жизни этой игры все чувства, накопившиеся за долгое время. Я знал, что на этом всё. Я не побеждаю, не разрываю контракт с Гришей, не смогу нормально содержать Машу и свалившегося мне на голову ребёнка. Что понимала Смерть — я не знал. Я просто чувствовал, что с ней происходит то же самое, хоть она и была нпс.

Мы делали это стоя, быстро избавившись от одежды и сливаясь телами. Казалось, мир то отмирал, то замирал обратно каждый раз, как я сильнее сжимал бёдра Шинигами. В конечном итоге, когда она закричала от удовольствия, пока с силой вжимался в неё, тяжело дыша, мир заново зашевелился. Туман не рассеивался, но случилось невероятное.

Раздался гудок, обозначающий, что умер последний мой соперник.

Шинигами повернула ко мне голову, теряясь в ощущениях. Она, кажется, сильно злилась, при этом оргазм ещё крепко бил по голове. Я же осторожно отстранился, помог ей одеться, сам натягивая штаны.

— Это ничего не меняет! — Смерть, прикрывая грудь ещё не завязанным кимоно, ткнула меня пальцем в грудь. — Ты всё равно умрёшь сейчас!

— Разве тебе не нужно сначала забрать того игрока? — легко улыбнулся я, зная, что всё кончено.

Мой не приличный путь героя всё-таки привёл меня к победе.

Эпилог

Я победил! Победил!

Шинигами пришлось уйти, так что я сумел выбраться из тумана и даже вернуться в деревню ниндзя, ведь заработали и карта, и телепорты, и даже топ наверху. Он гласил: 1/1000 игроков. И это был я!

Я знал, что у меня крайне мало времени, так что сразу же вошёл в деревню, проверяя, что там изменилось. Лор был построен таким образом, что я боролся со злом не день, не неделю, не месяц. Прошёл минимум год, а может, даже не один.

За этот год многое изменилось, хотя деревня всё ещё выглядела так же уютно, как я её оставлял. Меня до глубины души поразило то, что мой вклад не остался забыт. Я увидел в центре деревни каменную статую в полный рост. Это был я, придавливающий ногой ёкая. Снизу прикрепили табличку, на которой были вырезаны следующие слова:

«Герой Японии. Си-Си Накамуро. Он остановил уничтожение мира нечистью, отдав жизнь. Жил и погиб ради того, чтобы жили мы».

Кажется, я всё же невольно прослезился. Неужели… это вообще возможно?

Повернув голову, я увидел Коичи — того мальчишку, которого я спас от самураев. Он стоял, приняв роль главы деревни, отдавая поручения и следя за ходом стройки новой хижины. Казалось, он сильнее всех повзрослел и теперь выглядел минимум на пятнадцать. Я был искренне рад, что всё сложилось так хорошо. Меня помнят, я внёс значительный вклад, и я смогу уйти героем.

Единственное, что ещё я хотел сделать, — нужно было провернуть в доме с Сэцуко. Я направился туда, зная, что меня уже не узнают. Тем более что служанка гуляла с подружками, так что я мог спокойно пробраться домой.

Там, стоя у стены с алтарём, я снял с пояса катану, повесив её на подставку. Снежный Рёв тоже многое сделал для Японии, так что ему тоже нужно остаться в памяти.

Неожиданно ко мне подбежала Клавдия, уже раскрывая клюв, чтобы закудахтать изо всех сил, как она это всегда делала. Но я приложил палец к губам, улыбаясь, зная, что это пернатое создание меня узнает.

И она узнала, подбежала, но не подняла шум.

Я вышел на улицу, видя, что Шинигами уже ждёт меня. Мне понадобилось пару секунд, чтобы ещё раз осмотреть деревню, после чего я подошёл к Смерти, взял её под руку и медленно двинулся дальше.

* * *

После заставки я очнулся в капсуле, медленно её открыл, после чего в воздух вылетели конфетти из хлопушек. Первым меня кинулся обнимать Яр, дальше — Гриша, а рядом Ракета разорвала контракт, который я подписал.

— Добби сгободен, — картаво подтвердил Григорий, хлопнув меня по плечу. — И комгания пгислала тебе уше догофор. Он у тебя на поште.

— С-спасибо, — всё ещё не отойдя от игры, я придержал кружащуюся голову, пытаясь встать. — Маша тут?

— Нет, у неё на сегодня был плановый приём, так что она ушла, — подмигнул мне Яр. — Ну что, папаша, готов идти в открытый мир?

— Не уверен, — я всё ещё едва стоял на ногах, не в силах привыкнуть к реальной жизни. Пол всё норовил уйти из-под ног, а руки выглядели какими-то непривычно медленными и слабыми. — Наверное, мне лучше пойти к ней и поговорить.

— Конечно, приди в себя, остуди голову, — Ярик похлопал меня по плечу. — Зайди только на неделе, нужно обсудить детали и прочее.

— Д-да, — я опять пошатнулся, направившись за Ракетой, что вызвалась провести меня в раздевалку.

Там она усадила меня на лавку, подала стопку одежды, чтобы я сменил костюм. Я стащил его, оставаясь практически голым. Ракета усмехнулась, касаясь пальцами моего торса:

— Может, пока ты не стал приличным семьянином, мы в последний раз повеселимся?

Я вообще не понял, что ей надо, и толкнул несильно в плечо.

— Отвали, а?

Ракета поджала губы и ушла, хлопнув дверью. Меня и без неё мутило от перемен игрового мира на обычный. Ещё и камнем на шею свалился груз ответственности и страха. Я должен идти домой? Что будет, если я не пойду?..

Натянув штаны, рубашку, свитер и пальто, я направился к выходу. Пройдя по тёмному коридору, я оказался перед тяжёлой железной дверью, толкнул её и подставил лицо редким маленьким каплям дождя. Российский воздух пах иначе, заставляя лёгкие раскрываться всё сильнее, пока я не надышался.

Вступив ботинком в лужу, я медленно брёл вперёд, оглядываясь и рассматривая родной город. Был вечер, сумерки почти полностью поглотили улицы, хотя солнце ещё подсвечивало небосвод розовыми и оранжевыми красками. Вокруг горели светофоры, неоновые вывески. Машины расплёскивали лужи на неуклюжих прохожих.

Я подошёл к переходу, ожидая, когда светофор загорится зелёным. Как вдруг моей ладони коснулась маленькая тёплая ладонь. Я удивлённо опустил голову, видя мальчишку лет пяти в смешном жёлтом дождевике, пытающегося скинуть прилипший к нему листик.

— Папочка, а откуда берутся жёлтые листья?

Я ничего не ответил, замерев с открытым ртом, пока мальчик не поднял на меня голову и не понял, что ошибся.

— Извините, — его отец поспешно забрал у меня ладошку испугавшегося мальчика. — Дим, осторожнее нужно быть, смотри по сторонам.